Надо сказать, что у нас с Петром Леонидовичем были особенные отношения. Мы были мужем и женой, но связывала нас не только любовь. У нас были необыкновенно дружеские отношения, полное понимание того, что мы делаем, и абсолютное доверие друг к другу, совершенное. Он знал, что я его не подведу никогда. Я знала, что он мне всегда скажет всю правду о том, что происходит. И вот это, я думаю, было основное, что помогло нам победить все жизненные невзгоды — полное доверие друг к другу, полная поддержка и взаимопонимание. Оказывается, дружба в супружестве гораздо важнее любви. Дружба — это самое основное.
Из переписки с сыном Андреем
У Андрея Капицы не ладились дела в его московской школе, и родители, чтобы он не остался после 10 класса без аттестата зрелости, отправили его весной 1948 года в Ленинград. Среди ленинградских родственников Капиц были люди, хорошо знакомые с учительским миром города, с опытными и талантливыми преподавателями.
Анна Алексеевна и Петр Леонидович, изгнанный из Института физических проблем, жили постоянно на даче, на Николиной Горе. В марте 1948 года им пришлось из большого дома переехать в сторожку. О событиях, которые предшествовали этому, Петр Леонидович 21 апреля 1948 года написал президенту Академии наук С. И. Вавилову:
«Мне хотелось обратить Ваше внимание на то, как Дачное Хозяйство Совета Министров произвело вывоз мебели с дачи. Во время войны вся моя личная мебель пропала, и Дачное Хозяйство дало мебель из своих складов. Поэтому вывезти мебель они имели право. Но, предупредив меня только накануне вечером, они утром прислали человек 20 и решительно всё разом вывезли. Мои книги побросали на пол, вывезли дрова, срезали телефон, увезли все огнетушители и все противопожарные средства, и вообще все, что можно было вывезти. Одним словом, если Вы видели „Русский вопрос“ [135], то тут делалось все гораздо грубее. Говорят, что ученых надо уважать, но ясно, что и с любым гражданином нехорошо так поступать»[136].
Случилось это 2 марта 1948 года, незадолго до отъезда Андрея в Ленинград. На копии письма Капицы В. М. Молотову от 16 февраля 1948 г., в котором он просил сохранить за ним дачу на Николиной Горе, Петр Леонидович написал: «
Дорогой Андрей,
Сегодня понедельник, и я думаю, что Ты мне напишешь письмо. Я рада, что Ты доехал хорошо. Все инструкции я напишу в этом письме, так что Ты не сможешь Женечке [137] „морочить голову“.
Мы с папой чудно живем в маленьком домике, здесь очень уютно и для двоих не очень тесно. Папа в лаборатории устроил свой кабинет, т. е. на письменном столе разложил все свои бумаги и начал писать работу. В передней комнате очень хорошо, и Твоя полка прямо чудесна. Печки очень хорошо греют, а готовить я хожу в большой дом, там живет Варвара Ст[епановна][138], она не попала в дом отдыха. Этот дом находится на родине Калинина, и туда от станции надо ехать 40 верст по дороге. В последнюю оттепель там все дороги развезло, и они закрылись до мая. Ей, конечно, очень обидно, очень она хотела поехать. Теперь живет и отдыхает в большом доме с котятами, которые стали ужасно симпатичными.
Нам Академия прислала очень много дров — 21 куб. метр, и сегодня ночью поднялась метель и все дороги замело. Но теперь это все равно — дрова у нас, и Торопенко приходит их пилить и колоть. Твои дрова были ужасно нужны, я почти все их сожгла, прежде чем Академия прислала. Мы получили от Вавилова письмо, что дача передается из Хоз. Управ. Совета Министров в Академию Наук, так что я думаю, что теперь будет все хорошо. Никто ничего вывозить не будет, и мы постепенно опять все заведем. Академия предлагает набор финской мебели, они ее купили для академических дач. Я просила Тетю Наташу ее посмотреть, может быть, мы прямо так и возьмем, если она симпатичная.
У нас всю прошлую неделю был ужасный тарарам с хлебом, теперь как будто лучше, но все же в норму еще не вошли. У вас в Ленинграде то же самое было?
Ну, вот все новости Тебе написала, теперь надо писать инструкции.
1 — Чтобы Ты сам сознательно занимался. Осталось мало времени, и Ты должен сам себя подгонять.
2 — Попросить Нат. Мих.[139] и Женечку найти старых опытных преподавателей для того, чтобы с Тобой заниматься или Тебя проверять — по физике, химии и математике, по истории, и географии, и английскому.
3 — По-английски надо читать
4 — Ходить в театр или кино
5 — Вечером никуда не бегать, а сидеть дома и читать.
6 — Вставать вместе с Женечкой. Андрей всегда хорошо вставал, и пусть опять приучается.
7 — Ходить в баню один раз в неделю, менять белье, мыться, бриться и пр. так, как это полагается. Но пусть Женечка на Тебя не полагается и проверяет.
8 — Находиться под контролем Женечки и Нат. Мих., попросить Тетю Валю[140], когда я пришлю деньги, купить Андрею новый костюм.
9 — Обязательно выходить гулять или бегать на уроки пешком, чтобы не отсохли ноги, а в Ленинграде это очень приятно, потому что там всюду красиво.
10 — Писать мне каждый понедельник отчет о том, что сделано за неделю.
11 — Ничего не запускать и все время себя контролировать.
12 — Карманных денег получает 30 руб. в неделю, и пусть справляется, но если будут прорывы, то сейчас же об этом говорить. Ни у кого не занимать.
Ну, кажется, всё. Если вспомню еще что-нибудь, то дополнительно напишу.
Я очень надеюсь, что Ты все продолжаешь умнеть, как Ты это делал все последнее время.
Нам, конечно, очень без Тебя скучно, но я знаю, что так лучше и Ты сможешь хорошо заниматься. Постарайся эти три месяца, а там станет все проще.
Напиши Прас[ковье] Андр[еевне][141], только не откладывай, а сейчас же это сделай. Она была к Тебе очень добра, и, может быть, Тебе еще придется с ней сдавать экзамены. Не забывай ее.
Фрумкины едут около 25-го в Ленинград, я пошлю Тебе посылку и письмо.
Поцелуй крепко Женечку и заботься о ней, ведь она совсем одна. Будь к ней внимателен и ласков.
Целую Тебя очень крепко.
Твоя
P. S. Андрюшка, помни, что Ты обещал очень много сейчас заниматься, чтобы приехать к нам на разлив. Пожалуйста, не подведи.
