Простодушные путешественники и на последнем месте (с вашего позволения)
Чувствительные путешественники (под ним я разумею самого себя), предпринявшие путешествие (за описанием которого я теперь сижу) поневоле и вследствие
Если читатель мой путешествовал, то, прилежно поразмыслив над сказанным, он и сам может определить свое место и положение в приведенном списке — это будет для него шагом к самопознанию: ведь по всей вероятности, он и посейчас сохраняет некоторый привкус и подобие того, чем он напитался на чужбине и оттуда вывез». (Цит. по:
Хотя типология путешествующих, приведенная Лоренсом Стерном, практически не устарела, мне вдруг захотелось разработать собственную классификацию и определить собственное место в этом списке. У меня было время, чтобы заниматься подобными вещами во время долгих прогулок по различным горам этого мира. И, копаясь в материалах для книги, я нашел свои записи, которым уже не первый год. Они касались моих путешествий по Алтаю:
«Слушая сквозь стенку палатки бардовские песни, я думаю о том, что с иронией воспринимаю это восторженно-романтическое радио, да и вообще достаточно цинично отношусь ко всей горно-туристской самодеятельности, из меня, например, гораздо легче выдавить слезу при помощи какой-нибудь сентиментальной мелодрамы по телевизору. Но что тогда цепляет меня сейчас? И в чем несоответствие? В образе жизни? Почему геологи часто презрительно относятся к туристам? Для геологов горы — это работа, „поля“, для туристов, даже если они назовут свой поход экспедицией, даже если она будет требовать сверхусилий и сложной подготовки, она останется отдыхом от основной, чаще всего сидячей городской работы. Я не говорю о профессионалах-спортсменах, промышленных альпинистах, работниках различных спасательных служб.
И еще — вопрос самоопределения. Кто в этом кругу я сам? Очевидно, не геолог. Турист? Туристы, как и альпинисты, в большинстве своем прекрасные люди, но и среди них я чужой, из другого фильма. Когда собирается какая-нибудь компания, обязательно находится человек, который настолько не вписывается, что даже не попадает на коллективные фотографии и не остается в воспоминаниях всех, кто с ним был рядом.
Но сам-то он помнит многое. Так он строит свою жизнь, словно здание из кирпичей, которые даже не подозревают, что они кирпичи, что они составные части его жизни. Да и сам он об этом не знает. Возможно, в горах я один из этих людей-невидимок…
…Смотрю по телевизору, как фрирайдеры — один сноубордист и два лыжника — спускаются с какой- то невообразимой вершины. И наверняка с ними — целая съемочная группа, невидимая на экране. Как эти три мастера легко перепрыгивают трещины на леднике! Как специально „подрезают“ лавину, чтобы катиться вниз вместе с ней!!! Лавина — стихийное бедствие, от которого лыжникам следует держаться подальше, для этих ребят она стала предметом спортивного интереса.
Так же и с путешествиями. Экстремальные путешественники теперь мало чем отличаются от спортсменов. А обычные путешествия стали безопасны и легко доступны всякому. Туристская индустрия по скорости развития не отстает от компьютерной. За деньги можно легко попасть в любую точку планеты. Да и не только — даже в космос! Без денег — тоже не проблема: Антон Кротов, известный автостошцик, в свое время, уже больше десяти лет тому назад, написал книгу о почти бесплатном путешествии десяти русских в Индию и обратно. В Европе от голода умереть невозможно — обязательно кто-нибудь накормит.
Повсюду глянцевые путеводители с глянцевым морем, глянцевыми отелями и глянцевыми горами! В Гималаях услуги гида стоят два-три десятка долларов в день. Ваши рюкзаки перенесут, перевезут через перевалы даже вас самих, остается только любоваться снегами, реками и вершинами, совсем не подозревающими, что при таком видении они становятся обычными глянцевыми фотоснимками.
Недавно я читал дневники экспедиции Козлова, длившейся около года. Как сейчас испытать подобное ощущение дороги, пути, пронизывающего всю твою жизнь?»
Впрочем, люди, путешествующие всю жизнь, существуют.
