- Прохор, ты зачем на "Сахалин"-то приехал? Ты знаешь Илюшкиного отца?

- Письмо Михаилу Степановичу принес, - ответил Прохор, теперь уже уверенный, что его тайна не раскроется.

Вероятно, Кирилка поверил, потому что задал совсем другой вопрос:

- А про БОН что-нибудь узнал?

- Ничего не узнал, - сердито ответил Прохор, вспомнив о своей двойке. - Не до этого...

В каюту вернулся Михаил Степанович.

- Теперь я свободен, - сказал он. - Капитан пришел. Можно и домой ехать. Новоселье, значит, будем праздновать?

- И дедушкин юбилей, - добавил Илюша.

- Вот это здорово, - заметил Михаил Степанович. - Сразу три праздника: встреча, юбилей и новоселье! Как мотор?

- Мотор не подведет, папа, не беспокойся. Мы его с дедушкой хорошо отремонтировали.

Вскоре все уже сидели в моторной лодке. Только Прохор остался на причале. Михаил Степанович поместился на корме у руля. Илюша возился у двигателя, как настоящий моторист, быстро запустил его.

Если бы Прохор не видел сейчас все это своими глазами, он никогда бы не поверил, что мальчишка, почти его ровесник, может обращаться с мотором. Прохор вспомнил историю с пуговицей, и ему стало досадно за себя.

Илюша стоял, наклонясь к двигателю, и сосредоточенно прислушивался к его глухому постукиванию. Рукава его полосатой рубашки были закатаны выше локтей. Руки маленького моториста лоснились от масла.

Вокруг расстилалась сверкающая гладь большой реки. Моторка, оставляя за кормой отлогие волны, неслась все вперед и вперед.

Поникнув головой, Прохор поплелся к трамвайной остановке.

УСЛОВИЕ ВЛАДИМИРА ПАВЛОВИЧА

Наступал тяжелый час расплаты. В ожидании трамвая Прохор мучительно обдумывал свое незавидное положение. Как он скажет отцу и матери о том, что получил двойку? И чем объяснит, что так долго не появлялся дома?

Никаких оправданий придумать, конечно, было невозможно. Поэтому Прохор решил прийти домой и прямо во всем признаться.

Но ни отца, ни матери дома не оказалось. Есть Прохор не хотел, он хорошо пообедал на "Сахалине". Дома сидеть было тоскливо, и он пошел на водную станцию.

На причале ему встретился Владимир Павлович.

- Здравствуй, Прохор! - приветствовал его физик. - Как идут дела?

- Плохо, - угрюмо ответил Прохор.

- Что же так? Все думаешь о буквах?

- Да нет, другое...

Владимир Павлович почувствовал в голосе мальчика дрожание.

- Отец сердится?

- Нет, его нету дома.

- А куда ты пошел?

- Туда, - Прохор показал в сторону старого мола.

"Что-то у мальчишки неладно", - подумал Владимир Павлович и сказал:

- Я тоже пойду с тобой.

Прохор обрадовался:

- Пойдемте.

На старом молу, где возвышался поднятый на причал какой-то большой катер, Прохор присел на бревно и стал смотреть на реку.

"Должно быть, в школе что-нибудь", - догадался Владимир Павлович. Но он решил не докучать мальчику расспросами и с равнодушным видом начал осматривать катер. Прохор все так же сидел на бревне.

- Как закончил год? - спросил Владимир Павлович.

Прохор вздрогнул и опустил голову.

- Плохо.

- Двойка? По какому?

- По арифметике... Владимир Павлович, вы папу видели?

- Видел, - ответил физик. - Что, побаиваешься отца?

Прохор взглянул на Владимира Павловича, и в этом его взгляде был ясный ответ: "Да, не похвалит".

- Теперь летом заниматься придется, если так получилось. - Владимир Павлович положил руку на плечо Прохора. - Плохо, конечно, но унывать не нужно! Осенью исправишь.

- С осенней ничего не выйдет, - уныло сказал Прохор. - У нас еще ни у кого не выходило...

- Вот это ты напрасно говоришь, Прохор, что не выйдет. Если очень захочешь - выйдет! Знаешь басенку про лягушек? Две лягушки попали в большую миску со сливками. Одна говорит: "Это для меня совсем новый вид жидкости. Тут нам не жизнь, лучше скорее помереть". И она безвольно опустилась на дно миски. А вторая лягушка начала биться в сливках. И упорствовала она до тех пор, пока сливки под ее ударами не сбились в масло. Так спаслась настойчивая, не любившая отчаиваться лягушка. Это, конечно, басня, но поучительная. Понял?

- Понял, - ответил чуть повеселевший Прохор. Басня ему понравилась. При Владимире Павловиче и после разговора с ним мальчик почувствовал себя увереннее.

- Хочешь, я тебе помогу? - спросил Владимир Павлович.

- Я ведь летом почти каждый день на водной станции бываю. Только уговор: заниматься, так заниматься. Я учитель строгий...

Владимир Павлович по-доброму улыбнулся.

- Принимаешь условия?

- Принимаю, Владимир Павлович.

Повеселевший Прохор не удержался и рассказал уже со смехом о своей попытке поступить на "Сахалин".

- А это что? - спросил Владимир Павлович и показал на катер.

- Это катер. Его в прошлом году сюда вытащили. Говорят, негодный. А он еще совсем хороший, это и папа сказал. Я на нем играю... Его бы на воду спустить!..

Владимир Павлович с усмешкой посмотрел на Прохора. Прохор стал рассказывать о том, что он не поладил с учительницей, потом - с отцом, потом поссорился со своим дружком Тошкой.

- Катер в самом деле неплохой. Спустить на воду? Это мысль! - сказал Владимир Павлович. - Знаешь, Прохор...

В этот момент издали послышался женский голос:

- Прохор, где ты? Иди сейчас же домой!

Прохор сразу же сник. Владимир Павлович успокоил его:

- Ничего, пойдем. Я сам все объясню отцу. А катер твой мы отремонтируем, спустим и поплывем на нем на помощь капитану Безымянному. Согласен?

- Но ведь, Владимир Павлович, - начал было Прохор.

- Хорошо, хорошо, - сказал Владимир Павлович. - Знаю, пойдем к отцу!

СТАРЫЙ ТОКАРЬ

Старый токарь Степан Егорович Ильин был знатным человеком в затоне. Лет тридцать назад, когда он еще не был старым, Степан Егорович придумал новые способы работы на токарном станке. Вначале ему не верили, а начальник цеха даже запрещал Ильину работать по новому способу. Но Степан Егорович был настойчив. Он не обращал внимания на подшучивания товарищей и спорил с начальством. А потом все постепенно убедились, что Ильин был прав. Токарь-новатор ездил в Москву. За новые методы его наградили орденом.