казались чер­ными, хотя из брифинга перед операцией он знал, что черепица была сделана из красной глины. Трава на газонах пожухла от за­сухи, а листва редких шишковатых деревьев давно пожелтела. Сейчас полчетвертого утра, и единственными источниками све­та были лампы на расположенных по всему лагерю фонарных столбах.

Хуан внимательно осмотрел стену. Высотой она была в три метра и двадцать пять метров в длину. По традиции этих мест из верхушки торчали осколки стекла для защиты от незваных гостей. Чуть ранее они с Линдой побывали на местном охранном предприятии в Коринфе, представившись американской парой, только что приобретшей дом с видом на море и якобы желаю­щей установить сигнализацию. Администратор все хвастался, как здорово он уже помог респонсивистам, тыча пальцем в под­писанную глянцевую фотографию Донны Скай.

Первой в глаза Хуану бросилась растяжка вдоль стены. За­тем он засек камеры, а команда насчитала тринадцать человек снаружи. Возможно, внутри их было еще больше.

Проезд перекрывали откатные ворота; еще одни, поменьше, находились в тылу, у пристани. От стены в море уходил про­волочный забор, защищавший собственность респонсивистов от незаконного проникновения.

Хоть меры безопасности и были сокрыты от людских глаз, само сооружение источало какую-то зловещую ауру — но не сна­ружи, как успел заметить Хуан. Стены здесь стояли не для того, чтобы никого не впускать, — для того, чтобы никого не выпу­скать.

Кабрильо еще раз осмотрел площадки между постройками. Перед главным зданием были припаркованы три внедорож­ника. Тепловой датчик показал, что их двигатели уже остыли. Не было ни патрулирующих пронизывавшие лагерь дорожки часовых, ни бродячих псов, а установленные на столбах каме­ры не двигались. Скорее всего, в каком-то из зданий распола­гался пост охраны с наблюдавшим за мониторами дежурным, потому-то Кабрильо заранее об этом позаботился и поставил собственных часовых.

Линку и Эдди хватило и двух часов наблюдения за лагерем из оливковой рощи, чтобы доложить в командный пункт о мерт­вых зонах камер. По их подсчетам, внутри находилось около со­рока пяти респонсивистов; впрочем, эти здания могли спокойно вместить и вдвое больше.

Заранее разработав план и отточив тактику, команда целый день готовилась к вылазке, рассматривая пути к отступлению и ища подходящее место для посадки «Робинсона» и последу­ющей доставки Кайла в афинский международный аэропорт «Элефтериос Венизелос». Чак Хендерсон уже подготовил самолет «Корпорации» «Гольфстрим» к скоростному полету в Рим. С бумажной волокитой они разобрались, а на другом конце их ожидал лимузин.

На случай, если все пойдет наперекосяк, имелся запасной план. Учитывалась каждая деталь, а Эрик даже назвал точный момент для начала скрытой атаки, изучая карты приливов.

Хоть в операции участвовал и сам Кабрильо, руководил ата­кой глава отдела береговых операций Сэн, и в число его обя­занностей входила проверка готовности каждого из четырех участников.

— Минута, — услышал его шепот по рации Хуан.

В знак готовности Кабрильо нажал кнопку передачи. Про­верив висящие на бедрах кобуры, он убедился, что сможет с легкостью выхватить пару компактных «Глоков 19». Хотя его фаворитом оставался самозарядный «FN 5.7», чьи 5,7-мм пули пробивали едва ли не любой бронежилет, цель этой миссии — не убийство. В арсенале «Орегона» команда заменила свинцо­вые пули на резиновые. С близкого расстояния такой можно и убить, но с пяти метров они просто выводили противника из строя с первого попадания.

Будто бы знак свыше, тучи затянули ночное небо и погрузи­ли лагерь во тьму. Хуан услышал едва уловимый гул «Робинсо­на» — Гомес занимал позицию.

— Готов? — спросил он притаившегося неподалеку Марка.

— Вторая операция за три дня, — шепнул тот. Его лицо было разрисовано камуфляжной краской, длинные волосы спрятаны под темной банданой.

— Будешь у нас хакером-передовиком.

