вновь взял ручку и, нарисовав кружок, внутри написал УБИЙЦА.

Вспоминая все известные данные, он стал рассуждать. На входной двери эксперты не нашли чужих отпечатков. Значит, убитый открыл дверь сам, как обычно встречают желанных гостей, и впустил убийцу в квартиру. Это уже говорит о том, что они были хорошо знакомы. Судя по задернутым шторам, убийца пришел, когда на улице уже было темно. Плюс к этому, пришел он не утром, когда жена была еще дома, а вечером после работы, точно зная, что в это время Рубан будет один. В квартире, после обнаружения трупа остался порядок, значит, убийца ничего не искал. Следов борьбы тоже не было отмечено, это говорит в пользу того, что убитый и убийца общались спокойно. Гость напал на, сидящего в кресле Рубана, сзади. Это обстоятельство может свидетельствовать о том, что между ними была определенная степень доверия, поэтому жертву не насторожило то, что убийца зашел к нему со спины. И, последнее, но немаловажное — убийца был левша и обладал большой физической силой. Это, конечно, сужает поиск, но тоже мало что дает.

Схема, нарисованная на листе бумаге, пока не давала никаких подсказок. Игорь встал и начал ходить по кабинету из угла в угол. Ему так легче думалось.

«Почему же никто из жильцов дома не увидел никого подозрительного в день убийства? — продолжал размышлять Чернов, — Ведь старушки сидят у подъезда почти бессменно. Значит, уже было слишком поздно, либо убийца не привлек своим появления внимания бабушек. Такое возможно только в том случае, если убийца проживает в том же подъезде.

Он посмотрел в окно и увидел, как в сторону технической столовой проехал похоронный автобус. Желание идти на поминки не было никакого. Он не понимал этого славянского обычая. Его всегда раздражало, когда на поминальный обед или ужин собиралось несколько десятков людей, порой и не знавших близко покойного. По его мнению, в такие минуты должны собираться только родственники и очень близкие семье люди. Друзья и сослуживцы всегда смогут помянуть погибшего товарища своим кругом.

И, тем не менее, не смотря на свои принципы, он направился в столовую для инженерно- технического состава. В обеденном зале столы стояли в один ряд, и Чернов незаметно сел на свободный стул с краю. В это время командир батальона уже сказал слово и на появлении Чернова никто не обратил внимания, так как все были заняты поглощением закусок. Игорь всматривался в лица, находившихся в столовой людей, и в очередной раз убеждался в правоте своего мнения. За столом в основном сидели сослуживцы Рубана. Старые прапорщики и офицеры с хмурыми лицами разливали водку по стаканам, кое- кто из женщин батальона, вытирали слезы и тихо переговаривались между собой. Однако, были и молодые лейтенанты, которые, может быть в силу своего возраста, не осознавали до конца, что произошло, поэтому общались между собой, как в обычной жизни, подшучивая друг над другом и хихикая в кулак. Игорь не мог на них спокойно смотреть и перевел взгляд на вдову. Она не плакала, а молча смотрела в свою тарелку. Затем, извинившись перед командиром, встала с места и вышла на воздух.

Игорь проследовал за ней.

— Лидия Тимофеевна, примите мои соболезнования, — обратился к ней Чернов.

— Спасибо, — кивнула женщина и подняла на него глаза, — А Вы кто?

— Я старший оперуполномоченный особого отдела майор Чернов, — по старому названию своей организации представился Игорь, — Занимаюсь расследованием убийства Вашего мужа.

— Вы уже знаете, кто его убил? — с надеждой спросила она.

— К сожалению, нет. Но я хотел бы с Вами поговорить, когда Вы будете к этому готовы.

Женщина вновь опустила глаза и, подумав несколько секунд, сказала:

— Можете задавать мне свои вопросы сейчас, я в порядке, — она попыталась улыбнуться, но вместо улыбки получилась грустная гримаса. — В прошлом году умерла моя мама, в этом году начались проблемы с дочерью, теперь вот Ваня.

Она сделала глубокий вдох и, отвернув лицо в сторону, часто заморгала, пытаясь сдержать слезы.

