Герин ткнул пальцем в своих приятелей.

— Они тоже злодеи. Их обязательно скоро укомплектуют. Рюмы ждут. Оказанное доверие нельзя оправдать. Сделаем всё для жизни подруги. Недаром солнце садится снизу. Герин помнит, кто его укокошил.

— Господи, как же трудно с вами со всеми разговаривать! — не сдержал раздражения Толя.

Двое приятелей, напуганные его голосом, шарахнулись в сторону и закрыли лица руками. Толя сообразил, что криком от затравленных человечков ничего не добьёшься. Он извинился за свой тон и сказал как можно приветливее:

— Гена, не надо ничего объяснять. Просто отведи нас к Рюмам. Это возможно?

Герин и его приятели радостно залепетали между собой на незнакомом Толе наречии.

— Ну чего, Ген, — поторопил Толя. — Может, хватит языком трепать? Видишь, девочке совсем худо.

— Мы не идём к Рюмам, — торжественно объявил Герин. — Это опасно. Мы идём к нам, а Рюмы придут.

— Ну и хорошо, — согласился Толя. — Видишь, умеешь говорить понятно, когда захочешь.

Он бережно поднял Софу на руки. «Какая лёгкая! — удивился. — Откуда же в ней сила?» Они шествовали в таком порядке: впереди, крадущейся походкой и поминутно оглядываясь, приятели Герина, за ними Толя с девочкой на руках, а в арьергарде Герин, насторожённый и скорбный. Миновав несколько переулков, ничем не отличающихся один от другого, они оказались в обыкновенном тупике. По бокам дома без окон и дверей, а прямо перед ними — глухая стена метра в четыре высотой. Герин с друзьями облегчённо загалдели и попадали на землю. Они в восторге обнимались, как люди, избежавшие смертельной опасности и достигшие предела устремлений. Толя положил девочку на твёрдую глину, голову примостил у себя на коленях. У него появилось желание потрясти человечков поочерёдно за шиворот, чтобы они перестали паясничать.

— Гена, ты что — издеваешься надо мной? — тихо спросил он. — Куда ты нас завёл?

Герин сказал:

— Не бойся, человек, сюда они не придут!

«Всё напрасно! — подумал Толя обречённо. — Вряд ли мы с Софой выберемся из этого окаянного лабиринта. Эти существа все, как один, чокнутые. Во всяком случае мы не понимаем друг друга. Но ведь должен быть выход. Из любого положения должен быть выход. Так учил отец, а он никогда не обманывал».

За стеной раздался грохот, звон бьющегося стекла, и тут же вверху, над стеной, появилось улыбающееся лицо, принадлежащее мальчику с длинными волосами.

— Эй, привет! — окликнул Толя, и в сердце его затеплилась надежда.

Человечки вскочили и низко поклонились.

— О, светлоумный Рюм, — подобострастно заговорил Герин. — Мы привели чужеземцев и просим дать нам леденцов на палочке.

Мальчик перестал улыбаться. Он разглядывал Толю и, видимо, остался доволен осмотром. Он обратился к нему, как к давнему знакомому.

— А чего с девчонкой? — спросил он. — Приложилась обо что-нибудь тыквой?

— Нам нужна помощь! — Толин слух неприятно задели некоторые выражения Рюма. — Если можешь помочь — помоги. Нам необходимо попасть в закрытое помещение.

— А больше ничего не надо?

— Больше ничего.

— Ну, это я могу устроить. Отвернись-ка!

Толя послушно опустил голову. А когда поднял глаза, увидел образовавшуюся в стене щель.

— Входите! — пригласил Рюм.

Человечки во главе с Герином первые бросились в проход. Толя, прижимая к себе девочку, еле протиснулся следом. Сзади зашуршало, и, оглянувшись, Толя убедился, что проход закрылся. И человечки куда-то сгинули. Местность здесь напоминала городскую свалку: там и сям куча мусора, земля покрыта битым стеклом и черепками. Перед Толей стоял мальчик в коротких брючках с накинутым на плечи плащом. За поясом у него нож в аккуратном матерчатом чехольчике. Держал он себя с большим достоинством.

— Не волнуйся! — сказал он. — Всё в порядке. Я знаю про тебя больше, чем ты про меня.

— Немудрено. Я про тебя вообще ничего не знаю. Но у тебя лицо честного человека, и я опять обращаюсь к тебе за помощью.

— Рюма не надо просить о помощи дважды. — Мальчик усмехнулся. — Давай её понесу. Ты ведь устал.

— Как-нибудь управлюсь.

Не то чтобы Толя не доверял новому знакомцу, но предпочитал сам позаботиться о девочке. Он подумал, что если остальные Рюмы похожи на этого, то не так уж всё скверно. Хоть они разговаривают нормально.

— Тут рукой подать до нашего жилища, — сказал мальчик.

Однако путь показался Толе бесконечным. Жажда, голод и усталость сковали его тело в продолжительной судороге. Вдобавок он ухитрился натереть ногу и прихрамывал. К тому же и дороги в обычном представлении не было. Какое-то сплошное преодоление препятствий — канав, колдобин и глубоких луж. Дома с торцов выглядели ещё более невзрачно: серые глиняные кучи с узкими дырками дверей, занавешенных соломенными занавесками. «Как тут люди живут?» — подумал Толя, но вспомнил, что живут здесь не совсем люди. Беспечный Рюм выступал в роли экскурсовода:

— Это кварталы для нищих. Самая прекрасная часть города. Ребята здесь надёжные. Вон дома грызунов. Мы их так прозвали, потому что они питаются деревяшками. А вон общежитие весёлых негодяйчиков. Мы их называем пупочками. У них на животе у каждого маленький магнитик. Отпетый народец. Днём из дома носа не высунут. Если попадутся, их укомплектовывают без всяких проволочек.

— Инфекции, наверное, полно в этих трущобах? — буркнул Толя, дабы поддержать разговор.

— Инфекции хватает, — согласился Рюм. — Здешние обитатели берегут её для праздничного стола.

Толя понял, что и с Рюмом не всегда можно найти общий язык. Наконец они подошли к дому, который был повыше других и ещё выделялся тем, что дверь у него была там, где должно быть окно. К двери вела лестница, сплетённая из веток.

— Сюда! — пригласил Рюм. — Мы живём где попало. Поживём и уходим. Долго на месте не сидим. Слишком накладно.

— Всё это интересно, — сказал Толя, — но каким образом я влезу по лестнице с Софой?

Мальчик замысловато свистнул, сейчас же занавески наверху распахнулись, и оттуда высунулись две любопытные мордашки.

— Принимайте гостей, доблестные Рюмы! — важно объявил мальчик.

Наверху послышался смех, радостные восклицания, мордашки исчезли, а на их месте образовалось суровое лицо с усами и бородой. Мальчик сразу как-то весь подтянулся.

— Кого привёл? — спросил бородач недовольным голосом. — Того, кого надо?

— Кого надо, того и привёл, — ответил Рюм, как показалось Толе, чересчур задиристо.

— Ладно, разберёмся. Если что, пеняй на себя, Рюмчик. Больно ты стал самостоятельный.

— А ты, Рюмище, слишком подозрительный и двойственный! — огрызнулся мальчик.

У Толи руки онемели, он, того и гляди, мог выронить Софу. Но он терпеливо ждал конца перепалки.

Сверху спустились двое Рюмов, отличавшихся друг от друга только цветом плащей. Искусно поддерживая Толю с боков, они помогли ему подняться по шаткой лестнице. Он очутился в обыкновенной