художника, чем у нее было в наличии.

Если вы хотите получить реальное представление о том, как работает брендовая или мейнстримная галерея, и при этом не хотите, чтобы на вас давили или с вами разговаривали покровительственно, никогда не начинайте разговора с тщательно одетой юной леди на рецепции, известной в мире искусства как «галерейная барышня». Скорее всего, это свежеиспеченная выпускница местного университета по специальности «история искусств», а на это место ее устроил по знакомству отец. В отличие от коллеги из аукционного дома ей разрешается красить волосы и делать пирсинг. Она проводит свой день за чтением The Art Newspaper, отвечает на телефонные звонки и спрашивает «Могу ли я вам чем-нибудь помочь?» таким тоном, что все те, кто зашел «просто посмотреть», сразу разбегаются. Ей объяснили, с людьми каких категорий нужно разговаривать особенно грубо: это художники, желающие показать слайды своих работ, группы молодежи и женщины в больших шляпах с дешевыми сумками — или те. кто приходит группами больше чем по двое. В ее обязанности не входит сообщать что-нибудь осмысленное даме с настоящей дизайнерской сумочкой или мужчине, который может оказаться настоящим коллекционером; в этом случае она должна всего лишь быстро пригласить менеджера. Если вы будете настаивать, девушка выдаст вам книгу записи гостей и позволит записаться, но галерея никогда и ничего вам не пришлет. Смотрите на нее сверху вниз, как и она смотрит на вас.

Вместо этого отыщите охранника галереи, который обычно сидит в самой дальней от входа комнате. Поговорите с охранником. Никто обычно этого не делает, и у него нет указаний ни с кем не разговаривать и ничего не рассказывать. Спросите, что ему нравится. Охранник ведь сплетничает с девушкой на рецепции, он знает, что продано, какие цены завышены, о чем спорят владелец галереи и художник, — он слышит все, но сам он на работе невидим.

Современное искусство стало таким важным на рынке перепродажи отчасти потому, что лучшие образцы других школ в искусстве быстро исчезают с рынка и, скорее всего, никогда уже не будут выставлены на продажу. На протяжении веков лучшие произведения прошлого регулярно появлялись на частных распродажах или аукционах и меняли владельцев. Сегодня, стоит серьезному несовременному произведению появиться на аукционе — и цены буквально взрываются. Картина Модильяни «Сын консьержки» (1918), проданная в 1997 году за 5,5 миллиона долларов, в 2006 году была перепродана уже за 31 миллион долларов. Чудесная акварель Сезанна «Натюрморт с зеленой дыней» (1902—1906) была продана на аукционе «Сотби» в Лондоне за 2,5 миллиона долларов в 1989 году и перепродана тем же «Сотби» в Нью-Йорке в мае 2007 года за 25,6 миллиона долларов. Небольшое полотно Гогена «Всадник у хижины» (1902). проданное на аукционе «Кристи» в Лондоне в июне 1998 года за 969 тысяч фунтов стерлингов, на аукционе «Сотби» в Нью-Йорке в мае 2007 года потянуло уже на 4,9 миллиона долларов. Образцы модерна и Импрессионизма, которые еще десять лет назад просто не могли появиться на престижных вечерних торгах, теперь не только появляются там, но и продаются за семизначные суммы.

Резкое уменьшение числа произведений традиционного искусства, попадающих на рынок, обусловлено, в частности. двумя факторами. Во-первых, во всем мире наблюдается экспансия музеев; дарители ищут бессмертия, а города стремятся придать себе респектабельности и привлечь туристов. Произведения искусства дарят музеям, и лишь малая часть из этих работ когда-нибудь, возможно, снова будет продана, большая — и лучшая — часть будет выставляться или лежать в запасниках, но никогда уже не вернется на рынок. За последние 25 лет в разных частях света появилось не меньше сотни новых музеев, каждый из которых жаждет приобрести в среднем около двух тысяч произведении искусства.

Во-вторых, расширяется и круг частных коллекционеров. За последние пятнадцать лет число богатых коллекционеров выросло в двадцать раз — и многие из этих коллекций в конце концов окажутся в музеях, а не будут перепроданы. Конечно, на рынке появляются картины импрессионистов и других художников XX века, но качество этих работ ухудшается по мере того, как все больше лучших произведений оседает в музеях и постоянных коллекциях.

Произведений на рынке становится все меньше. И музеи, и частные коллекционеры остро ощущают эту нехватку и каждый раз, когда на продажу выставляется серьезное полотно, оказываются в ситуации «последнего шанса». Они боятся, что никогда больше не получат возможности добавить к своей коллекции картину определенного художника или определенного периода, — и покупают, не оглядываясь на прошлые цены. По логике вещей, нехватка более ранних работ не должна влиять на уровень цен на современное искусство и произведения живущих художников — ведь постоянно появляются новые работы, На самом же деле влияет, и еще как. Современное искусство превратилось в самый активный и модный сегмент рынка искусства.

Еще одним следствием недостатка на рынке брендовых произведений стало заметное уменьшение роли эстетических соображений в оценке произведений искусства. Описывая картины, критики говорят о загадке художника, о том. кто еще коллекционирует его работы, и о ценах, которые давали за него на последних аукционах. Ив Кляйн, умерший в 1962 году в возрасте тридцати четырех лет, создал серию из одиннадцати монохромных работ, предназначенных, вероятно, для медитации. На лондонском аукционе «Кристи» в июне 2006 года работа Кляйна под названием IKB 234 — холст, равномерно закрашенный однородным синим цветом, — была продана за 994 тысячи фунтов, или 1,8 миллиона долларов. IKB означает «международный синий Кляйна». Вообще, работы Кляйна максимально далеки от представлений о том, что художник должен, скажем, уметь рисовать или находить баланс цвета.

Что говорилось в каталоге «Кристи» об этом равномерно синем полотне? «Эти работы позволяют зрителям погрузиться в бесконечность, в мерцающее духовное царство Синего. Занятия дзюдо, интерес к учению розенкрейцеров, восхищение наукой и веком атома — все это позволило Кляйну создать картины, не имеющие рамок, а потому безграничные. Его полотна — окна в бескрайнее и вечное духовное царство». Только представьте: всего за 994 тысячи фунтов стерлингов вам предлагают окно в вечное царство. Этот каталог — прекрасный образец креативного маркетинга и тех заумных выражений, перед которыми, по мнению маркетологов от искусства, не может устоять ни один коллекционер.

Иногда дилер или аукционный дом заявляют, что произведение современного искусства имеет сюжет и смысл, что современный художник вроде Энди Уорхола — социальный комментатор. Критики и кураторы могут до хрипоты спорить, в чем именно состоит смысл того или иного произведения, но коллекционеры в большинстве своем просто хотят повесить на стену картину, которая трогала бы душу. Опытных коллекционеров не слишком заботят поиски смысла. Если цена картины достаточно высока, чтобы коллекционеру или дилеру задали этот вопрос, они, скорее всего, просто придумают какую-нибудь легенду позанятнее.

Итак, кого из современных художников можно назвать великими? Ответ на этот вопрос зависит от того, кому вы его зададите. Филипп Сегало, нью-йоркский художественный консультант и бывший менеджер отдела современного искусства «Кристи», утверждает, что в одном поколении не может быть больше десяти великих художников. Со временем цены на картины этого десятка будут расти, а остальные художники пропадут в безвестности.