— Я научилась быть сильной, — произнесла она, — Видимо господь дает человеку столько испытаний, сколько тот сможет вынести, чтобы укрепить его дух. Я слушаю Вас.

Она спрятала в сумочку носовой платок и села на скамейку возле входа в столовую.

— Скажите, — начал Чернов, — У Ивана Степановича были враги, он с кем-то конфликтовал в последнее время?

— Нет, — без колебаний ответила женщина, — Ваня был вообще не конфликтный человек, у нас не было в семье тайн, и я была в курсе всех его дел. Мы даже между собой никогда не ссорились. Да и он повода к тому не давал. Выпивал он редко и то по праздникам.

— Вы не замечали у него какие-нибудь изменения в настроении, особенно, в последние дни?

— В последние дни, из-за Верочки, это дочка наша, мы оба были не в настроении. Но ничего такого, чтобы он пытался от меня скрыть, не было, — уверенно заявила женщина.

— Мне сказали, что Иван Степанович продал свою машину, чтоб выручить деньги на лечение дочери. Вы знаете кому?

— Нет, я даже не интересовалась, — ответила вдова, — Кому-то из соседей по гаражному кооперативу «Авиатор», где он раньше ставил машину.

Игорь задумался, обдумывая, как сформулировать свой следующий вопрос.

— Извините, за бестактность, — с трудом выдавил из себя Чернов. — У вас или Ивана Степановича — это первый брак?

Женщина удивленно посмотрела на майора.

— А это имеет какое-то значение? — вопросом на вопрос ответила она.

— Если не желаете, можете не отвечать, — пряча глаза, ответил Чернов, хотя реакция женщины его заинтересовала.

Они простояли молча около минуты, пока Лидия Тимофеевна первая не прервала молчание.

— У Ивана раньше была жена. — Чувствовалось, что ей не приятно было об этом говорить, но она продолжила, — Он женился на свой однокласснице еще в 20 лет, когда вернулся из Армии, но прожили они всего три месяца, а потом расстались. Он тогда сразу уехал на строительство БАМа, тогда модны были эти комсомольско-молодежные стройки. Мы познакомились с ним четыре года спустя и поженились. Ему тогда предложили устроиться служащим в Германию и мы поехали туда. Потом родилась дочь, и он призвался на военную службу, сначала сверхсрочником, потом стал прапорщиком. Ездили по стране, меняли гарнизоны. Мы только перед его направлением в Афганистан переехали в этот город.

— А с бывшей женой он отношения поддерживал?

— Нет, конечно, он даже не знал, что у нее после развода сын родился.

На этот раз настала очередь Чернова удивиться.

— Да, да, — продолжила она, — Ваня сам об этом узнал случайно. Несколько лет назад его бывшая жена умерла. Ее родственники вызвали его на похороны, там он с сыном и познакомился.

— И после этого они отношения поддерживали? — спросил Чернов.

— Ваня пытался с ним общаться, даже письма писал, а вот парень не смог ему простить, что он его мать беременную бросил. Хотя, Ваня не знал тогда, что она в положении.

— А где сейчас сын живет, чем занимается?

— Живет в Запорожье, работает в ГАИ, больше ничего не знаю, он сюда не приезжал ни разу.

— А как его фамилия? — чувствуя, что в расследовании появилась ниточка, просил Игорь.

— А точно также, — впервые на лице женщины появилась грустная улыбка, — Фамилия Рубан, зовут Иван. Его мать в честь отца назвала.

— И последний вопрос, — чувствуя, что становится навязчивым в такой день, спросил Чернов, — А друзья у Ивана Степановича были? Может быть, в подъезде с кем-то общался?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Как таковых друзей у нас нет. По молодости были. А теперь есть пара семей пенсионеров, с которыми праздники отмечали, но когда у нас начались проблемы с дочерью, то и с ними перестали общаться. Знаете, жизнь так устроена, за стол готовы прийти многие, да только не многие готовы прийти в трудную минуту. Так что, когда Верочка заболела, мы вообще перестали с кем-то общаться, даже с соседями. А на службе относительно хорошие отношения поддерживал только с командиром и прапорщиком