восторженно сказала:

— О, Тон!.. Такого божественного напитка я в жизни не пила! Прелесть!!! Волшебный букет!!! Надо экономнее расходовать это вино. А ты, Тон, слишком расточителен. Уже вторую бутылку откупорил!

Филипп усмехнулся и искоса бросил на Тину взгляд. Спиртное окрасило щеки Тины нежным румянцем, глаза чарующе заблестели. За эти дни Тина отдохнула и выглядела настолько привлекательно, что Филипп временами едва справлялся с собственными чувствами.

Тина вряд ли догадывалась, как велико было воздействие ее невероятной женственности, мягкой пластики и… потрясающей сексуальности. Каждый жест Тины, каждое движение манили и притягивали к ней, как магнит. Филипп был опытным человеком и точно знал, что Тина относится к тому редкому типу женщин, которые, не отличаясь броской и яркой красотой, обладают незаурядным магическим воздействием на мужчин. Именно таких женщин хотелось носить на руках, ласкать, лелеять, баловать, выполнять любые их прихоти и желания, проявлять о них заботу. В ответ они дарили невероятную нежность, удивительную преданность, страстную любовь и фантастическое чувственное наслаждение. Покорить сердце таких женщин, как правило, не просто, потому что они каким-то сверхъестественным образом безошибочно выделяют из огромного числа поклонников настоящего мужчину — благородного, достойного, порядочного. Одним словом, мужественного. И не обязательно таковым оказывается высокий стройный атлет — общепринятый эталон мужской силы и красоты. Это обычное женское заблуждение никогда не распространяется на ту особую категорию, к которой по праву относилась Тина. Филипп безумно желал стать для Тины тем близким человеком, который вернет ей веру в возможность любви и счастья. Но пока…

— Тон, — вновь раздался голос Тины. — Тон, ты меня слышишь?

— Слышу, Тина, слышу! — откликнулся Филипп. — Я хочу тебя успокоить. У нас достаточно запасов отменного вина, чтобы пить столько, сколько хочется. Без ограничений и тревог!

Она засмеялась, допила вино и протянула бокал Филиппу.

— Тогда, наливай! Пить, так пить!!!

— Согласен! — кивнул Филипп и вновь наполнил бокалы.

Тина свой опустошила наполовину, вытянулась на ковре, подложив под подбородок руки, и стала безмятежно смотреть на огонь в камине.

Какое-то время Филипп раздумывал, потом устроился рядом в той же позе, что и она. Оба долго молчали. Затем Филипп повернулся на бок, подпер голову согнутой в локте рукой и тихо произнес:

— Тина, тогда мы… при встрече… не договорили.

Она развернулась в его сторону, припала щекой на сомкнутые руки и уточнила:

— О чем?

— О тебе, — коротко отозвался Филипп.

— Обо мне?!! — удивилась Тина, озадаченно глядя на него. — Разве?.. Мне казалось, я достаточно откровенно и подробно…

— Я не об этом! — перебил ее Филипп. — Я… о тебе. Именно о тебе самой спрашивал.

— Тон, — улыбнулась Тина, — ты меня озадачил. Я не понимаю тебя.

Филипп немного помолчал, потом устремил на Тину проницательный взгляд и медленно спросил:

— Тина, у тебя есть… близкий человек?

— То есть? — не поняла она его вопрос. — Что ты имеешь в виду?

— Ну… — Филипп сделал небольшую паузу и уточнил: — Я имею в виду… мужчину.

Он заметил, что Тина растерялась от его вопроса. Она привстала на колени, подумала, потом всплеснула руками и рассмеялась.

— Ну и вопросы ты, Тон, задаешь!!! Совсем меня смутил! И главное, ни с того, ни с сего! Ты считаешь, спрашивать подобное — тактично, Тон?

Филипп усмехнулся и непринужденно возразил:

— Может, это и не тактично. Но мы, во-первых, давние друзья. Во-вторых, взрослые люди. А в- третьих, что тут особенного? Я же не спрашиваю конкретного имени и прочего. Просто я хочу знать именно о тебе, Тина. Только и всего.

