Неужели ты не понимаешь, в какое положение ставишь меня? Надо же хоть немного считаться с обстоятельствами! То, что меня и мои чувства ты в расчет не берешь, я понял давно! — гневно заявил он. — Ты ведешь себя, как… закомплексованная старая дева! Но тебе — всего восемнадцать. И ты уже не дева! Хотя, конечно, за тот срок, который прошел после того, как ты перестала ею быть, вполне можно успеть забыть об этом! Полагаю, пришло время тебе об этом напомнить!!!

— Дан!.. — изумленно выдохнула Тина, отступая от него.

Он крепко сжал ее в объятьях и шагнул к кровати. Тина начала отбиваться, но Дан, преодолев ее сопротивление, упал на постель и увлек жену за собой. Он страстно и жадно приник к губам Тины, которая все еще оказывала пусть и не сильное, но отчаянное противодействие. Неожиданно Дан плотно прижал плечи Тины к постели, тем самым лишая даже малейшей возможности какого-либо движения, и прерывисто произнес:

— Все!.. Успокойся!.. Да успокойся же! Не собираюсь я тебя… насиловать! Ну что ты, в самом деле?!!

— Пусти!.. — попросила Тина, больше не делая попыток вырваться.

Он разжал руки, и она сразу соскользнула с постели. Дан встал и примирительно произнес:

— Тина, извини. Я… погорячился немного.

Дан шагнул к ней, осторожно обнял и повторил:

— Пожалуйста, прости.

— Да… конечно… — прошептала Тина, погрузившись в глубокое раздумье.

Дан не мог понять, что с ней происходит. Почему у Тины так резко изменилось настроение? В чем причина ее внезапного и настойчивого желания идти в гостиницу? Что-то здесь не так.

Дан напряженно обдумывал различные варианты, внимательно глядя на жену.

Почувствовав его взгляд, Тина подняла голову и устало спросила:

— Я пойду?..

— Угм…

Словно окончательно придя к какому-то заключению, Дан согласно кивнул. Потом крепко взял Тину за руку и потянул за собой. Они вошли в гостиную, где сидели родители.

— Извините, пожалуйста, — сразу произнесла Тина, — но мне надо идти.

— Вы, милая, не останетесь на ужин? — подняла брови свекровь. — Жаль! Ну что ж! Всего доброго.

— Спасибо, мама! — с нескрываемой иронией откликнулся Дан.

Он понял, что не ошибся в своих предположениях. Дан с ужасом представил, что пришлось пережить Тине за те несколько минут, которые она оставалась с его матерью наедине.

— Нам тоже жаль, что мы не можем остаться. Время позднее. А нам пора. Мама, папа, прощайте! Пойдем, Малыш.

Дан одной рукой обнял Тину за плечи и, захватив вещи, по-прежнему так и стоявшие в прихожей, не оглядываясь, вышел вместе с женой из родительского дома. Отныне своим домом Дан его больше не считал.

У Тины сжалось сердце. Она, она явилась причиной того, что Дан вынужден был покинуть свой родной дом таким скандальным образом!

А Дан думал о том, что судьба свела его с умным, душевным, добрым, деликатным человеком. Даже под градом его несдержанных и несправедливых слов и обвинений, Тина не призналась в истинной причине своего решения.

Переживания Тины от встречи с родителями Дана усилил мучительный обратный полет на лайнере. От тех физических и душевных страданий, которые она испытывала, появилось раздражение на всех и вся. В том числе, и на Дана. Поэтому настроение ее, как только самолет совершил посадку, было мрачным, как грозовая туча.

Понимая, что любые попытки изменить настроение жены — бесполезны, Дан проводил ее до дома и сообщил, что предстоят тренировочные полеты, и недели две-три он будет отсутствовать. Не взирая на бурный протест, Дан вручил Тине ключи от своей квартиры. Он убеждал жену, что глупо не воспользоваться возможностью пожить в нормальных комфортных условиях, спокойно отдыхать в одиночестве и заниматься без помех.

Тина заявила, что не собирается переступать порог квартиры вообще, а тем более, в отсутствие хозяина. Но ключи, почти силой навязанные Даном, все-таки взяла.

Как обычно, офицеры дружной группой устремились на стоянке, где всегда оставляли свои автомобили. Всем не терпелось быстрее попасть домой. Настроение после удачных полетов было самым радужным, поэтому смех и шутки сыпались со всех сторон.

— Нет! Холостякам не понять, как это здорово — возвращаться, когда знаешь, что тебя ждут дома! — обратился к идущим рядом Дану и Яну один из сослуживцев. — Только вы двое остались неокольцованными! А зря! Ох, зря!..

— Да-а… — насмешливо протянул другой. — Вот такие экземпляры и портят показатели брачной статистики и рождаемости в нашей эскадрилье! Да что там — в эскадрилье!!! В полку!

— Вы так говорите, потому что завидуете нам! — с нескрываемой иронией парировал Ян. — Показатели здесь ни при чем! Это же закон жизни — женатым обязательно хочется, чтобы все поступали, как они. Но лично я не тороплюсь улучшать показатели брачной статистики. И уж тем более, рождаемости!

Все дружно и громко захохотали.

— Дан, а ты что молчишь? — обратился Ян к другу. — Ты видишь, как нас атакуют со всех сторон? Поддержи товарища!

— Не могу! — усмехнувшись, отказался Дан.

Он и сам не мог объяснить, почему вдруг решил так ответить.

— Это еще почему? — заинтересовался Ян.

Сослуживцы тоже вопросительно смотрели на Дана. Он неопределенно пожал плечами, а затем решительно заявил:

— Потому что статистические данные количества холостяков в нашей эскадрилье с недавних пор уменьшились на одну человеко-единицу.

— То есть… — начал Ян.

— Именно так. Ян, ты остался в гордом одиночестве, — улыбнулся Дан.

— Предатель! Дезертир! — шутливо воскликнул Ян.

На Дана со всех сторон посыпались вопросы и реплики сослуживцев:

— И ты молчал?!!

— Зажал свадьбу!!!

— Ребята, это дело просто так оставлять нельзя!

— Дан, с тебя причитается!

— Товарищи хотят разделить твою радость!

— Жену посмотреть надо! Вдруг наш Дан выбрал что-нибудь неподходящее?

— Вот-вот! С товарищами же он не посоветовался!

— Ребята! — раздался голос Артура. — Если я правильно догадываюсь, то жена Дана — в порядке. Какая надо жена!