Конструктор ракетно-космических систем Сергей Павлович Королев приехал к главнокомандующему Военно-Воздушными Силами страны главному маршалу авиации Константину Андреевичу Вершинину.

Это произошло после того, как накануне 40-й годовщины Великого Октября на околоземную орбиту поднялись первый, а вслед за ним и второй искусственные спутники Земли, после того, как совершила свой исторический рейд советская «Луна-1». Теперь наступило время обсудить подготовку небывалого эксперимента: первый в мире полет человека в космос.

Корабль уже строился. Но кто поведет его по звездному маршруту? Об этом и хотел говорить академик с главным маршалом.

Константин Андреевич Вершинин был готов к подобному разговору. Он пристально следил за всем, что происходило в авиации, ракетостроении, в изучении стратосферы и космоса. Подчиненные нередко получали от него информацию о научных достижениях с пометками: учесть в работе.

У главнокомандующего ВВС и академика состоялся примерно такой примечательный разговор.

— Многого потребует полет в космос от человека, — говорил Королев чуть глуховатым голосом, внимательно посматривая на главкома, человека рослого, с крупными чертами лица и проницательными глазами. — Тут, безусловно, важны и крепкие физические данные, и общая подготовленность. Но все же определяющим при выборе пилота космического корабля, думаю, должно быть умение отлично обращаться с техникой...

— Можно подобрать талантливого инженера или ученого. Но будет ли он готов к этому необычному полету? — заметил Вершинин.

— Кроме знания техники нужны летная практика, ясное представление об особенностях полета, умение не теряться в сложной обстановке, — продолжал рассуждать Сергей Павлович. — Человек при первых полетах в космос окажется в одиночестве. Значит, он должен быть не только пилотом, а в какой-то степени и штурманом, и радистом, и инженером. Кто же подготовлен к этому лучше всех? Конечно же летчик реактивной авиации, летающий в стратосфере, на одноместной машине. Таких людей мы можем найти только в Военно-Воздушных Силах, — заключил ученый.

Константин Андреевич Вершинин уже давно пытался поточнее представить, как отразятся новые свершения науки на родной авиации. Размышлял и о неизбежности привлечения летчиков к освоению космоса. Поэтому на предложение академика ответил немедленно:

— Разумеется, для любого летчика участвовать в первых космических полетах — большая честь. Отберем самых достойных. Но и к вам просьба: создавая космические корабли, помните о тех, кто на них будет летать при больших перегрузках, в обстановке неожиданных ситуаций... Словом, ваш корабль должен быть впору нашему летчику.

— Будет впору, Константин Андреевич, — заверил Королев, — сами же летчики помогут нам в этом.

Вскоре после разговора с академиком С. П. Королевым было получено распоряжение, и главком вызвал Николая Петровича Каманина, одного из первых Героев Советского Союза, авиационного командира, не раз отличившегося на фронтах Великой Отечественной войны. Вершинин знал Каманина как высокоэрудированного авиационного начальника с хорошо развитым чувством нового.

— Вам, товарищ Каманин, — сказал Константин Андреевич, — поручается подготовка летчиков- космонавтов. Предстоит организовать Центр их обучения — теоретического и практического. Дело новое и трудное, но интересное.

Все, что начиналось на месте нынешнего Звездного городки имени Л. И. Брежнева, было делом, к которому приступали впервые. Еще и понятий, ныне прочно вошедших и обиход и воплотившихся в емком выражении «отечественная космонавтика», тогда, на исходе пятидесятых годов, в широком употреблении не было. Новым оказался и подбор авиаторов, которые по физическим и моральным качествам, по степени летной подготовки могли стать космонавтами.

Как Вершинин и условился с Королевым, прежде всего подбирали летчиков-истребителей, успешно летавших на скоростных самолетах, людей молодых, крепких, устремленных в новое, неизведанное.

Перед началом занятий первая группа таких авиаторов была представлена Вершинину. Главком побеседовал с каждым летчиком, предупредил, что программа подготовки будет сложной, а учеба — трудной.

В тот день в просторном кабинете главного маршала инипции собрались кандидаты в космонавты — Юрий Гагарин, Герман Титов, Андриян Николаев, Павел Попович, Валерий Быковский, Владимир Комаров, Павел Беляев, Алексей Леонов, Борис Волынов, Евгений Хрунов, Георгий Шонии, Виктор Горбатко. Беседа протекала неторопливо. Летчики поочередно называли себя и авиаполки, из которых прибыли, и Вершинин, пристально вглядываясь в каждого, как бы прикидывал, все ли будет ему по плечу в сложных задачах исследования космического пространства.

Главный маршал авиации по-отцовски беседовал с молодыми офицерами. Интересовался прохождением службы, семейными делами.

В ответ на вопросы об особенностях будущего космического полета Вершинин откровенно сказал:

— Никто пока достоверно не знает, что ждет человека там, за атмосферой. Ученые, конечно, создали модель будущего космического полета. Но настоящую глубокую разведку предстоит сделать вам.

Когда молодые летчики поинтересовались методикой подготовки к полету, Константин Андреевич объяснил:

— Пока никто не побывал в космосе, трудно решить, к чему готовить тех, кто туда собирается. Но, думаю, медики и конструкторы вместе с вами, летчиками, найдут нужное. Но и сейчас можно сказать: вас ожидает нелегкая жизнь, большая работа. Зато какая благородная цель: первыми осуществить давнюю мечту человечества. И мы крепко надеемся на вас.

Лицо главкома осветила улыбка — наверное, такая же, с какой он напутствовал на фронте боевых летчиков перед трудными заданиями. Гагарину и его друзьям планки орденских ленточек на маршальском кителе Вершинина, под Золотой Звездой Героя Советского Союза, показались строчками мужественной биографии человека, много лет стоявшего во главе военных авиаторов. Каждая свидетельствовала и о вкладе авиационного полководца в победы над врагом, одержанные на полях сражений Великой Отечественной войны, и о той энергии и настойчивости, с которыми он трудился над укреплением советского Воздушного Флота.

Внимание будущих космонавтов сконцентрировалось на особенностях поведения человеческого организма в состоянии невесомости, на испытаниях в термокамерах и сурдокамерах, на центрифугах. Летчики под руководством конструкторов настойчиво осваивали космический корабль, все его системы. Сергей Павлович Королев принимал у них экзамены по знанию техники, умению управлять ею в полете.

Приближался день первого старта человека в космос.

Перед отъездом на космодром космонавты снова пришли к главному маршалу авиации. Он поинтересовался деталями, связанными с готовностью к полету, и, конечно, в первую очередь моральным состоянием Юрия Гагарина и Германа Титова.

Волнуетесь? Нервничаете? — участливо спросил главком.

— Есть немного, — ответил Гагарин.

— А по виду — незаметно. Значит, умеете прятать волнение.

— Держимся, товарищ главный маршал. Сумеем справиться, — бодро ответил Гагарин.

— Надо твердо верить в себя, в технику, — посоветовал Вершинин. — Тогда выйдешь победителем в самой сложной обстановке.