«Птица в пространстве» (1923), Константин Бранкузи, 27,5 миллиона долларов, «Кристи», Нью-Йорк, 2005 год.
Cubi XXVIII (1965), Дэвид Смит, 23,8 миллиона долларов, «Сотби». Нью-Йорк, 2005 год.
Самые дорогие картины, проданные частным образом
«Номер 5, 1948» (1948), Джексон Поллок, 140 миллионов долларов, продана в 2006 году при посредничестве нью-йоркского отделения «Сотби» мексиканскому финансисту Давиду Мартинесу.
«Женщины III» (1952—1953), Виллем де Кунинг, 137,5 миллиона долларов, продана частным образом в 2006 году Стиву Коэну.
«Портрет Адели Блох-Бауэр I» (1907), Густав Климт, 135 миллионов долларов, продана в 2006 году при посредничестве нью-йоркского отделения «Кристи» галерее Neue, Принадлежащей наследнику нью-йоркской косметической Фирмы Рону Лаудеру.
«Фальстарт» (1959), Джаспер Джонс, 80 миллионов долларов, продана Дэвидом Геффеном частным образом в 2006 году Анне и Кеннет Гриффин.
«Портрет молодой крестьянки» (1890), Винсент Ван Гог, 80 миллионов долларов, продана Стивом Винном частным образом в 2005 году.
«Бирюзовая Мэрилин» (1962), Энди Уорхол, 80 миллионов долларов, продана Стефаном Эдисом частным образом Стивену А. Коэну в 2007 году.
Самые дорогие скульптуры, проданные частным образом
«Птица в пространстве» (1923), Константин Бранкузи, миллиона долларов, продана при посредничестве нью-йоркского дилера Вивиан Горан коллекционеру из Сиэтла в 2000 году (это копия скульптуры, которая продавалась под вывеской «Самая дорогая скульптура, проданная на аукционе»).
Самые дорогие картины на квадратный дюйм
«Мадонна в розовых тонах» (1506—1507; 11x14 дюймов). Рафаэль, продана Ральфом Перси, 12-м герцогом графства Нортумберленд, Национальной галерее за беспошлинный эквивалент налога в 35 миллионов долларов от Музея Гетти.
При всей шумихе по поводу выставок, аукционов, высоких цен и безумных сделок, мир современного искусства не так уж велик. Всего в настоящее время существует около 10 тысяч музеев, художественных институтов и открытых для публики коллекций; 1500 аукционных домов; порядка 250 ежегодных художественных ярмарок и шоу.
Кроме того, есть 17 тысяч коммерческих галерей, причем 70% из них — в Северной Америке и Западной Европе. Средний годовой оборот одной галереи составляет примерно 650 тысяч долларов, куда входит выручка с продаж на первичном рынке и часть вторичного рынка, оборот которого составляет около 11 миллиардов долларов — и примерно 7 миллиардов из них можно отнести на счет современного искусства.
Крупные аукционные дома продают современное искусство примерно на 5,5 миллиарда долларов в год; частные сделки (в том числе при посредничестве аукционных домов) и продажи на художественных ярмарках в сумме могут дать еще столько же. Таким образом, всего в мире в год продается произведений современного искусства примерно на 18 миллиардов долларов. Звучит солидно, но не превосходит, скажем, мировых продаж крупной компании вроде Nike или Apple Computer и вдвое уступает обороту Walt Disney Corporation. Эта сумма равняется валовому национальному продукту такой страны, как Исландия.
Выставки современного искусства — хорошая иллюстрация к экономической концепции отрицательной цены. Каждому, кто бывает в коммерческих галереях, приходилось участвовать в каких-то вариантах следующей игры. Пройдитесь по галерее с партнером и спросите: «Если бы мы выиграли в лотерею и могли выбрать любую картину, чтобы повесить у себя дома, какую бы ты взяла/взял?» Отличный способ выяснить, насколько совпадают ваши художественные вкусы!
