все пилоты ОР-2 неоднократно облётывали центральные районы Лаоса на самолетах-корректировщиках, но, тем не менее, дымовые трассеры всё равно использовались для дополнительной ориентировки на местности.
Корректировщик уходил в сторону для того, чтобы следить за ПВО и, в случае необходимости, отвлечь огонь на себя, а «Нептун» заходил на обозначенную точку и начинал сброс датчиков. После этого ОР-2 вместе со своим эскортом отправлялся в следующий квадрат, где его уже дожидался другой корректировщик.
Пилот корректировщика отвечал за успешное выполнение миссии. По его приказу выполнение задания могло быть прекращено, и тогда подразделение возвращалось на базу. В то же время пилоты практически ничего не знали о целях операции и подробностях её осуществления, так что, попав в плен, они даже если бы очень хотели, то ничего не смогли бы выдать врагу.
Надо сказать, что организация каждого такого вылета требовала немало времени, так как программирование компьютеров, расшифровывавших сигналы датчиков, осуществлялось заранее. В результате, если не удавалось установить хотя бы один из запланированных датчиков, то требовалось полное перепрограммирование системы, на что уходило несколько дней.
Информация с датчиков поступала на ретрансляторы, смонтированные на самолётах ДРЛО ЕС-121 или БПЛА QU-22B, или непосредственно экипажам «ганшипов», действовавшим в районе «тропы». В последнем случае это позволяло осуществлять наведение ударных групп практически в режиме реального времени. Как правило, датчики сбрасывались по одному на расстоянии нескольких километров друг от друга. В каждом районе устанавливалась «связка» из трёх-четырёх датчиков. Сейсмические датчики сбрасывались с высоты от 60 до 150 м, акустические – с 600 – 1500 м. Естественно, работа ОР-2Е, да и сами самолёты, держались в строгой секретности.
Срок службы датчиков ограничивался ёмкостью аккумуляторов, так что по мере выхода ранее поставленных датчиков из строя приходилось разбрасывать новые. Усиление ПВО «тропы» сделало полёты тихоходных неповоротливых ОР-2Е небезопасными. 27 февраля 1967 г «Нептун» капитан-лейтенанта Пола Миллиуса был сбит над Лаосом огнём 37-мм зениток. Почти все члены экипажа спаслись на парашютах и были вывезены спасательным вертолётом НН-3 из состава 37th ARRS, однако командир экипажа Миллиус пропал без вести. Имеются свидетельства, что он покинул горящий самолёт, но его дальнейшая судьба так и осталась неизвестной.
Помимо флотской эскадрильи VO-67, постановкой полей датчиков занималось 1 -е армейское подразделение радиоразведки (1th RRC), носившее наименование «Крэйзи кэтс» (Crazy cats). Базировалось оно в Камрани с июля 1967 г. до апреля 1972 г. В его состав входили пять переоборудованных Р-2Е (P2V- 7Е), которые иногда называют АР-2Е (литера «А» означает их принадлежность к армейской авиации). На самом деле эти самолёты обозначались ЕР-2Е или RP-2E. Кроме них, как и в VAH-21, имелся и обычный «Нептун» для вспомогательных целей. 1th RRC входила в состав 224-го батальона радиоразведки (224th Radio Research Batalion), который в свою очередь подчинялся командованию 509-й группы радиоразведки (509th Radio Research Group). Кроме того, в состав 224th RRB входили 146th RRC (авиабаза Кан Тхо) и 138th RRC (Пху Бай). Первое действовало с авиабазы Кан Тхо на самолётах RU-8D «Твин Бонанза», а второе – из Пху Бая на RU-21 «Кинг Эйрах». Задачей этих авиачастей было ведение электронной разведки в воздушном пространстве Южного Вьетнама и особенно в районе «тропы». Начатая 15 февраля 1967 г. «посевная» продолжалась до 1 июля 1968 г., пока не была свёрнута из-за усилившейся ПВО вьетконговских коммуникаций.
Постепенно начал приносить свои плоды объявленный ранее конкурс на создание специализированного противопартизанского штурмовика. Выбор именно этой машины на роль противопартизанского самолёта был отнюдь не случаен, так как даже в базовом (тренировочном) варианте он имел достаточно высокий уровень пассивной защиты, основой которого являлись протестированные поропластовой губкой топливные баки, что предохраняло их от загорания и взрыва при попадании пуль и снарядов. Воздухозаборники двигателей Т-37 защищались от попадания различного мусора лёгкими, убирающимися в полете сетками, весьма рациональной была и компоновка почти автомобильной кабины. К тому же двухдвигательная силовая установка обеспечивала достаточно высокий уровень надёжности машины при боевых повреждения, что давало пилоту вполне реальные шансы на возвращение. И, надо сказать, что эти ожидания разработчиков в немалой степени подтвердились.
В августе 1967 г. 25 новых А-37А, созданных на базе учебно-тренировочных Т-37, перебросили в Бьен Хоа, где они вошли в состав 604-й специальной эскадрильи (604th ACS). В течение четырёх месяцев А-37 совершили более 5000 боевых вылетов. Их основными задачами были поддержка с воздуха наземных войск, сопровождение вертолётов, патрулирование в воздухе, разведывательно-ударные вылеты (вооружённая разведка), корректировка артогня и ночное патрулирование. При этом потери А-37 составили всего один самолёт, сбитый зенитным огнём, и ещё две машины, разбившиеся при посадке. В результате показатель относительного уровня потерь составил всего лишь 0,06%, став одним из самых низких в боевой авиации. Правда, 24 машины в разной степени пострадали от огня с земли, но все они были отремонтированы.
В целом, программа «Комбат Дрэгон» (Combat Dragon) была признана успешной, но лётчики отмечали определённые недостатки самолёта: так, при полной боевой нагрузке (2500 кг) самолёт имел довольно тяжёлое управление и малые угловые скорости крена. Правда, нельзя забывать, что указанная величина равнялась собственной массе пустого самолёта)!), что также является определённым рекордом в авиастроении. Но за всё надо платить и, по мнению боевых лётчиков, дальность и время полёта А-37А были маловаты, недостаточным был признан и ход органов управления, но в целом впечатление было весьма благоприятным и ВВС заказали новую модель А- 37В, которая должна была быть лишена всех перечисленных недостатков.
Примерно в это же время была закрыта программа по созданию АСН-47, являвшаяся отголоском конкурса на создание ударного вертолёта, объявленного тремя годами раньше. Тогда фирма «Боинг» предложила ударную версию своего мощного транспортного «Чинука». Вертолёт был оснащён накладными бронеплитами и вооружён 40-мм гранатомётом в носовой части, двумя 20-мм пушками М24А и двумя блоками НУРСов с 19 ракетами каждый. В окнах грузовой кабины и на грузовой рампе устанавливались пять 12,7-мм пулемётов. Экипаж этого «крейсера» состоял из восьми человек.
Помимо «Боинга», в конкурсе приняла участие фирма «Кэмэн» (Kaman), предложившая свой UH-2 «Томахоук» (Tomahawk) на базе противолодочного SH-2 «Сиспрайта» (Seasprite). В носовой части была размещена турельная установка, на которой (по выбору) могли быть установлены четыре пулемета М6 калибра 7,62 мм с боезапасом 8000 патронов, гранатомет М-5 калибром 40 мм с боезапасом 150 гранат, одноствольная пушка М-39 калибром 20 мм или трехствольная 20- мм пушка М-61 с боезапасом в 300 снарядов. На пилонах по бокам фюзеляжа устанавливались два контейнера по 19 НАР калибром 70 мм или шесть ПТУРов.