Кабрильо взглянул на свой рукав. В ткань был вшит кро­хотный гибкий экранчик. Изображение на электронной бумаге было чрезвычайно четким и показывало лагерь респонсивистов с высоты 300 метров. Линда тем временем управляла беспи­лотником из фургона. Теперь у Хуана была полная видимость лагеря, но что еще важнее, имелись координаты всех часовых. Экран светился чересчур ярко, и Кабрильо пришлось снизить мощность. Питающая мини-компьютер батарея была вшита в подкладку его жилета.

— Вперед, — прозвучала команда Эдди.

Хуан тронул Мерфа за плечо, и вместе они выдвинулись на позицию. Ботинки с мягкой подошвой бесшумно ступали по каменистой дороге.

Дойдя до бетонной стены, Кабрильо повернулся и сложил руки лодочкой. Марк ловко встал на его ладони, а затем — на плечи.

Наверху он едва не сплоховал, собираясь ухватиться за стену, но вовремя отдернул руки, вспомнив об усыпавших ее острых осколках. Пару секунд Марк не шевелился, пока Председатель пытался поймать равновесие. Если бы Марк за­ранее не знал о моноволоконном проводке, он бы ни за что его не заметил. Растяжка тянулась но периметру стены в паре сан­тиметров от края. По его оценке, хватило бы и веса в пять ки­лограммов, чтобы порвать проводок и поднять тревогу. Мерф достал из набедренной сумки вольтметр и измерил напряжение в проводе. Потом подобрал подходящую пару «крокодилов» и подключил их к проводку, свесив метр проволоки с той сто­роны стены. Затем аккуратно перерезал провод, на всякий слу­чай зажмурившись. Никаких криков, сирен и вспышек света не последовало.

Вытащив из другой сумки рулон углеволоконной ткани, Марк перебросил один его конец за стену. Подтянувшись, взобрался наверх, и даже под весом его тела острое как лезвие стекло не могло прорезать высокотехнологичный материал. Он спрыгнул вниз и отошел чуть левее. Затем послышался шорох — Хуан перебирался через стену, и вот он проворно приземлился рядом с Марком.

— Вернемся на корабль, я тебя на диету посажу, — пригрозил Кабрильо и включил ларингофон. — Мы внутри.

С противоположной стороны лагеря, в другой мертвой зоне видеокамер, Эдди с Линкольном тоже совершали тайное про­никновение. Хоть Линк был спецом «Корпорации» по обходу ловушек, честь перерезать провод выпала Эдди по одной про­стой причине: никакие в мире разряды по боевым искусствам не помогут ему поднять стодесятикилограммовую тушу Линка.

— Мы тоже. Ждем.

Пригнувшись, Кабрильо увел Мерфа прочь от стены, каза­лось бы беспорядочно маневрируя между зданиями, хотя на са­мом деле их путь был просчитан заранее, чтобы избежать камер. На крыше главного здания возвышались спутниковые антенны и высоченная радиомачта. Туда-то им и было нужно. Ровно че­ рез семь минут они достигли цели.

Сняв очки и приложив руки к стеклу, Хуан всмотрелся в окно. Внутри мерцал слабый огонек — свет монитора в жду­щем режиме. По данным предварительной разведки, это был кабинет начальника лагеря.

Он заприметил еще один провод, ведущий к оконной раме и включавший сигнал тревоги, когда окно открывали. Достав из кармана небольшое устройство, направил его на щиток сигна­лизации, и индикатор загорелся красным. Затем перевел прибор на раму, чтобы узнать, не протянуты ли такие же провода между стеклами, но индикатор не реагировал. Если это все, на что спо­собно лучшее охранное предприятие Коринфа, то Хуан с таким уже успехом мог стать местным вором-форточником.

Прикрепив к стеклу две присоски, он начал осторожно про­резать в нем круглую дыру, стараясь не наделать шума. Послы­шалось лишь легкое шипение воздуха, когда заполнился вакуум между двумя стеклами. Передав Марку лезвие, Кабрильо акку­ратно потянул за присоски, вынимая вырезанный кусок. Ту же операцию он проделал и со внутренним стеклом, опустив его на пол кабинета. Пригнулся и пролез внутрь. Дождавшись, пока Марк протиснется в проем, доложил:

— Мы в кабинете.

— Вас понял.

Хуан жестом указал на компьютер.

— Твой выход.