— Язык разминаю, — буркнул Сухов, — теперь к делу. В компьютерную память 'Ураль-ского- Дальнего' я не забрался, не нашёл. Скорее всего, они вообще не подключены к Сети из предосторожности. Зато я залез-таки в базу местных железнодорожных грузоперевозок. Там в архиве чего только нет: договора аренды транспортных средств, то есть вагонов; то-варно-транспортные накладные; финансовые документы; всякие-разные квитанции; описа-ние тары со схемой размещения грузов и прочая. Без документов груз на железную дорогу не принимается. Нашлись в архиве и наши 'Удальцы' — кто ищет на свой афедрон приклю-чений, тот всегда надыбает. По документам у них всё путём. Имеются и лицензия на осуще-ствление торгово-промышленной деятельности, и все необходимые сертификаты. Продук-цию отгружают регулярно и постоянному потребителю. Обычно для отправки арендуют один вагон- рефрижератор и, что бывает значительно реже, один трёхтонный грузовой кон-тейнер. Рыба в вагоне, рыбий жир, из-за малого тоннажа, в контейнере. Транспортная тара для жира — десятилитровые пластиковые банки, полупрозрачные и герметично запаянные. Они устанавливаются в обрешётки по десять штук, а обрешётки, в свою очередь, плотно размещаются в контейнере. Погрузка производится в присутствии служащего таможни. Пустая формальность, рутина. Заверенные сертификаты качества, как всегда, в порядке. Чиновник отлично видит, как колышется в банках вязкая, жёлто-коричневая субстанция и зевает от скуки, но не уходит, пока привычно не опустит в карман конверт с премией. Доступно излагаю? Едем дальше. У нас ведь как: к составу дальнего следования обязательно цепляется почтово-багажный вагон с жилым отсеком. Что касаемо рыбы, тут всё ясно, получатель груза всегда чётко обозначен, и если рыбьего жира в данной отправке нет, то рефрижератор катит себе спокойно до указанной станции, где его встречают. А вот с рыбьим жиром картина немножечко иная. Совсе-ем немножечко. Если он наличествует в отправке, то фирма покупает койко-место в жилом отсеке для доверенного лица, сопровождающего груз, а в сопроводительных документах указывается только пункт следования без юридического адреса и названия фирмы-потребителя. Там простенько записано: 'Отпустить по предъявлению подлинника накладной с печатью отправителя'. Смекаешь?

Полежаев мало-помалу смекал. Картинка выходила занятная. Рыбка на сумму, исчис-ляемую в сотнях тысяч долларов, ценилась отправителем намного ниже контейнера с жи-ром. В одном случае все реквизиты налицо и полное доверие Российским железным доро-гам, в другом — никаких документальных следов получателя, но контейнер сопровождается, а сопровождающий явно обеспечивает сохранность груза до станции назначения и передаёт неведомому встречающему из рук в руки подлинник товарной накладной. При таком подхо-де полностью исключается вероятность попадания груза не в те руки.

— А рыбий жир дорогой?

— Не настолько. Слушай дальше. От Уссурийска до границы с Китаем километров пол-ста, по Раздольной чуть больше. По меркам коренных москвичей — пограничная зона. Если верить письму, а не верить, у нас резонов нет, то лагерь находится примерно посерёдке, да-же могу указать где. Не отвлекайся, мы в Уссурийск спешим, а не на погост.

Замечание было заведомо несправедливым, и поэтому Павел воспринял его, как при-вычную разгрузку. Сухов изредка специально выдавал подобные ворчливые фразы, ничего общего с натурой не имеющие, и именуемые им самим ' вербальными пассажами во мраке'. Что он при этом имел в виду, за все годы совместного общения Павел так и не понял, но терпеливо сносил — у всякого мудреца свои заморочки.

И без всякой паузы:

— А письмо капитану, между прочим, написала та самая бабка-ясновидящая, что тебя прикармливала в Уссурийске и обзывала десницей господней.

Павел приподнял плечи.

— Предположим, о том, что бабка меня, как ты выразился, прикармливала, догадаться было легко по отсутствию аппетита. Пончиками угощала, у-у! А с чего ты взял, будто она письмо…? Смысл? Она ж могла лично капитану рассказать, когда тот братишку разыскивал.

— А вот и нет, — Фёдор многозначительно погрозил пальцем, — и как раз по причине смысла. Ей надо было оставить вещественный след в виде письма, и чтоб письмо это попало в нужные руки.

