— Расскажи, кто мучил его, Абба-Ду.

— Я ничего не помню, только что он думал, что Барни — его друг. А может, Барри. Мама, можно мне Прыг-Скока?

Плюшевый кролик, изгнанный на самую высокую полку в ее комнате, где и сидел, свесив уши. Абра уже два года не брала его к себе в кровать. Люси достала Прыг-Скока и вложила его дочке в руки. Абра прижала кролика к розовой пижаме и почти мгновенно уснула. Если повезет, она проспит еще час, а то и два. Люси села рядом с ней, опустив глаза.

«Пусть через несколько лет это закончится, как и обещал Джон. Нет, пусть лучше это закончится сегодня, прямо сегодня утром. Не надо больше, пожалуйста. Чтобы не пришлось просматривать местные газеты в поисках сообщений о мальчике, убитом собственным отчимом или забитым до смерти местными гопниками, нанюхавшимися клея или другой дряни. Пусть это закончится».

— Господи, — очень тихо попросила Люси, — если ты есть, не мог бы ты мне помочь? Не мог бы ты сломать это радио в голове у моей дочки?

Верные ехали на запад по шоссе I-80, направляясь к городку в горах Колорадо, где собирались провести лето (если, конечно, не подвернется случай собрать хороший урожай пара где-нибудь поблизости). Папаша Ворон путешествовал на переднем сиденье рядом с Розой в ее «Эрскрузере». Его собственный «Аффинити Кантри Коуч» пока что вел Джимми Арифмометр, гениальный бухгалтер Верных. Розино спутниковое радио было настроено на станцию «Аутло Кантри» и сейчас играло песню Хэнка- младшего «Нагружусь и отправлюсь к чертям». Песня была хорошая, и Ворон дождался ее конца, прежде чем нажать клавишу «ВЫКЛ».

— Ты сказала, что мы поговорим потом. «Потом» уже наступило. Что там произошло?

— На нас смотрели, — ответила Роза.

— Серьезно?

Ворон поднял брови. Он получил от Тревора столько же пара, сколько все остальные, но не выглядел моложе. Он редко молодел после еды. С другой стороны, он и редко выглядел старше между трапезами, если только перерыв не был слишком большим. Роза считала, что это выгодная сделка. Наверно, что-то генетическое. Если, конечно, у них все еще оставались гены. Орех был почти уверен, что да.

— Пароход, ты имеешь в виду?

Она кивнула. Шоссе лентой разворачивалось перед ними под небом, светло-голубым, как линялые джинсы, и усеянным кучевыми облаками.

— Много пара?

— О да. Полно.

— Далеко отсюда?

— На Восточном побережье. Наверное.

— Ты хочешь сказать, что кто-то смотрел на нас с расстояния… сколько там будет, тысячи полторы миль?

— А может, даже больше. Может, из каких-нибудь канадских ебеней.

— Мальчик или девочка?

— Наверно, девочка, но она слишком быстро мелькнула. Максимум три секунды. А это имеет значение?

Никакого.

— Сколько канистр может заполнить ребенок, у которого в котле столько пара?

— Трудно сказать. Не меньше трех.

На этот раз цифру занизила Роза. Она предполагала, что в неизвестной зрительнице (если это девочка) хватит пара на десяток канистр, а то и дюжину. Ее присутствие было кратким, но за ним угадывалась мощь. Зрительница увидела, что они делают, и ее ужас был достаточно силен, чтобы руки Розы замерли, и она на секунду почувствовала негодование. Это чувство, конечно, принадлежало не ей — потрошение лоха вызывало у нее не больше негодования, чем потрошение оленя. Это был некий экстрасенсорный рикошет.

— Может, развернемся? — предложил Ворон. — Возьмем ее, пока есть что брать.

— Нет. Я думаю, она все еще набирает силу. Дадим ей еще дозреть.

— Ты это знаешь или просто чувствуешь?

Роза повертела кистью в воздухе — «и то и другое».

— И ты считаешь, что на основании интуиции стоит рискнуть тем, что ее собьет машина или утащит какой-нибудь маньяк-педофил? — сказал Ворон без тени иронии. — А лейкемия или еще какой-нибудь рак? Они все этому подвержены, ты же знаешь.

— Если спросишь Джимми Арифмометра, он тебе скажет, что страховые таблицы смертности говорят в пользу риска.

Роза улыбнулась и погладила его по колену.

— Ты слишком много переживаешь, Папаша. Мы поедем в Сайдвиндер, как и планировали, а потом во Флориду на пару месяцев. Барри и Дедуля Флик думают, что в этом году может быть много ураганов.

Ворон скривился.

— Это все равно что в помойке рыться.

— Возможно, но иногда в этих помойках встречаются вкусные объедки. И питательные. Простить себе не могу, что мы пропустили тот торнадо в Джоплине. Но, конечно, внезапную бурю предсказать труднее.

— Эта девочка… Она нас видела.

— Да.

— И видела, что мы делаем.

— Дальше что, Ворон?

— Она может нас сдать?

— Дорогой мой, если ей больше одиннадцати лет, я съем свою шляпу. — Роза похлопала по ней для выразительности. — Ее родители скорей всего не знают, что она собой представляет и что может делать. А если и знают, то скорей всего преуменьшают, чтобы не пришлось слишком много об этом думать.

— Они могут отправить ее к психиатру, и тот выпишет таблетки, — сказал Ворон. — Это заглушит ее силу, и девчонку будет труднее найти.

Роза улыбнулась.

— Если я все правильно оценила — а я в этом почти уверена, то глушить ее паксилом будет все равно что закрывать прожектор целлофаном. Мы ее найдем, когда придет время. Не волнуйся.

— Как скажешь. Ты — босс.

— Верно, лапушка.

На этот раз она не стала хлопать Ворона по колену, а сжала его хозяйство.

— Сегодня ночуем в Омахе?

Гостиница «Ла Квинта». Я забронировал весь дальний конец второго этажа.

— Хорошо. Я собираюсь покататься на тебе как на американских горках.

— Посмотрим, кто на ком покатается, — сказал Ворон. После этого парнишки, Тревора, он был в игривом настроении. Как и Роза. Как и все они. Он снова включил радио. «Кросс Канэдиан Рагвид» пели про оклахомских парней, которые не умеют сворачивать косяки.

Верные катили на запад.

В АА были и добрые кураторы, и злые, а были и такие, как Кейси Кингсли, которые не давали своим подопечным ни малейшего спуску. В самом начале сотрудничества Кейси приказал Дэну посетить девяносто собраний подряд и звонить ему каждое утро в семь часов. Когда Дэн отходил на все девяносто собраний, ему разрешили больше по утрам не звонить. Теперь он встречался с Кингсли за кофе в кафе «Санспот» трижды в неделю.

Когда июльским днем 2011 года Дэн вошел в кафе, Кейси сидел за отдельным столиком, и хотя Кингсли пока что не собирался уходить на пенсию, Дэну его давнишний куратор АА (и первый работодатель