– О господи… – Маруся впала в ступор. Эта сумма окончательно ошеломила ее. – Вы шутите, Инга Савельевна?

– Нисколько. И уже не имеет никакого смысла скрывать это от тебя – адвокат Марлен ищет тебя, не сегодня-завтра он к тебе явится… Да, это я поручила Роланду следить за тобой, я так надеялась, что… – Инга Савельевна тихо заплакала, – …что он придумает нечто такое, что бы заставило тебя отказаться от этого наследства…

– А что бы меня заставило? – с недоумением спросила Маруся.

– Да хотя бы шантаж! Но тебя даже шантажировать нечем! Вот видишь, я ничего не скрываю от тебя… Я проиграла. Вся наша семья – проиграла! А ты нам никто, ты уже сколько лет не живешь с Женечкой… Нет, ты не думай, мы все равно будем судиться, мы будем доказывать, что ты недостойна этих денег… – бессвязно бормотала Инга Савельевна, вытирая платочком слезы. – И главное, завещание так хитро составлено, – снова возвысила она голос, – что Женечка уже никак не может претендовать на эти деньги… Все тебе, все только тебе достанется! Ох, я этого не переживу…

Теперь Марусе стало все окончательно ясно. Вот почему к ней заходил Жэ Жэ, зачем Роланд Германович преследовал ее, отчего Инга Савельевна рвет и мечет… Почему они все пугались, когда Маруся заговаривала о разводе с Жэ Жэ – ведь пока она еще является официальной женой Журкина, деньги вроде как остаются в их семье.

Деньги. Полмиллиона. И не рублей, ко всему прочему!

Маруся вспомнила, по какому курсу идет сейчас доллар, и попыталась перевести эту сумму в рубли. Получалось нечто невообразимое…

Инга Савельевна рыдала уже в полный голос и, захлебываясь от слез, перечисляла Марусины грехи. Какой та была отвратительной женой, что неправильно делала, что не так говорила, сколько промахов совершила, как подавляла Женечку, на сколько процентов убавила здоровье Инги Савельевны, на сколько – Роланда Германовича и в каких пропорциях уменьшила количество нервных клеток в пересчете на всю семью Журкиных-Аловых…

– Минутку, – прервала Маруся поток обвинений. – А где все-таки Женя?

– О, наконец-то ты вспомнила о нем!

– Инга Савельевна, да я чуть ли не с порога спросила, где Женя!

– Он у своей любимой девушки, – с гордостью произнесла свекровь. – У Полиночки. Полиночка – она красавица, умница, с прекрасным образованием, очень деликатная, благородная…

– Вот и прекрасно! – спокойно сказала Маруся. – Когда мы с Женей разведемся, он с чистой совестью сможет официально зарегистрировать отношения с ней, и все будут счастливы.

Инга Савельевна поперхнулась. Ее раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, она мечтала избавить своего сына от Маруси, но с другой – денежки-то из семьи уплывали!

– Он позвонит тебе. Жди, – немного подумав, сухо изрекла она.

Но Женя этим вечером прибыл к Марусе лично.

– Черт, так глупо… Надо было сразу тебе все рассказать еще тогда, – устало, раздраженно произнес он. – Мать позвонила мне на работу, и я, как только освободился, сразу же снова к тебе…

– Инга Савельевна сказала, что ты у Полины.

– Ой, ну кто в будний день будет по гостям ходить… – отмахнулся Евгений. – Мать чудит. На самом деле она дико ненавидит Полинку – наверное, даже сильнее, чем тебя.

– Не верю. Теперь я для нее – враг номер один, – покачала Маруся головой. – Такие деньги…

Евгений принялся ходить по комнате.

– Слушай, Маруся… Я, конечно, хорошо к тебе отношусь, и ты, вообще, не такая, как мать тебя расписывает… Но надо и совесть знать.

Маруся вздрогнула.

– О чем ты, Женя?

