— С квартердека.

— Что такое квартердек?

О боже, какое невежество… Он схватился за горящую голову. Должны разобраться, не маленькие… Потихоньку доходило, что все сотворенное — уже необратимо… Он спускался на нижнюю палубу, держась за хромированный поручень. Внутри было стильно и очень современно. Он прошел мимо камбуза, сияющего цинком, нержавейкой и отделанного под орех. Проследовал мимо белоснежного санузла, где имелось биде (очень важный для мужчин аксессуар) и элегантная душевая кабина. Мимо спальни, выполненной в стиле «морской болезни» — главенствующее место в помещении занимала квадратная кровать с матрасом невиданной толщины (ей-богу, трехэтажный мат), заваленная грудой диванных подушек. Мимо кабинета с массивным креслом и брутальным письменным столом цвета «вишня». В чреве «Пенелопы» имелась кают-компания и три спальни — одна большая и две маленькие. Последняя из упомянутых была заперта. Под дверью, словно бедные родственники, мялись Коляша с Макаром и жалобно смотрели на «капитана». Обидел их, похоже, грушеобразный субъект — смылся и заперся. Максим вздохнул — в чем проблема? Отжать «внутряк» (как сказал бы Угрюмый), начистить господину рыло…

— Не догнали, — констатировал Максим.

— Не догнали, — развел руками Макар. — Хотя бежали быстро. Но этот тип включил форсаж…

— А если он оттуда позвонит на «большую землю»? — нахмурился Максим.

— Не позвонит, — возразил Коляша. — Их мобилы на столе лежали — там, наверху. До сих пор лежат… только под столом.

— Герман Романович? — Максим деликатно постучал в дверь рукояткой «Глока». Жестом показал товарищам, чтобы рассыпались. — Откройте, пожалуйста. Не доводите до намеренной порчи имущества. Жаль такую красоту.

Он тоже подался в сторону — словно чувствовал!

— Пошли вон!!! — хрипло проорал обладатель роскошной яхты, и грохнул выстрел! Пуля пробила дверь, Максим поежился. Второго телефона у господина, возможно, не было, но припрятанный пистолет имелся. Судя по звуку, примитивный «Макаров».

— Фу ты, ну ты… — испугался Коляша и втянул голову в плечи. Плохо дело. Максим сжал «Глок» обеими руками и выпустил несколько пуль в замок. Пнул по двери — и шустро подался в сторону. Загнанный господин был голым нервом, он не помнил, что такое рациональные поступки. Он ошалел от страха, тупо давил на курок, выбрасывая пули в проем. Пот стекал по припухшим глазам, он толком ничего не видел. Разбился за спиной хрустальный шар — элемент дизайна, искорежилось панно, отвалилась планка. В принципе, не страшно, герметичное нутро глушило звуки, с берега все равно не слышно…

Всё, восьмой — кончилась обойма у стрелка. Максим шагнул в каюту. «Очень красиво», — отметил мимоходом. Приглушенные древесные тона, отделка из ценных пород, рельефный потолок, унизанный россыпями ламп, кровать, обтянутая бархатом и велюром. Перепуганный тип орал от страха. Максим схватил его за шиворот и встряхнул. Треснул рукояткой по виску — висок окрасился кровью, владелец яхты повалился как подкошенный. Но тут же засучил ногами, пополз к двери. Макар вошел в каюту, и человек- собака ткнулся лбом ему в лодыжку. Поднял заплаканную физиономию и затрясся еще сильнее, обнаружив бесстрастные глаза в прорези маски. Пополз обратно — Максим схватил его за волосы, двинул в глаз. Туша была увесистая, но и он чего-то стоил. Приподнял ползущего, разукрасил второй глаз. Физиономия респектабельного господина превращалась в сиреневый синяк.

— Не бейте, пожалуйста… — канючила жертва, натыкаясь то на стены, то на кровать. На звуки выстрелов сбежались остальные «повстанцы», остались глазеть. Все дела уже сделали?

— Встать, — сказал он. — Ты, владелец престижных отелей и прочей долбаной недвижимости.

Истязуемый поднялся, слезы лились из заплывших глаз. Максим ударил в переносицу, учиняя хаос в строении черепа. «Потерпевший» пролетел на бреющем и хлопнулся четко на кровать. Максим прицелился.

— Признайтесь, Герман Романович, — сказал он насмешливо, — пуля очень многое меняет в голове, не так ли?

— Ты кто такой? — хрипело отбитое мясо. Максим стащил маску (у остальных хватило благоразумия этого не делать). Герман Романович Гарбус, влиятельный предприниматель на Черноморском побережье России, всмотрелся в него заплывшими глазками… и затрясся, как на вибростенде. Он узнал Максима! Губы расползлись в улыбке — мелочь, а приятно…

— Послушай… — забормотало «мясо». — Все не так, ты неправильно понял… Это не я… — И заревело белугой, когда Максим начал плавно натягивать спусковой крючок. К настоящему времени он точно знал, что Гарбус виновен. За двое суток, прошедших с момента посиделок у Бобышки, Ильич добыл достаточно информации, чтобы исчезли сомнения. Вскрылись другие неблаговидные дела, в том числе парочка убийств, которые Гарбус лично проплачивал. Но, к сожалению, у Максима не было разрешения на отстрел бешеных тварей…

Он схватил подонка за ворот, окончательно дорвав сорочку, и нанес серию точечных ударов. По их итогам Гарбус должен был выжить, но остаться уродом с обезображенным лицом и отсутствием голоса.

— Максим, кончай, а? — Даже у Угрюмого сдали нервы. — Ты уж либо замочи его, либо прекращай эту порнографию…

— Уберите его отсюда, а, мужики? — жалобно попросил Максим. — Не в службу, а в дружбу? До кучи — к охране. Позднее выбросим на берег…

Он отдышался, выбежав наружу. Бешенство проходило. Дул прохладный ветерок, море начинало волноваться. Распадались хлопья тумана, появлялась видимость. Не рычали полицейские катера, не жужжали вертолеты. Не мчались на выручку предпринимателю вооруженные до зубов «братки»… Придя в себя, он начал с изумлением озираться. Покосился на шлюпку, подвешенную к лебедке и упертую килем в фигурные киль-блоки. Прогулялся на бак, зачем-то перегнулся через борт, изучил монументальность форштевня, надпись, поблескивающую в лунном свете, — «Пенелопа». Все это было как-то странно. Товарищи тоже болтались без дела, зевали по сторонам, периодически запинаясь о бесчувственные тела. Бобышка зачем-то мерила шагами яхту. Потом объявила результат: