— Не стоит приезжать. — Наступила пауза, а потом ее голос повторил: — Не приезжай.

Выворачивая к тротуару, он мысленно твердил: «Нет, только не это».

— Я не просто так хочу. Я не вынесу, — глухо произнесла она.

— Ты расстроена. Из-за Далии, из-за газет. Больше такого не повторится.

Журналисты преследовали Райана годами, но до сегодняшнего момента у него не возникало необходимости их останавливать. Ради Клэр он это сделает.

— Мы зашли слишком далеко раньше, когда я еще не знала о Далии. Я не могу рисковать, чтобы снова…

Он понимал — Клэр была напугана. Потребовались годы, чтобы оправиться от душевной пустоты, которая заполнила ее тело девять лет тому назад…

Но сейчас они говорили не об этом. В их новых отношениях складывались свои границы. Правда, они нарушили их пару дней назад…

— Райан, я не стану больше рисковать.

Слепыми глазами он смотрел сквозь туман и городские пробки, потом протяжно выдохнул:

— Что же теперь будет?

Как будто он не знал!

— Ограничим убытки уже понесенными тратами, — она старалась говорить деловым тоном, — пусть окончательным делением активов занимаются юристы, а нам стоит продолжать жить. Давно стоило.

— Вот так, и все?

— Нет. — Райан слышал, как она мешкает, но он был не таким глупцом, чтобы думать, будто она поменяла свое решение. Он знал это по опыту. — Спасибо, что рассказал про Далию… И мне… жаль.

Раздраженный, он стянул устройство с уха и швырнул на сиденье рядом. Можно было не спрашивать, чего ей жаль. Клэр было жаль, что ребенок, зачатый Далией, не его.

Он снова влился в поток автомобилей.

Клэр совсем не изменилась. Ничего не изменилось. Если ей что-то не нравилось, она тут же это отсекала. Не давала возможности ни поспорить, ни высказать своего мнения.

Но он был бы неотесанным болваном, если бы не научился не наступать на те же грабли — вежливый телефонный звонок и океан пространства между ними.

К черту все!

Клэр устала. Ослабла. Ей так и хотелось сникнуть подобно неполитому цветку. Не чувствуя больше сил на борьбу с Салли, она впустила подругу на пару часов. Правда, Салли, устроившейся под ее дверью, пришлось вопить, что она вызовет полицию, если Клэр не откроет ей.

Она впустила Салли, и та испугалась вида Клэр: несвежий халат, глаза сильно опухли, волосы торчали пак лей.

— Боже, что сделал с тобой этот гаденыш!

И Клэр пришлось объяснять: Райан на самом деле вовсе не был «гаденышем». Но как бы там ни сложилось, между ними все кончено.

Салли сидела рядом, молча и внимательно слушая рассказ Клэр. Она принесла с собой какой-то вкусный суп, разогрела его, пока Клэр была в душе, и сказала, что не уйдет, пока та не съест, по крайней мере, половину.

А потом Клэр снова осталась наедине с собой. Как сама того пожелала.

Ей хотелось спать, но лежать в постели, где недавно был Райан, оказалось невыносимой пыткой. В конце концов она заснула на диване.

Какое-то время спустя начали колотить в дверь: раз, два, три. Клэр вскочила, машинально завязала пояс на халате. Какое-то мгновение она не понимала, что происходит: реальность расплывалась перед ней, как в тумане. Но потом в дверь снова заколотили — еще сильнее.

Райан…

— Открывай, Клэр! — Сквозь деревянные перегородки слова доносились грубым, низким эхом. Вот-вот терпение его лопнет.

Она повернула замок, но не успела дернуть ручку, как он ворвался внутрь, схватил ее и потащил в гостиную, захлопывая дверь ногой.

Она схватилась за его рукав для равновесия, охнула при виде его осунувшегося лица:

— Что ты здесь делаешь? Я же сказала тебе не приезжать…

— Я помню, — ответил он, поставил ее на пол, снял пальто и повесил его в шкаф.

Сердце ее бешено стучало, горло сжалось.

— Тогда что тебе надо?

Райан взглянул на нее со злорадной улыбкой на лице:

— Хватит прикидываться, как будто не понимаешь. — А когда Клэр покачала головой, добавил: — Сделка. — Он расслабил галстук, стал расстегивать пуговицы рубашки. — То, что мы пытались осуществить с самого начала.

— Нет! — запротестовала она.

Он замер на четвертой пуговице, прищурился.

— Что «нет»? — гаркнул Райан, опираясь ладонью о стену за ее спиной. Голос стал низким, опасно мягким. — Разве это не сделка? Или не этого ты хотела? А как же: «Нет, не прекращай, пока я не утону в твоих объятиях и не прокричу твое имя?»

При виде злой, обольстительной насмешки она едва не задохнулась.

Решив, что ее молчание означает победу, Райан переступил с ноги на ногу, склонился над ухом Клэр, чтобы его слова оставили там теплый, влажный след:

— Разве ты можешь оставить все вот так, незавершенным?

Кулаки, которые она сжимала по бокам, теперь пошли в дело, замолотили ему по животу.

Незавершенным?

— Я хочу большего, Клэр… — он нежно провел пальцем вниз по шее, в отворот ее шелкового халата, затем распахнул халат, обнажил ее грудь, — чем бессмысленный телефонный звонок.

Прохладный воздух гулял по коже. Он прикоснулся к ней подушечкой большого пальца:

— Только одну ночь…

— Одну ночь, — простонала она, изгибаясь в его объятиях.

— Я хочу сказать «прощай». Разве тебе не хочется того же?

Она уставилась ему в глаза, в горле все сдавило, ее душили слезы.

— Да, — прошептала она неуверенно, касаясь руками его лица.

— Сегодня я буду держать тебя в объятиях. И это в последний раз. Я буду изучать каждую клеточку твоего тела… — Для пущего эффекта Райан наклонил голову к ее губам и провел языком вокруг рта, потом поцеловал. — Я буду медлить, а ты будешь ждать. — Он начал гладить бедра Клэр. — В последний раз. Буду изучать каждый сантиметр, каждый миллиметр твоего обнаженного тела.

Она сходила с ума от желания, дрожащими руками расстегнула остальные пуговицы его рубашки. Потом он схватил ее и потащил в спальню:

— Боже мой, Клэр, в последний раз — будь моей!