С другой стороны, сколько вы сами готовы заплатить, Чтобы не брать выигранную картину домой и не вешать на стену? В этом и состоит идея отрицательной цены — как спросить: «Сколько бы вы заплатили, чтобы ваш сын-тинейджер не делал на лбу татуировку с этим драконом?»
Примерно такой вопрос — «Сколько бы я дал, чтобы не смотреть на это каждый день?» — можно задать себе по поводу экспонатов выставки «США сегодня», некоторых работ на любом вечернем аукционе «Кристи» или «Сотби» или в любой брендовой галерее. Большинству людей приемлемым кажется лишь одно из сотни произведений современного искусства; большинство остальных вызывает активную неприязнь. Но вкусы и желания людей очень субъективны, и неприятие какого-то конкретного произведения нельзя считать проявлением неуважения к искусству или художнику. То, чему вы мысленно назначили максимальную отрицательную цену, кто-то другой с удовольствием купит и с гордостью продемонстрирует друзьям.
Рынок искусства представляется вполне здоровым и даже цветущим, если смотреть на него с позиции брендового художника, представленного брендовым дилером; для художника, представленного в мейнстримной галерее, он тоже выглядит неплохо. Но как выглядит этот рынок с позиции нигде не представленных художников или тех, кто продает свои работы через скромные местные галереи? Большинство таких художников видят дорогущий рынок современного искусства только на обложках художественных журналов, открытиях выставок и шоу, а также в аукционных каталогах. В Лондоне живет примерно 40 тысяч художников, в Нью-Йорке еще столько же. Из этих 80 тысяч 75 относятся к категории суперзвезд, и заработки их исчисляются семизначными числами. Чуть пониже находятся триста зрелых, признанных художников, которые выставляются в крупных галереях и зарабатывают искусством шестизначные числа. Следующий уровень — еще пять тысяч художников, представленных хоть где-нибудь, по большей части в мейнстримных галереях; им уже приходится пополнять свой доход за счет преподавания, написания книг или просто средств партнера.
Считается, что по Лондону в каждый момент времени в поисках галереи, которая согласилась бы их представить.
бродит 15 тысяч художников; в Нью-Йорке их примерно столько же. Более того, это число с каждым годом растет — ведь шумные многомиллионные сделки по продаже современного искусства привлекают в профессию все новых молодых художников и удерживают в ней тех, кто в других обстоятельствах уже сдался бы. Рост спроса на произведения искусства ведет к росту числа тех, кто готов это искусство производить. Но, сколько бы художников ни топтало улицы в поисках представительства, брендовые галереи дружно игнорируют их всех и переманивают художников у других галерей. Мейнстримные галереи также обращают мало внимания на тех, кто стучится в дверь. Вместо этого они сами ищут новых художников: посещают студии и итоговые выставки художественных школ или прислушиваются к советам уже состоявшихся художников, коллекционеров и просто друзей. Таким образом — включая и случайные визиты — представители галереи просматривают слайды или готовые работы, скажем, дюжины новых художников в неделю, а принимают лишь одного — двух в год.
Дилеры говорят, что придают значение советам уже работающих с ними художников и музейных кураторов, но не обращают внимания на критиков. Лондонский дилер Виктория Миро утверждает, что прислушивается к рекомендациям своих художников, потому что уважает их Мнение, — но редко принимает таким образом новых художников. Другой дилер сказала мне, что просматривает Тысячу слайдов в год, посещает пятьдесят студий, включает 5—10 новых художников в свои групповые выставки — к уже из этой группы добавляет каждый год одного художника к списку тех, кого ее галерея представляет на постоянной основе.
Как результат, около 45 тысяч художников в Лондоне и Нью-Йорке пытаются продавать свои работы частным образом, через кооперативные или местные галереи, — или просто сдаются. Многие из них к тридцати годам покидают мир профессионального искусства, чтобы на смену им тут же пришли очередные амбициозные выпускники художественных школ.
Мечта каждого художника — признание и статус брендового художника, одного из тех, кто сумел проникнуть в высшие сферы современного искусства. Какое сочетание таланта, удачи и особенно