— Всё равно не указывает. Почему бабка?

— Ты в чутьё веришь?

— В твоё — да.

— Вот и верь, — и по обыкновению без перехода, — знаешь, что такое гектар? Знаю, что знаешь. Вот и скажи: сто метров на сто — это много? Всего ничего, так — полянка в лесу. И в том лесу, куда мы пойдём, таких полянок-делянок много, и растёт на них индийская коноп-ля.

— Вряд ли, апрель на дворе.

— Да, конечно, сейчас там пусто, но семена для посева уже готовы, а это улика. Та-ак, подъезжаем. У поста ГАИ остановись. Нас там встретят.

— Кто?

— Свои. Надо же где-то заночевать. Выходим утром.

Впереди над дорогой разливалось зарево, невидимые по ночному времени облака от-ражали огни города. За поворотом показался освещённый пятачок, на краю которого возвы-шался стеклянный донжон, увенчанный вывеской 'ГИБДД' для непонятливых. Подле баш-ни припаркованы две тачки милицейской раскраски и одна партикулярная. Немного по-дальше на площадке теснились фуры дальнобойщиков.

Павел степенно вкатил 'Мазду' на свободное местечко. Проверки документов он не опасался, поскольку вместе с гримом убрал и фальшивые права, заменив их настоящими. Из будки в сопровождении молоденького лейтенанта вышел высокий пожилой дядька в чёрном плаще и в кожаной кепке. Он, посмотрев на номер, махнул офицеру, мол, свободен, и в два широких шага оказался возле машины. Паша прикинул: судя по властной отмашке, мужчина был не из рядовых — либо действующий, либо бывший, но пока ещё влиятельный начальник.

Сухов ткнул пальцем в клавишу опускания бокового стекла.

— Здравствуйте. Вы от Петра Сергеича? — Спросил дядька, заглядывая в салон. Лицо брыластое, неулыбчивое, глаза цепкие.

Фёдор, немного потеснив Павла, придвинулся к окошку.

— Да, — ответил он, — здравствуйте. Пётр Сергеич кланяется. На словах просил передать, что днями будет. Дословно.

Лицо у мужика чуть расслабилось. Он кивнул и, помаячив рукой, типа: следуйте за мной, отправился к автомобилю, притёртому между милицейскими тачками. На этот раз для разнообразия — серебристая 'Субару'. Салон на пару секунд осветился, когда дядя, открыв дверцу, влезал на водительское сиденье. 'Субару' подвижной ртутной капелькой обтекла пограничные столбики, выкатилась на трассу и, набирая скорость, помчалась в сторону зарева. 'Мазда' следом.

— В чём прикол? — Спросил Паша.

Сухов правильно понял вопрос.

— Личность в городе известная, бывший силовик, нынче в администрации. Сильно ува-жает контр- адмирала. Вопросов задавать не станет, покажет квартиру, и на том спасибо. А признал за своих по паролю, оговорённому загодя. Я ведь в Интернете на всяких уровнях поработал, ба-альшие, доложу тебе, переговоры провёл. Утречком узнаем результаты. Да, — Фёдор пристукнул ладонью по колену, — вернёмся к нашим сектантам. Схема у них — примитивнее некуда. Вообще, по моему мнению, самый примитивный план отличается от самого хитрожопого только суммой привлечённых средств. Где обманом, где дурманом они сколотили группу полностью потерявших волю, зависимых людей, поселили их в лесу подальше от ненужных глаз и используют, как рабов. Натурально. Эти самые рабы засеяли лесные делянки индийской коноплёй. Знаешь, сколько можно срубить конопли с одного га? Три-четыре тонны. В тех краях, по моим прикидкам — я данные аэрофотосъёмки раскопал — гектарчиков десять будет, а то и поболе. С урожая получается до двадцати пяти процентов конопляного масла, содержащего наркоту. Посчитай. Жмых тоже в дело. Въезжаешь, какая прорва дури расходится по России? То-то! Сейчас неважно, каким образом они откупились от властей, однако, факт. Допускаю, что мотивация самая, что ни на есть банальная, типа компактного проживания религиозной общины. А что: арендовали земельку лет эдак на пятьдесят, обустроились, налоги платят. Убогие в свою защиту ни слова не скажут. А то, что их такими сделали да в рабов превратили, кого волнует? Ага, наш провожатый, кажись, сворачивает во двор. Знать, прибыли.