нужном месте. Правда, на свете столько разных мест и, как узнать, какое из них самое нужное?

Прошло немало времени, прежде чем бесконечные объятия уступили место не менее бесконечным расспросам. Всегда так бывает после долгой разлуки, когда обе встретившиеся стороны хотят узнать о каждой минуте, проведенной порознь.

Пока Трюша и Пупырь рассказывают друг другу о том, что мы уже знаем, воспользуемся этим временем и выясним, как случилось, что папа-мутантик и лобастики оказались в нужном месте в нужное время.

После того как путешественники поведали Главному Филину о похищенной девушке, крылан надолго задумался, а потом сказал:

– Прошлой ночью под нашим мостом пролетело чудовище с кожистыми крыльями. В когтях у него кто-то был. Так как описание чудовища совпадает с вашим, думаю, та, кого он держал, и была той, кого вы ищете.

Не успел Главный Филин договорить, как брезент, прикрывавший деревянный помост сверху, раскрылся и влетел крылан в порванной окровавленной кольчуге. Он пошатывался: ранение причиняло ему боль. Крылан шагнул к вождю, видимо, желая что-то сказать ему, но так ослабел, что упал бы, не поддержи его Пупырь с Отелло.

– Что с тобой, Ястреб? Тебе нужна помощь? – Филин вскочил и подбежал к нему.

– Тер… терзуны напали среди ночи… Мы не были готовы, – слабеющим голосом произнес раненый. – Многие из наших погибли.

– Я вышлю подмогу. Каждый, кто способен держать арбалет, поспешит к вам на выручку. – Главный Филин схватил звонок, чтобы поднять тревогу, но Ястреб покачал головой.

– Уже поздно. Терзуны ушли под землю – их не догонишь. Они утащили Осу, чтобы сварить ее на праздник Дождевых Червей. – Он зажал окровавленное плечо ладонью и с удивлением посмотрел на Пупыря.

– Это мои гости. Приплыли к нам по реке, – представил незнакомцев Филин.

Ястреб кивнул и стал накладывать на рану повязку из лечебной травы.

– Я видел мутантика такого вида, – сказал он. – Незадолго до нападения терзунов к нам пришла девушка с мерцающим носом.

– Это была моя дочь! – вскричал Пупырь, бросаясь к нему. – О Трюшенька моя! Умоляю вас, скажите, где она? Не пострадала?

Ястреб, избегая глядеть на него, грустно ответил:

– Она отправилась к терзунам, чтобы спасти Осу. Никто из нас не смог протиснуться в узкий подземный ход. Ваша дочь очень храбрая, надеюсь, с ней ничего не случится.

Узнав, что Трюша находится в подземных лабиринтах, где на каждом шагу ее подстерегают монстры и ловушки, папа-мутантик ни секунды не смог усидеть на месте и помчался на берег. Его сопровождали лобастики, Бормоглотик, Ястреб с перевязанным плечом и Главный Филин.

Судьба, сведя Пупыря, мутантика с двумя пупками и Трюшу так близко, наконец смилостивилась и не стала больше испытывать их чувства.

Разыскивая, где можно спуститься под землю, Пупырь подошел к старой шахте и остановился у запертой на засов железной двери. Почти сразу дверь стала сотрясаться от ударов, и они услышали приглушенный крик: «Помогите!» Не раздумывая, шерстюш отодвинул засов, рванул ручку, и к нему в объятия упала его родная и горячо любимая дочь.

На радостях, что Трюша и Оса спасены, а терзунам придется долго восстанавливать обрушившиеся ходы и они забудут о нападениях, крыланы пригласили всех гостей на роскошный ужин, который должен был состояться вечером на мосту через реку. По замыслу Главного Филина, ужин должен был символизировать укрепляющуюся дружбу между двумя соседствующими народами.

– Обещаю вам, друзья, – старый крылан приложил ладонь к груди и возвысил голос, – если вам будут угрожать карлики, мы с моими воинами поспешим на помощь, засыплем их стрелами и заставим отступить в реактор. А если на нас нападут терзуны…

– Мы устроим им колотилки-молотилки!  – пообещал Хорошист и поднял бокал с жигулевским пивом, в которое для пенистости добавили стирального порошка.

– Да здравствует союз двух могучих народов! Народа лесного и народа воздушного! – вскричал Отелло и, расчувствовавшись после пива с порошком, трижды поцеловался с Филином. Все прокричали «ура!».

Главный крылан вытер тыльной стороной руки усы и крякнул.

– В этом мире много зла и жестокости, и победить их можно только всем вместе, – решительно сказал он и начал произносить тост, затянувшийся на четверть часа.

Пупырь пошевелил губами, раздумывая, какое мудрое изречение ему произнести, но никакой подходящей цитаты не вспомнил и ограничился тем, что важно добавил:

– Полностью с вами согласен, коллега. С философской точки зрения, разумеется.

– Да здравствуют веселюшки и плясалки!  – закричал Хорошист и, не удержавшись, пустился в пляс с хорошенькой юной крыланкой, которая, танцуя, не касалась ногами земли, такая она была легкая и воздушная.

– Я предпочитаю женщин поощутимее. «Умри, несчастная!» – как говорил Вильям Шекспир, – пробурчал Отелло и опрокинул себе в глотку большую кружку пива.

Он был большой чревоугодник и, отличаясь в этом от своего брата, предпочитал дамам вкусную еду.

А Трюша весь вечер танцевала с Бормоглотиком, хотя ее наперебой приглашали молодые крыланы с завитыми усами и надушенными бородками.

Ночевать гости остались у крыланов. Нужно сказать, кровати у летающих мутантиков были неудобными, жесткими и без подушек, а все потому, что летающие мутантики, опасаясь помять крылья, спали только на животах.

– Никогда не думал, что с ними может быть столько неудобств, – проворчал Отелло, который за ужином переел и по этой причине не мог лежать на животе.

– Неудобства, конечно, есть, но зато сколько преимуществ, – возразил Бормоглотик. – Например, можно сидеть с возлюбленной на скале и обнимать ее крыльями, или летать вдвоем, паря у самых звезд, или взмывать высоко над лесом…

– Без болталок, пожалуйста! Если хочешь, можешь устроить шепталки, но тихие, чтобы я мог подзаняться храпелками!  – прервал кошачьего мутантика Хорошист, прерывая его разыгравшееся воображение.

Влюбленные засмеялись и стали говорить тише, воркуя как голубки, а лобастики отвернулись от них и заснули.

Пупырь подошел к Трюше и Бормоглотику, долго смотрел на них, переминаясь с ноги на ногу и не решаясь что-то сказать. Его переполняли чувства, которым не было названия на языке философии, и поэтому он мог с трудом их выразить.

– Ну, это того… Как вы? Мумуня волнуется. Надо бы ее… того… как-нибудь успокоить, – произнес наконец Пупырь.

Но это была лишь часть того, о чем он хотел им сообщить. Ведь так трудно иногда просто сказать: «Я вас люблю!»

Утром путешественники попрощались с крыланами и отправились в обратный путь.