— Кроме всего этого мне требуется кое?что еще, — сказала Камилла.

— Правда? А вот мне так не кажется.

Камилла вздернула подбородок:

— Ты не можешь знать, чего я хочу.

И никогда не узнает, если между ними все останется по–прежнему. Пора выяснить отношения, решил Анри.

— А вы никогда и не говорили мне о том, чего хотите, не так ли? Я делал для вас все, что мог. Все! Но вам ничего не нужно, кроме моего члена.

Камилла поднялась и направилась к ступеням, спускающимся к горячему источнику, и села там на специальную скамью. Она была расстроена. Нет, лицо ее оставалось по–прежнему спокойным, но Анри научился распознавать настроение своей герцогини даже по шагам.

— Ты ни разу не отказывал мне.

— Я не о том. Вы не хотели принимать от меня реальную помощь. Я предлагал, предлагал снова и снова, но вы словно не замечаете меня. — Анри прикусил губу. Его мучило то, что Камилла стеснялась его, неотесанного грума. — И когда мы занимаемся сексом, вы не позволяете мне проявить себя.

Выдержав паузу, Камилла произнесла:

— Я не понимаю тебя.

— Вы абсолютно лишены каких?либо эмоций. С таким же успехом я бы мог совокупляться с вашей статуей на городской площади, — горько усмехнулся Анри.

— Если я тебя не удовлетворяю, так и скажи, откажись вступать со мной в связь, — сухо проговорила Камилла, скрестив руки на груди. — И вообще, что ты от меня хочешь? Чтобы я стала ранимой и незащищенной, слабой и уязвимой, чтобы рыдала у тебя на груди и рассказывала о всех своих печалях? Таким образом ты думаешь привязать меня к себе? — Голос ее снова стал ровным и бесстрастным. — Это ничего не изменит, Анри.

Ему захотелось закричать. Чтобы успокоиться, он медленно выдохнул и только после паузы заговорил:

— Все то, что вы сейчас перечислили, мне не нужно. Я просто хочу быть рядом с вами. И хочу, чтобы вы были со мной.

Камилла равнодушно пожала плечами:

— Так вот она я, никуда не делась.

Анри медленно покачал головой:

— Нет. Даже когда вы рядом, мысли ваши где?то очень далеко, и направлены они на что угодно, только не на нас с вами. Вы кормите меня с рук и позволяете класть голову вам на плечо, но отстраняетесь, когда я предлагаю свою помощь.

— Но я никогда не говорила, что жду от тебя заботы.

Его плечи обмякли.

— Тогда… зачем все это?.. — пробормотал он едва слышно.

Тишина. Наконец Анри посмотрел на Камиллу и увидел, что она протягивает к нему руку.

— Иди сюда и сядь со мной, — сказала герцогиня.

Анри с радостью исполнил ее пожелание, поскольку мокрое тело начало мерзнуть. Спускаясь по ступеням, он намеренно не смотрел на обнаженную Камиллу. Зайдя в горячую воду по плечи, он опустил голову, чтобы упавшие на лоб волосы закрыли его глаза.

Быть может, ему лучше вернуться к Нико или найти какую?нибудь другую девушку, близкую ему по происхождению? Уж она?то поймет, что власть — это еще не самое главное в жизни и что людям необходима не только физическая, но и духовная близость.

— Что, по–твоему, мне надо делать? — неожиданно спросила Камилла.

У него немного отлегло от сердца. По крайней мере, она не отгораживается от него.

— А вы не понимаете? Неужели не чувствуете себя одинокой?

— Какая разница? Самое важное то, что думают обо мне люди. Если они увидят, что я слабая и беззащитная, то засомневаются, смогу ли я править ими. Народ встанет на мою поддержку только тогда, когда найдет во мне лучшую альтернативу действующего герцога.

Да, доводы у нее вполне логичные, подумал Анри, но он все равно знал, что она не права. Но вот как ей это объяснить?

— Вы умеете отлично прятать свои чувства, — мрачно произнес он.

— И почему тебя это смущает?

Анри заставил себя посмотреть на нее. О, эти короткие волосы, это красивое, волевое лицо, эти завораживающие глаза!

— По–моему, это отравляет вас изнутри, — сказал он. — Если все чувства и эмоции постоянно держать в себе, они скапливаются в один большой ком, им уже не хватает места и требуется выход. Они начинают терзать нутро человека, поедать его, как опухоль, гноиться. И настает день, когда человек просто вынужден обратиться к хирургу, чтобы удалить эту опухоль. А у вас нет рядом такого хирурга. Или вот другой пример. Представьте великолепную породистую лошадь, которую день изо дня держат в стойле и не выводят наружу. Проходит время, кожа ее тускнеет, ноги слабеют, мышцы ослабевают, и сама она чахнет.

Камилла смотрела на него и не перебивала. Анри снова отвел глаза:

— Только не говорите мне, что абсолютно счастливы. Хоть раз скажите правду. — Он покосился на нее и, увидев, что она внимательно слушает, спросил: — Неужели вы мне не доверяете? Я никогда и никому не проговорюсь!

— Анри…

— Хотя бы на мгновение забудьте о герцогстве и будущей власти. Отнеситесь ко мне как… к Гирлянде. Вы любите ее, и она отдает всю себя вам.

Камилла приложила палец к губам Анри. Он давно ждал, что она остановит его, и удивлялся тому, что она позволила ему говорить так долго. Посмотрев на Анри пристальным взглядом, Камилла приникла к его рту, раздвигая языком непослушные губы юноши. Наконец он сдался, прижал ее к себе, и они стали целоваться так жадно, как будто им предстояло расстаться навсегда. И лишь когда легкие стали буквально разрываться от недостатка кислорода, Анри с неохотой оторвался от нее.

Положив ладони ему на грудь, Камилла принялась ласкать его кожу подушечками пальцев. Анри отпрянул:

— Нет.

— Но ты же хочешь меня.

— Я всегда хочу вас, — сказал Анри. — Но это не имеет значения… — Он взял в ладони ее лицо и нерешительно заглянул в глаза. — Я… я люблю вас и хочу, чтобы вы об этом знали, даже если вам все равно или вы делаете вид, будто все равно.

— Ты просто хочешь секса со мной, вот и все, — парировала Камилла. — Ты еще очень молод и многого не понимаешь…

— Да откуда вам знать?! — взорвался Анри. Ему хотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, но вместо этого он отодвинулся от нее, боясь расплакаться от досады. Затем он встал и пошел к лестнице, ощущая на себе ее взгляд. — Хочу проведать ваших лошадей, — сообщил он, не оглядываясь. — Если желаете, можете пойти со мной.

Выбравшись из источника, Анри натянул штаны, дрожащими пальцами застегнул пуговицы на ширинке и только тогда понял, что не надел чулки. Заткнув их за пояс, он обулся, размышляя о том, что не знает дорогу в конюшни. Не беда, спросит кого?нибудь по пути.

За спиной раздался всплеск: Камилла тоже вышла из воды. Судя по легким тапочкам, стоявшим рядом с его сапогами, помогать надеть их ей не нужно, да и не служанка он ей, в конце концов. Он вообще ей — никто, пустое место. Он натянул рубаху, заметил, что надел наизнанку, снял и надел снова.

— Ты готов? — спросила Камилла.

Анри застегнул рубаху и повернулся к герцогине. На ней была длинная свободная туника без воротника, которую она наверняка выбрала из одежды, висевшей на крюках рядом с мягкими полотенцами. В таком облачении она выглядела… странно.