– Наверное, просто захотел спать!

– С детства меня окружали люди, которые норовили как можно быстрее заснуть. Я часто видела, как засыпает моя пьяная мать. Теперь мне трудно представить мамино лицо с открытыми глазами. Отец? Такасэ? Тоже. В темноте он любил поговорить – жалобы, сожаления, честолюбивые замыслы, но засыпал задолго до завершения своего монолога. А я все лежу, глаз не могу сомкнуть и думаю об искусстве, о свободной жизни, о вызове обществу. Очень много об этом думала. Бессонница тоже плодотворна! У людей, которые быстро засыпают, ночь проносится мгновенно, зато у тех, кто страдает бессонницей, она превращается в часть их жизни, ничуть не уступающую дневной.

– Может быть, выпить и лечь в постель? – подсказала я, понимая, что Суи сейчас очень тяжело.

– Я уже выпила.

В ее голосе не чувствовалось ни слез, ни гнева. Вместе с бессмысленной улыбкой на лице такое бывает у женщин, чья любовь зашла в тупик. У меня самой такое было. Мужчины обычно не обращают на эти нюансы внимания, а если замечают, то бегут от женщины (как Отохико от Суи) в сон.

– Отохико у тебя? Ты так громко говоришь, – спросила я.

– Я звоню не из дома, – сказала она.

– Ты на улице?

– В телефонной будке рядом с тобой.

Меня это ничуть не удивило. Я была свободна и решила пойти ее встретить, но сначала сказала:

– Ты, кажется, считаешь, что у меня нет своих дел?

Суи засмеялась:

– Когда-то человеческие отношения были совсем другими! Люди были свободными и дружелюбными.

– Ты на углу? Подожди меня.

Я взяла кошелек и вышла из дома.

Пока я шла по ночной дороге, мне пришла в голову мысль, что, возможно, у Суи нет никаких странностей, что она самый обычный человек. Если вдуматься, ее психика вполне здоровая, а слова и поступки логичны.

«Что же привлекает меня в ней?» – подумала я. Самодостаточность и независимость, способность быть не такой, как все? Особый характер ее страдания, совсем не такой, как обычная человеческая боль?

Суи стояла, прислонившись к телефонной будке. В солнечных очках глубокой ночью она напоминала раскачивающуюся на ветру ветку ивы.

– Почему ты в солнечных очках? – спросила я.

– Глаза распухли от слез, стыдно, – проговорила она.

– Если ты опять бросишь ее в меня, я точно умру. – Из висевшего в руке Суи бумажного пакета выглядывала бутылка вина.

– Да нет же, нет, – сказала она и горько засмеялась.

Я почувствовала облегчение, когда увидела ее улыбку. Терпеть не могу, когда люди плачут.

– Я пила по дороге сюда!

– Прямо из бутылки? Наверное, представляла себя знаменитой актрисой, – я похлопала ее по плечу:

– Не угадала, я пила из бумажного стаканчика, – снова засмеялась она.

Мне стало весело.

– Фи! Никакого удовольствия.

– Вполне нормально. Я пила в потрясающем месте, пойдем туда. Или лучше в бар?

– Нет, лучше туда! Где это?

– Тебе там понравится! Там совершенно никого нет, – сказала Суи. – Да ты там была, и не один раз.

«Где это?» – подумала я.

– Пойдем!

Был конец недели, на улицах довольно многолюдно. Из-за ночной прохлады царило праздничное оживление. Я люблю летнюю ночь. Мы праздно двигались в своей легкой одежде, какие-то парни окликнули нас, но мы все шли и шли.

– Отохико – просто дурак, что спит в такое время! – сказала Суи. На ней была красная рубашка. Она хорошо смотрелась в темноте.

– Не будь у него таких крепких нервов, он не смог бы с тобой общаться!

– Ты права, но нельзя думать только о себе! – сказала Суи.

Если говоришь о них как об обычной паре, во рту остается горький, тяжелый привкус.

– Где это место?

– Недалеко от супермаркета!