Он говорил так спокойно и просто, что Тина, внимательно и открыто посмотрев в его лицо, вдруг честно призналась:

— Ты прав, Филипп. Мы — давние друзья. И всегда были откровенны! — она сделала паузу, допила вино и серьезно завершила: — У меня нет… близкого друга. И не было.

Тина глубоко вздохнула, долго молчала, глядя на огонь в камине, а затем грустно продолжила:

— Понимаешь, Тон… Я была так невероятно счастлива с Даном, что, наверное, исчерпала весь выданный мне Судьбою лимит. И мне вполне хватит тех запасов счастья… так я думаю!.. на долгие-долгие годы. До конца жизни. Любить так, как я любила дана, я никогда никого не смогу. С гибелью Дана для меня закончилось все то, что ты называешь «личной жизнью». Вот так.

Филипп раздумывал какое-то время, глядя на неподвижный силуэт Тины, потом решительно произнес:

— Тина, я понимаю твои чувства. Но ты не совсем права. Тебе еще нет и 29 лет. ты — молодая женщина. Привлекательная. Полная сил. Впереди у тебя — долгая жизнь. И она должна быть полноценной. А любить кого-то так, как Дана, совсем необязательно. Да и невозможно это. И незачем. Это то, что навсегда останется в твоей памяти. Но пойми, Тина, в ПАМЯТИ!!! Потому что это — прошлое. Пусть прекрасное, замечательное, но ПРО-ШЛО-Е!!! Только им жить нельзя. Пойми, Тина, НЕЛЬЗЯ! — горячо и убежденно заявил он. — И с чего вдруг ты решила, что должна лишить себя права чувствовать, дышать, видеть, наслаждаться жизнью?

— Ничего я не решила! — возразила Тина. — Это — внутри меня. Оно просто есть. И все. И я, несмотря ни на что, чувствую, дышу, вижу и наслаждаюсь жизнью, как и все другие люди. Тон, твои возражения и доводы напрасны. Ты же сам убедился, что интерес к окружающему миру я не потеряла! Вот и сюда с тобой отправилась. Хотя, конечно, и предполагать не могла, какой неожиданный сюрприз ты мне приготовил. Тон, я очень благодарна тебе! Спасибо!!! — лучезарно улыбнулась Тина, бросив на Филиппа выразительный взгляд.

Он улыбнулся в ответ, привстал, наполнил бокалы и весело предложил:

— Тина, давай выпьем за то, чтобы в будущем у нас все удачно сложилось!

— Давай! — согласилась она.

Оба до дна осушили бокалы.

— Тина, хочешь еще вина? — неожиданно спросил Филипп.

Она звонко и мелодично рассмеялась и бесшабашно согласилась:

— Хотя я и чувствую, что окончательно опьянела, но все равно! В общем, да! Хочу!

Филипп наполнил бокалы и один протянул ей. Тина взяла бокал, сделала несколько глотков, потом поставила его перед собой, любуясь пунцовым насыщенным цветом вина.

— Все! Тон, я совершенно пьяна! Со-вер-шен-но!!! Вдрызг!!! — вдруг объявила она. — даже встать не могу. Ноги, как ватные! Не хватало только при попытке перемещения своего тела в спальню разбиться или покалечиться! Кажется, придется заночевать прямо здесь, у камина.

Филипп быстро встал, наклонился, подхватил Тину на руки и широко зашагал в сторону тех комнат, которые занимали он и Тина.

— Тон! Что ты делаешь?!! — громко воскликнула она. — Куда ты направляешься?!!

Он остановился и, усмехнувшись, прошептал:

— В постель…

Тина отпрянула и, бурно протестуя, забилась в его руках.

— Ты сошел с ума!!! Отпусти меня немедленно! Немедленно!!! Что ты…

Филипп перебил ее, невозмутимо переспросив:

— Что я? Что, Тина? Я всего лишь несу тебя в постель.

— Не надо этого делать! Что за выдумки?!! Немедленно…

Она с силой застучала сжатыми кулачками в его грудь.

— Тина, дорогая, ты сейчас нокаутируешь меня! А ведь я всего-навсего хотел помочь тебе. Я хотел