этот мальчишка с Земли появился в неудачное время. Рюмы поднимают голову, и в пустыне опять неспокойно. Тем более следует принять самые решительные меры. Чем вы объясните, что ему удалось ускользнуть от ваших костоломов? Случайностью? Роковым стечением обстоятельств?

Бен Аморали от злости захлебнулся дымом и закашлялся. Кашлял он до тех пор, пока из-за занавески не выбежал крохотный шоколадный негритёнок и не постучал его кулачком по спине. Аморали ущипнул негритёнка за бок, и тот, взвизгнув, скрылся за занавеской.

— Хоть ты и Балдоус, а ума у тебя нет, — высокомерно объявил Бен Аморали. — Я битый час объясняю, что мальчишка попал к нам не сам по себе. У него что-то на уме, и мы обязаны выяснить — что. От гвардейцев он ускользнул, потому что они все раззявы. Ты это знаешь не хуже меня. Но ведь он явился в город и теперь в наших руках. Он в ловушке. Поначалу я опасался влияния этой сопливой инопланетянки, но её удалось отключить с помощью Того. Мальчишка в панике. Зачем теперь торопиться? Пусть созреет. Нам нужны его сведения, а не его голова.

— В подземелье и так всё расскажет как миленький.

— Много тебе рассказала учителка? — насмешливо спросил Аморали.

Советник Балдоус зафыркал, вскочил на ноги и побежал вдоль стен. Сделав три круга, он успокоился.

— Кто её допрашивал, Бен? Ваши идолопоклонники? Они заслуживают того, чтобы их укомплектовать всем гуртом. Вы не доверяете мне, Бен? Вы не дали мне даже взглянуть на неё, тогда как я уверен, мне не потребовалось бы и часа на дознание. Уж в опыте допросов вы не посмеете мне отказать. Зелёный змей заговорил через три минуты, а ведь всю жизнь считался немым. Никто не способен устоять перед натиском моей железной логики. Разве не так? Почему вы не доверяете мне, Бен? Вы отлично знаете, что я не могу занять ваше место.

— Почему?

— Ах, вам угодно иронизировать! Да, мой бедный родитель жил в пустыне. Там вы подобрали меня, когда я подыхал от укуса ледяного жука. Об этом помнит каждый негодяй в трущобах. Мне нет хода наверх. Наше государство — клубок предрассудков. И пока оно такое, а оно будет таким всегда, ибо только на предрассудках держится власть, — мне нет ходу наверх. Так почему вы меня опасаетесь, Бен?

— Я не тебя опасаюсь, брат! — примирительно заметил Аморали. — Я опасаюсь, что встреча с тобой будет для учителки последней. Уж очень ты не сдержан в справедливом гневе, Балдоус. Что мне в тебе и нравится, если уж быть откровенным.

— Вы, конечно, большой добряк по сравнению со мной, Бен, — ядовито возразил Балдоус.

— Я не добряк, но умею сдерживать себя для пользы дела. Кстати, ты уже дважды позволил себе непочтительный тон…

Бен хлопнул в ладоши. От стены отделился один из телохранителей, приблизился к Балдоусу и огрел его дубинкой по темени. Балдоус ткнулся носом в ковёр и потерял сознание. Но ненадолго. Когда он пришёл в себя, Бен Аморали ласково ему сказал:

— Извини, брат, это была вынужденная мера.

— Я понимаю, — согласился Балдоус. — Но пятый раз подряд, не чересчур ли?

— В самый раз, — заверил его кумир кумиров. — Так на чём мы остановились?

— Мы говорили об этой учителке, которая явилась вместе с мальчишкой. Дайте мне разок допросить её, Бен, и вы не пожалеете.

— Хорошо. Но только в моём присутствии. Если с ней что-нибудь случится, ты немедленно будешь укомплектован.

Балдоус, видимо привыкший к угрозам, не смутился и лишь пожал плечами. В глазах его появился жёлтый блеск. Вскоре двое стражников привели Варвару Петровну. Несмотря на порванное платье и кровоподтёки на лице и шее, выглядела она непреклонно. Она сразу сделала заявление.

— Всё это беззаконие! — сказала она, твёрдо глядя в глаза Бена Аморали и совершенно не обращая внимания на Балдоуса. — Вам придётся за него ответить.

