Прохор весь оцепенел в ожидании ответа. Он боялся, что старший помощник сейчас засмеется.

Михаил Степанович действительно улыбнулся. Но потом он сразу стал серьезным и внимательным.

- Кем же принять? Сколько тебе лет? Садись!

- Юнгой или масленщиком или просто учеником, - сказал Прохор, присаживаясь на диван. О своем возрасте ему говорить не хотелось.

- А сколько тебе лет? - опять спросил старпом.

- Че... че... - соврать Тошке или Кирилке ничего не стоило, но произнести слово неправды перед этим симпатичным моряком было просто невозможно. И Прохор чистосердечно признался: - Мне скоро... в июне будет двенадцать.

- Да-а, - протянул Михаил Степанович, закуривая папиросу, - задача. Видишь ли, какое дело, теперь у нас на судах юнг и масленщиков нет. Ученики, правда, бывают, но они приходят из мореходного училища на практику.

Старпом стал расспрашивать Прохора о семье, о том, почему Прохор не хочет учиться, и о многом другом.

- Ты, я вижу, Проша, фантазер великий. Это, конечно, хорошо, - сказал Михаил Степанович. - Вот ты говоришь, что у тебя отец с двенадцати лет пошел в море. А почему - ты спросил себя об этом? Думаешь, он плавать стал, начитавшись книг о приключениях?

Прохор молчал.

- Скажи, ты завтракал сегодня? - неожиданно спросил Михаил Степанович.

Прохор недоуменно взглянул на старпома.

- Завтракал.

- Вот видишь, завтракал. А твой отец, я уверен, в тот день, когда пошел наниматься на пароход, не завтракал. За кусок хлеба он пошел в море, а совсем не в поисках приключений. Только ты, дорогой, не обижайся. Морское дело хорошее дело. И если ты хочешь на море - добро! Заканчивай семилетку и поступай в мореходку. Рад буду с тобой поплавать.

Опечаленный Прохор хотел уже встать, чтобы попрощаться и уйти, Михаил Степанович удержал его.

- Ты не торопись. Если хочешь, я тебе пароход покажу. Полезно для будущего. А потом и пообедаем у нас. - Взгляд старпома задержался на курточке Прохора. - Вон у тебя пуговицы недостает. Возьми-ка иголку и пришей, а я пока на палубу выйду. Нужно за разгрузкой посмотреть.

Михаил Степанович вытащил из шкафа деревянную резную шкатулку с пуговицами, крючками и нитками. Он подал смущенному Прохору также иголку. Делать нечего - Прохор молча взял иголку и стал подбирать подходящую пуговицу.

Пока Прохор вдевал нитку в ушко иголки, Михаил Степанович стоял у двери.

- Подожди, - сказал он, - почему ты белую нитку взял? Ведь курточка у тебя синяя.

Еще более смутившись, Прохор заглянул в шкатулку.

- А синих ниток нету, - сказал он виновато.

- Синих и не нужно. Возьми черную, - старпом отворил дверь и, скрыв от Прохора добрую усмешку, вышел.

С трудом протащив нитку в ушко, Прохор принялся за дело. Но оно оказалось не простым. Пуговица была оторвана как раз в том месте, где находился внутренний карман. Просунуть иголку в отверстие пуговицы очень просто, но как иголку вернуть, если она оказалась в кармане? Прохор измучился, даже вспотел, потому что торопился, каждую минуту ожидая возвращения старпома. Нитки путались, не продергивались и оставляли большие петли.

Залезая в карман в поисках иголки, Прохор с досады даже вслух вспомнил черта, но это никак не помогло. Тогда, торопясь, он решил прошивать весь карман и подкладку. "Мама дома перешьет", - решил он.

Иголка уже дважды пробила карман, когда в каюту вошел Михаил Степанович.

- Нет, так не годится, - сказал старпом, осматривая курточку. - Как же ты в карман будешь что-нибудь прятать? Он у тебя почти зашит. Да и подкладку прошивать не следует. Посмотри, как другие пуговицы пришиты, подкладка нигде не задета. Ты разве никогда не пришивал пуговиц?

- Не пришивал, - признался Прохор, краснея.

- А кто же тебе пришивает? Мама?

- Мама.

- А как же ты в море пойдешь без мамы?

Маленьким ножом Михаил Степанович отрезал пуговицу и вытащил обрывки ниток. Потом, ловко действуя иголкой, старпом быстро пришил пуговицу. Как заметил Прохор, иголка все время была на наружной стороне курточки. Почему он никогда не смотрел, как пришивает пуговицы мать?

ВСТРЕЧА

Михаил Степанович любил ребят, и он даже с удовольствием для себя обошел с Прохором почти весь пароход. Он рассказывал мальчику об устройстве судна и судовых механизмов.

Потом они умылись и пошли в кают-компанию обедать. Прохор застеснялся и хотел отказаться, но он почувствовал, что проголодался. И, кроме того, ему хотелось посмотреть кают-компанию и как обедают моряки.

За длинным столом сидели штурманы и механики. Кресло в конце кают-компании у стола пустовало. Прохор сообразил, что это было место капитана.

- Это и есть ваш сын, Михаил Степанович? - спросил один из моряков, глядя на Прохора.

- Нет, знакомый, будущий моряк, - ответил старпом. - А Илюшка должен приехать. Я радиограмму давал.

Прохору нравилось, как моряки, входя в кают-компанию или вставая из-за стола, каждый раз спрашивали у старпома разрешение.

Рисовый суп, котлеты и компот он съел полностью: "Вкуснее, чем дома". Раньше он никогда бы не подумал, что моряки едят рисовый суп и компот. В его представлении это как-то не вязалось с морской жизнью.

После обеда Михаил Степанович и Прохор вышли на палубу. И тут они встретили трех мальчиков. Такой встречи Прохор совсем не ожидал. Он даже не поверил своим глазам. Среди этих мальчиков был Кирилка. Зачем он здесь?

Одного из мальчиков Михаил Степанович обнял и крепко поцеловал трижды. Другим пожал руки.

- Ну, что нового дома? Как мама, дедушка, ребята?

- Все хорошо, папа. Ждут тебя, не дождутся.

- Вот знакомься, Проша. Это мой сын, Илюша Ильин.

Прохор мучительно обдумывал, как объяснить Кирилке свое появление на пароходе.

Пока Михаил Степанович разговаривал с сыном, Кирилка спросил у Прохора:

- Ты чего тут делаешь?

- Да так, нужно было, - хмурясь, ответил Прохор.

- А мы на моторке приехали.

- С кем?

- Одни, втроем. Илюшка сам с мотором управляется.

- Ври, - не поверил Прохор.

- Не хочешь - не верь.

- Жаль, что вы к обеду опоздали, - сказал Михаил Степанович. - Ну, пойдемте, у меня в каюте кое-что найдется.

Он вызвал в каюту официантку и попросил принести хлеба и вилки, а сам открыл ребятам банку рыбных консервов.

- Михаил Степанович, - прошептал Прохор, - вы, пожалуйста, не говорите ребятам, зачем я был здесь.

Старпом понимающе кивнул головой.

Когда Михаил Степанович вышел из каюты, Кирилка опять спросил: