рассказав о случившемся там, оставался трезвым вот уже десять лет, то почему бы, по-прежнему никому не рассказывая, ему не оставаться трезвым еще десять? А то и двадцать. И вообще, зачем думать о годах, если девиз АА гласил: «Один день за раз».

Уилмингтон остался в далеком прошлом. С той частью его жизни было покончено.

Выходя, он, как обычно, запер комнату, но замок не помешает таинственной Абре, если та захочет вернуться. А когда вернется он, то, возможно, увидит на доске очередное сообщение.

«Может, мы станем друзьями по переписке».

Ага, а может, модели из «Виктория сикрет» закатят девичник и разгадают секрет ядерного синтеза.

Дэн с улыбкой вышел на улицу.

Публичная библиотека Эннистона проводила летнюю распродажу книг, и когда Абра попросила сводить ее туда, Люси была рада отложить дневные хлопоты и прогуляться с дочерью по Мейн-стрит. Столики, заваленные разнообразными книжками, стояли прямо на лужайке, и пока Люси рылась в мягких обложках («Доллар за штуку, шесть книг — за пять»), пытаясь найти нечитанный роман Джоди Пиколт, Абра изучала столики с табличкой «Молодежная литература». Она была еще далека от того возраста, о котором шла речь, но читала жадно (и не по годам много), причем особенно любила фэнтези и научную фантастику. На ее любимой футболке под изображением огромной, сложной машины было написано «Стимпанк рулит».

Люси решила остановиться на старом Дине Кунце и сравнительной новой Лизе Гарднер, когда к ней подбежала Абра. Она улыбалась.

— Мам! Мамочка! Его зовут Дэн!

— Кого зовут Дэн, солнышко?

— Папу Тони! Он пожелал мне хорошего летнего дня!

Люси огляделась, почти уверенная, что увидит поблизости незнакомца с мальчиком возраста Абры на буксире. Чужаков хватало — в конце концов, лето на дворе, — но таких парочек она не заметила.

Абра увидела ее взгляд и хихикнула.

— Не, его тут нет.

— Тогда где же он?

— Точно не знаю. Но где-то рядом.

— Ну… наверное, это здорово, солнышко.

Люси едва успела взъерошить дочкины волосы перед тем, как та вновь умчалась на поиски своих космонавтов, путешественников во времени и волшебников. Люси, забыв про свои книжки, стояла и смотрела на нее. Рассказать Дэвиду про это, когда он позвонит из Бостона, или нет? Она решила, что не стоит.

Странное радио, вот и все.

Лучше спустить все на тормозах.

Дэн решил заскочить в «Ява Экспресс», взять пару стаканчиков кофе и угостить Билли Фримэна в Минитауне. Несмотря на то, что карьера Дэна в городском управлении Фрейзера оказалась удивительно короткой, все эти десять лет они оставались друзьями. Частично из-за того, что оба были связаны с Кейси — начальником Билли и куратором Дэна, — но главным образом потому, что просто нравились друг другу. Дэну импонировала прагматичная жизненная позиция Билли.

А еще ему нравилось водить поезд. Может, это имело какое-то отношение к его внутреннему ребенку — Дэн был уверен, что психиатр сказал бы именно так. Билли обычно был не против передать ему управление, а летом и вовсе делал это с облегчением. Между Четвертым июля и Днем труда поезд совершал по десять десятимильных круговых поездок в день, а Билли моложе не становился.

Переходя лужайку на Крэнмор-авеню, Дэн увидел Фреда Карлинга на скамейке в тени деревьев аллеи между «Домом Ривингтон» и «Ривингтоном-2». Санитар, когда-то оставивший синяки на руке несчастного Чарли Хэйеса, по-прежнему выходил в ночную смену и был все так же ленив и сварлив, но по крайней мере понял, что от Доктора Сна лучше держаться подальше. Это Дэна устраивало.

Карлинг, смена которого должна была вот-вот начаться, держал на коленях пакет из «Макдональдса» с проступившими жирными пятнами и жевал биг-мак. На секунду взгляды мужчин пересеклись. Они не поздоровались. Дэн считал Карлинга ленивым ублюдком с садистскими наклонностями. Карлинг же считал Дэна лицемерным сукиным сыном, сующим нос не в свои дела, так что баланс соблюдался. Пока они держатся друг от друга на расстоянии, все будет нормально — все разрешится и сделается хорошо (Цитата из стихотворения Т. С. Эллиота «Четыре квартета», пер. С. Степанова).

Дэн взял кофе (для Билли — с четырьмя кусочками сахара) и пошел к оживленной зоне отдыха, освещенной золотым предвечерним светом. Летали фрисби. Родители качали малышей на качелях и ловили их у подножья горок. На площадке для софтбола шла игра: команда Христианской молодежной организации Фрейзера против команды городского департамента рекреационных и парковых зон в оранжевых футболках. Дэн увидел Билли на платформе. Тот стоял на табуретке и полировал хромированные детали своего поезда. Все выглядело здорово — словно Дэн вернулся домой.

Даже если и не так, подумал он, то ничего лучшего у меня уже не будет. Все, что теперь нужно для счастья — жена по имени Салли, сынишка Пит и пес Ровер.

Он прошелся по Минитаунской версии Крэнмор-авеню и вошел в тень Минитаунской станции.

— Эй, Билли, я принес сахар со вкусом кофе, твой любимый.

Первый человек, сказавший Дэну доброе слово во Фрейзере, обернулся на звук голоса.

— Какой ты заботливый! А я как раз думал, вот бы сейчас… Черт, ну вот!

Картонный поднос выпал из рук Дэнни. Он почувствовал, как кофе пролился на теннисные туфли и обжег ему ноги, но все это казалось таким далеким. Таким неважным.

По лицу Билли Фримэна ползали мухи.

Билли отказался поговорить назавтра с Кейси Кингсли, отказался брать отгул и категорически отказался идти к врачу. От твердил Дэну, что с ним все нормально, что он чувствует себя отлично, что все тип-топ. Даже летняя простуда, которой он обычно всегда болел в июне или июле, в этот раз обошла его стороной.

Однако Дэн, пролежав без сна большую часть предыдущей ночи, не отступал. Может, и отступил бы, будь положение необратимым, но он так не считал. Дэн уже сталкивался с этими мухами раньше и научился оценивать их значение. Рой мерзких копошащихся насекомых, скрывающий черты лица под маской, означал, что надежды нет. Дюжина или около того — что-то еще можно сделать. Несколько штук говорили о том, что время есть. На лице Билли сидели всего три или четыре.

И он никогда не видел мух на лицах своих смертельно больных пациентов в хосписе.

Дэн вспомнил, как приехал к матери за девять месяцев до ее смерти. В тот день она тоже говорила, что чувствует себя отлично, что все нормально, что все тип-топ. «Что ты там увидел, Дэнни? — спросила Венди Торранс. — Я в чем-то испачкалась?» Она дурашливо вытерла кончик носа, и ее пальцы утонули в рое из сотен мух, вуалью накрывших лицо от волос до подбородка.

Кейси привык посредничать. Он любил полушутливо говорить людям, что именно поэтому и заколачивал в год шестизначную сумму.

Сначала он выслушал Дэна. Затем — Билловы протесты. Биллу ну никак нельзя отлучаться. Нет, только не в самый разгар сезона, когда очередь к поезду выстраивается уже в восемь утра. И кроме того, ни один доктор вот так сразу его не примет, ведь у них тоже сейчас самый разгар сезона.

— Когда ты в последний раз проходил осмотр? — спросил Кейси, когда Билли иссяк. Дэн с Биллом топтались у его стола. Кейси откинулся назад в кресле, сплетя пальцы на животе. Головой он, как обычно, едва не касался настенного креста.

Билли занял оборону.

— Кажется, в 2006-ом. И тогда я был в полном порядке, Кейс. Док сказал, что мое давление на десять пунктов ниже его собственного.