– Марлен отписала все тебе. Она совсем спятила на старости лет… Заявила перед смертью, что лучшей жены для своего внука, для меня то есть, не найти. Она, наверное, всерьез думала, что это завещание свяжет нас с тобой.

– Что ты меня не бросишь, – уточнила Маруся.

– Да, да… Но мы взрослые люди, мы в такие игры не играем… В общем, так – ты должна поделиться с нами.

Добровольно и сознательно. Две трети этой суммы принадлежат мне и маме.

– А если я не захочу делиться? – усмехнулась Маруся. – Тогда что?

– Тогда ты непорядочный, нечестный человек, – остановившись перед ней, жестко произнес Евгений.

– Почему?

– Да потому что эти деньги – на самом деле наши. Наши!

– Но что же ты не требуешь вернуть все?

– Я не дурак, Маруся, я понимаю, что все ты не вернешь, конечно…

– А если я верну все? – перебила она Евгения.

– Ну… но ты же не сумасшедшая совсем… – севшим голосом пробормотал он и громко затрещал суставами пальцев. От этого звука у Маруси привычно побежали по спине мурашки.

– Нет, я сумасшедшая… – Маруся тихо засмеялась и закрыла лицо руками. В этот момент она думала только об Арсении. – Деньги мне не нужны.

– К-как?

– А вот так. Зачем они мне? Тот, кого я любила, умер. Погиб. Я не хотела тебе говорить, но… Его нет.

– Мне очень жаль! – тихо прошелестел Евгений.

– Что я буду делать с этими деньгами? – продолжила Маруся. – Куплю себе новую квартиру?

– Д-да, одной трети суммы вполне хватило бы на отдельную квартиру… – севшим голосом сказал Евгений. – Не самую шикарную, но… И еще бы осталось! На мебель, на одежду, на небольшое туристическое путешествие куда-нибудь к морю… Если разумно распорядиться всей суммой, то тебе хватило бы на многое.

Он сел рядом, неуверенно погладил Марусю по спине.

– Отстань, – дернула она плечом. – Мне не нужна отдельная квартира. Мне хорошо здесь, с Алевтиной и Виталиком, потому что они живые люди, потому что хоть кто-то есть рядом… Зачем мне мебель? Мне все равно, на чем спать, на чем сидеть… Мне не нужна одежда – для кого мне одеваться? Для себя? Ой, брось… Туристическое путешествие, ты говоришь? И с кем я поеду? Что я там буду делать? Да я утоплюсь в этом море!

– Марусечка… – Журкин затрещал пальцами, собираясь, видимо, сказать речь.

– Да, у меня есть одно дело, – не слушая Евгения, монотонно продолжила Маруся. – Но, как выяснилось, деньги не понадобятся…

Она зажмурилась и с острым, каким-то болезненным наслаждением попыталась представить, какая разыграется трагедия на берегу озера Длинное. О, Урманову мало не покажется…

– Маруся! Ты что, серьезно собираешься отказаться от денег? – недоверчиво спросил Евгений.

– Да. Засуньте вы эти денежки себе знаете куда… – с мстительной радостью воскликнула она.

– Ты шутишь. Ты передумаешь еще… – пробормотал Журкин, стараясь не глядеть ей в глаза.

– Нет. Я подпишу отказ от наследства. Я разведусь с тобой. Я сделаю все, чтобы нас больше ничего не связывало. Как же вы мне все надоели, если б ты только знал!..

За день до отъезда в пансионат к Марусе зашла Людмила. Маруся рассказала ей историю с наследством Марлен.

– Ты отказалась от наследства? – изумленно переспросила Людмила. – Ты шутишь?

– Почему-то все думают, что я шучу… – Маруся пожала плечами. – Но это правда – я подписала официальный отказ от наследства. Кстати, и с Журкиным мы тоже официально развелись. У Инги Савельевны есть знакомая в загсе, она очень быстро оформила развод.

– Да бог с ним, с Журкиным! Но такие деньги… Ты добровольно отказалась от денег? – на лице Людмилы была смесь ужаса, жалости и недоверия.