— Хорошо, хорошо, — кивнул Аморали. — Мы обязательно ответим… Вот, познакомьтесь, мой советник Балдоус. Он хороший человек, но у него трудный характер. Скажу вам по секрету, я сам его иногда побаиваюсь. Советую вам не раздражать его понапрасну. Он хочет задать вам несколько вопросов — только и всего.

Варвара Петровна взглянула на Балдоуса и ничего хорошего не увидела. Не человек, а зловещая, оскаленная маска. Он так на неё уставился, словно готовился укусить. Варвара Петровна была обыкновенной женщиной, и сердечко её сжалось.

— Почему я должна ему отвечать?

— Хотя бы из вежливости. Ведь мы оказали вам гостеприимство. Накормили, предоставили отдельную комнату.

— Тюремную камеру!

Аморали притворно вздохнул.

— Дорогая Кузьмищева, вы не представляете, в какой страшный мир вы попали. Здесь тюремная камера, возможно, самое безопасное место.

Балдоусу надоело слушать их пустую светскую болтовню.

— Говори, зачем ты к нам проникла?! — заорал он неожиданно сиплым голосом. — Какое у тебя задание? Отвечай немедленно! Или пожалеешь, что на свет родилась!

— Я не буду разговаривать в таком тоне! — отрезала Варвара Петровна.

Балдоус в ярости закружил по комнате, задержался возле одного из телохранителей и пнул его ногой. Косматый великан захихикал, будто его пощекотали.

— Видите! — с деланным испугом сказал Аморали. — Я же говорил, что у него трудный характер. Ужас! Нет уж, милейшая, прошу вас, вы больше его не злите, а то нам всем не поздоровится.

Варвара Петровна прожила на свете немало лет и, конечно, встречалась не только с ангелами. Но то было на Земле, где она всегда знала, как себя вести. Она не давала спуску ни хулиганам, ни лжецам, ни прочим мелким людишкам. Но в этом неведомом мире, одинокая и растерянная, что она могла противопоставить чудовищным созданиям в человеческом обличье? И она решила, что на все их козни и происки ответит презрением. Пусть убедятся: человек, обладающий чувством собственного достоинства, не страшится угроз и пыток и остаётся самим собой у рокового предела.

— Ты! — гаркнул Балдоус. — Ты знаешь, что я могу с тобой сделать? Я могу тебя всю перековеркать. Никто тебе не поможет. Ты поняла или нет?

Варвара Петровна отвернулась со скучающим видом.

Аморали лукаво подмигнул Балдоусу, и тот попробовал переменить тактику:

— Чего ты упираешься, глупая женщина? Я же не требую от тебя каких-то государственных тайн. Тем более мне всё известно. Мальчишка, который был с тобой, оказался чересчур разговорчивым.

— Толя?! — насторожилась учительница.

— Толя или Витя — какая разница. Он у нас в руках и всё рассказал. Вы явились, чтобы подорвать наши внутренние устои. Вы хотели снюхаться с Рюмами и натравить их на законное правительство. Разве не так?

— Какая чушь!

— Мальчишка во всём признался. В отличие от тебя, он не хочет умирать.

— Я не верю, что Толя у вас.

— Ах, ты не веришь? Ты не веришь советнику Балдоусу? Ну подожди. Скоро ты будешь целовать Балдоусу руки, умоляя о пощаде! Я тебе…

Бен Аморали повелительно протянул руку, и Балдоус послушно умолк. Он теперь был похож на разъярённую змею.

— Дорогая гостья, — мягко сказал Аморали. — Разумеется, друг Балдоус порядочный враль, вряд ли за всю свою жизнь он сказал хоть словечко правды. Но сегодня особый случай. Ваш ученик Анатолий действительно у нас в руках, и я скоро представлю вам доказательства. Хочу ещё предупредить: судьба мальчика во многом зависит от вашего благоразумия. Мне не хочется применять к вам обоим крайние меры, но когда Балдоус разойдётся, то даже я не всегда могу его урезонить. Уж очень он кровожаден. К тому же пользуется огромной популярностью у населения. Здешний народец, знаете ли, привык уважать