– Чудно! Квартет сейчас начнет кадриль.

– Мне, право же, – начала Самми, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучало нетерпения, – не хочется…

– …пропустить ни одной ноты, – со смехом и угрожающим взглядом договорила за нее миссис Бриггем. – Пошли, Саманта.

С трудом подавив тяжкий вздох, Самми посмотрела на свое убежище из растений в вазах. Она хорошо знала этот угрожающий мамочкин взгляд. Она могла бы избежать кадрили только в одном случае – если бы пол в зале любезно разверзся и поглотил ее. И девушка уставилась на этот пол, моля о чуде, мечтая, чтобы паркет провалился у нее под ногами, но ее мольбы не были услышаны. Выпрямив спину, Самми взяла себя в руки и позволила Бабкоку и Уитмору сопроводить ее на середину зала, поклявшись себе, что это последний в ее жизни прием.

– К сожалению, мисс Бриггем обещала эту кадриль мне, – раздался позади них глубокий голос лорда Уэсли.

Самми, ее мать и оба денди обернулись одновременно. Самми заметила, как материны глаза широко раскрылись при виде графа.

– Лорд Уэсли, – сказала миссис Бриггем, опускаясь в низком изящном реверансе, – какой сюрприз видеть вас здесь. – Она выпрямилась и одарила графа своей самой очаровательной улыбкой, искусно оттеснив при этом в сторону Бабкока и Уитмора. – И как это чудесно, что вы хотите танцевать с Самантой.

– Да, чудесно, – повторила Самми без всякого энтузиазма.

В карих глазах лорда мелькнуло удовольствие.

– Но может быть, мисс Бриггем предпочла бы пройтись со мной по галерее? Мне говорили, что миссис Нордфилд и ее дочери – талантливые художницы. – Он повернулся к миссис Бриггем: – Если пожелаете, можете сопровождать нас. Буду весьма рад.

Лицо Корделии вспыхнуло, как свеча.

– Как вы добры, милорд. Я с восторгом…

– Послушайте, – вмешался в разговор мистер Бабкок, глядя сквозь свой монокль, отчего стал походить на одноглазого дикобраза, – если мисс Бриггем не собирается танцевать кадриль с Уэсли, она, наверное, должна…

С мамочкиных губ сорвалась целая вереница стрекочущих звуков.

– Господи, – слабо проговорила она, – я сейчас упаду в обморок. Мистер Бабкок, и вы, мистер Уитмор, не проводите ли вы меня к моему мужу?

– Что с вами, мамочка? – спросила Самми, по опыту зная, что этого вопроса от нее ждут. И еще она знала, что мать ни за что не упадет в обморок, если рядом нет диванчика.

– Ничего страшного, милочка. Мне просто нужно немножко отдохнуть. Столько волнений, знаешь ли.

– Разрешите мне помочь вам, миссис Бриггем, – сказал лорд Уэсли, предлагая ей руку. Но она жестом отказалась от его забот.

– Со мной ничего не случится благодаря любезной помощи мистера Бабкока и мистера Уитмора. А вы пройдитесь по галерее. Нет надобности мне вас сопровождать. Отсюда я вижу, что по крайней мере дюжина гостей наслаждается там живописью.

И крепко схватив Бабкока и Уитмора под руки, мамочка увела их, еще немного пострекотав.

Самми наблюдала за лордом Уэсли краешком глаза и старалась скрыть улыбку при виде наполовину изумленного, наполовину насмешливого выражения, с которым он смотрел вслед ее матери.

– Ваша матушка весьма искусна в светских… – голос его замер, граф явно пытался подыскать точное слово.

– Манипуляциях? – подсказала Саманта.

Он повернулся к ней, уголки его губ приподнялись.

– Я хотел сказать – стратегии. – Он предложил ей руку. – Прогуляемся по галерее?

Самми заколебалась.

– Благодарю вас, милорд, за то, что вы меня спасли. Но нет больше необходимости продолжать эти хитрости.

– О каких хитростях вы говорите, мисс Бриггем?

– О таких. «Я провожу вас в галерею, чтобы вас не заставили танцевать с этими дура… то есть джентльменами». Я очень благодарна вам, но…

– Не стоит благодарности. Но это вовсе не хитрость. Я почту за честь находиться в вашем обществе.

Она посмотрела на него, ища признаки обдуманного умысла, к которым привыкла за эти две недели. К своему удивлению, ничего, кроме дружелюбной любезности, не увидела. И все же, без сомнения, лорд Уэсли хочет сопровождать ее только затем, чтобы расспросить о Похитителе Невест. Придется смириться с такой перспективой. Решив как можно скорее покончить с неприятным для нее разговором, Самми спросила:

– Зачем вам понадобилось мое общество?

Он наклонился к ней с видом заговорщика. Она с наслаждением ощутила исходивший от него запах чистоты, опасаясь в то же время услышать ответ на свой вопрос.

– Я обещал миссис Нордфилд посмотреть ее живопись, но она хотела, чтобы я сделал это вместе с ее незамужней дочерью. Вы окажете мне услугу, если сопроводите меня. – Он выпрямился. – Кроме того, я слышал, что эти картины… необычны, и хотел бы узнать ваше мнение.

– К сожалению, милорд, мои познания в искусстве весьма ограниченны.

– Замечу с полным уважением к нашей хозяйке, мисс Бриггем, что слово «искусство» не имеет ничего общего с тем, что нам предстоит посмотреть.

Смех запенился в горле у Самми. С этим человеком хотя бы забавно. А после того, как он спас ее от ужасов кадрили, она просто обязана оказать ему благодеяние.

Немного расслабившись впервые за несколько часов, Самми наклонила голову и продела руку под его подставленный локоть.

– Вы меня заинтриговали, лорд Уэсли. С удовольствием посмотрю галерею вместе с вами.

Эрик медленно шел по направлению к галерее, все время чувствуя маленькую ручку в перчатке, легко лежащую на его рукаве, и ощущая близость девушки.

– Вы меня заинтриговали, лорд Уэсли.

– Как и вы меня, мисс Бриггем.

От прикосновения ее изящной руки по руке у него забегали мурашки. Он не понимал, почему она вызывает у него такую реакцию, но сама реакция не вызывала сомнений.

Они остановились перед первой картиной. Краешком глаза он наблюдал, как Саманта целую минуту рассматривала картину, наклонив голову сначала направо, потом налево.

– Это очень… интересно, – сказала она наконец. Эрик взглянул на мешанину темных пятен краски.

– Отвратительная мерзость, – прошептал он.

С ее губ сорвался звук, похожий на хихиканье, и она торопливо откашлялась. Затем посмотрела на него, и его поразили ее глаза, в которых светился острый ум. За толстыми стеклами очков они казались очень большими. Глаза эти напомнили ему аквамарины – блестящие, сияющие, удивительно ясные.

Он внимательно всматривался в ее лицо, поднятое к нему. На маленьком носике россыпь бледных веснушек. Взгляд его переместился на ее губы и остановился на веснушке рядом с уголком верхней губы. Соблазнительно пухлые, губы казались слишком крупными для ее личика, обрамленного густыми каштановыми волосами. Несколько блестящих прядей выбились из прически. Его охватило желание запустить пальцы в эти растрепавшиеся локоны, и он нахмурил лоб.

Она придвинулась к нему ближе:

– Вы знаток искусства, милорд. Что значит эта картина?

Эрик вздохнул, и запах меда в сочетании с запахом свежевскопанной земли взбудоражил его. Он подавил желание улыбнуться. Эта девушка называет жаб, мышей и садовых змей своими любимцами, и