Принцип прост — человек сдает квартиру в Москве или Петербурге и отправляется в дешевые страны, где всегда «тепло и яблоки», например на Бали или в Камбоджу. Я встречал и в Индии много таких людей. Правда, если раньше виза легко выдавалась на шесть месяцев и, чтобы продлить ее, достаточно было заехать в соседний Непал, прожить там две недели (потратив столько же денег, сколько за три месяца в Индии) и снова получить шестимесячную индийскую визу, то теперь правила ужесточились и приходится искать другие обходные пути.
Среди моих друзей — писатель Миша Шараев, объездивший сначала всю Европу, а сейчас ареалом его обитания стала Юго-Восточная Азия, вместе с женой и ребенком они проводят там большую часть своей жизни. Вот его сайт: http://www.sensi.org/misha/, или http://belomor.livejournal.com/
Другой пример, Владик Нахимов (http://vladi-vladi.livejoumal.com/), автор «Записок международного бомжа» и книги «Под мостами Сены». Он, прекрасный актер и музыкант, вместе со своей куклой, гитарой, гармошками, флейтами и барабанами ездит не спеша от города к городу, от фестиваля к фестивалю, от праздника к празднику. И такие трубадуры в Европе не редкость.
В Индии часто можно встретить другой вид путешествующего — это духовные искатели (не ищите в моих словах иронию) — многочисленная армия сань-ясинов, едущих к тому или иному учителю, и не менее многочисленная армия буддистов, совершающих паломничество в тот или иной монастырь. Причем такое паломничество может быть как на время отпуска, так и на время всей этой жизни. Увлечение Востоком начиная с середины прошлого века привлекает сюда тысячи «белых людей», которые в итоге здесь и остаются. Судьбы их складываются по-разному, и некоторые из них стали моими друзьями. Есть и обычные тусовщики, любители каннабиса и прочих опьяняющих веществ — вся та густая пена, которую в свое время взбили многомиллионные транспати в Гоа.
Две очень интересные книги, которые мне попали в руки, написаны людьми, кого можно причислить к категории паломников, — это «Путешествие в Шамбалу» Юрги Иванаускайте и книга «Записки белого человека» Михаила Володина.
Третий тип, к которому следовало бы отнести нашу группу: сентиментальные и любознательные путешественники. В советское время нас назвали бы туристами-дикарями. То есть большинство из нас в своем движении было ограничено месячным отпуском. У каждого из нас были свои собственные, вполне серьезные цели, но мы перемещались согласно разработанному и согласованному маршруту, прекрасно понимая при этом, что в первую очередь следует прислушиваться к тому, что говорит сама дорога.
Например, вы планируете на поездах добраться до Шринагара и оттуда на автобусе или джипе отправиться в Лех. Но, взяв билет на поезд, вы узнаете, что в Джамму беспорядки и он закрыт для проезда туристов. Тогда вы садитесь на автобус в Манали и, приехав в этот набитый международными бомжами город, выясняете, что перевалы засыпало снегом и откроют их лишь через несколько дней. Расслабьтесь и радуйтесь: и в Манали, и в долине Кулу, где он расположен, есть что посмотреть и где пожить. Например, удивительно живописный поселок Наггар со старинными индуистскими храмами и музеем Рериха для россиян почти родные места. А как снег сойдет — добро пожаловать наверх, через перевалы, причем некоторые из них превышают 5 тысяч метров, то есть практически находятся на уровне Эльбруса. И, возможно, вам повезет, и вы доберетесь до Леха, а возможно, завернете в не менее чудесную долину Спити. И так далее.
Ну и четвертый тип — организованный турист. Турфирм, предлагающих поездки в Индию, становится все больше. Это совершенно незнакомая, далекая от меня область жизни, поэтому о радостях такого туризма ничего сказать не могу.
А в заключение этой главки мне хотелось бы привести стихотворение Бориса Пузыно. Когда я вернулся из автобусно-автостопного путешествия по «задворкам Поднебесной», то есть по Синзяно- Ушурскому району Китая (собственно говоря, я пытался проехать в Тибет, но за Кашгаром меня завернула полиция), и показывал ему какие-то фотографии, он написал мне в подарок следующее очень правильное стихотворение. Оно так и называлось:
