долгом”, выдадут властям всех до единого предводителей восстания, и вскоре все деревья в Перкуэйне будут украшены раскачивающимися на веревках крестьянами. Революции всегда так заканчиваются.
— У вас, мой друг, весьма циничный взгляд на мир, — заметил Альтал.
— Я глубоко заглянул в людские души, — красноречиво ответил разбойник, — и скажу тебе откровенно, лучше бы я заглянул в выгребную яму.
— Впрочем, вы заговорили тут об интересной возможности, — в задумчивости произнес Альтал. — Если бы мы все надели зеленые рясы или, скажем, синие, а потом вышли и сказали крестьянам, что мы говорим от лица какого-нибудь нового бога, или, еще лучше, очень старого и всеми забытого, — мы могли бы сыграть с ними такую же шутку, что и Красные Рясы. Похоже, на религии можно делать деньги.
— Мне кажется, у меня есть на примете такой бог, какой тебе нужен, — сказал вор-карманник с широкой улыбкой.
— Да?
— Как насчет Двейи?
При этих словах Альтал чуть не поперхнулся.
— Знаешь, она была богиней Перкуэйна несколько тысяч лет назад, — объяснил карманник, — и ее храм все еще стоит посреди Магу — если не считать того, что служители Коричневой Рясы вроде как присвоили его себе. Если не ошибаюсь, в каком-то дальнем и пыльном углу храма еще стоит ее статуя. Она бы идеально подошла для твоей задумки.
Длинноносый разбойник от души расхохотался. Затем он принял позу с поднятой в воздух рукой, как будто для благословения.
— Сбирайтесь, дети мои, — пропел он густым, хорошо поставленным басом, — и соедините голоса свои в молитве и восхвалении Божественной Двейи — ныне и присно Богини плодородного Перкуэйна. Молите ее, братья мои, изгнать неверных и возвратить нашему возлюбленному Перкуэйну славу былых времен.
— Аминь! — с жаром подхватил вор-карманник и разразился хохотом.
Выходя из таверны, Альтал весь дрожал.
— Ах вот оно как, — сказала Двейя, когда Альтал рассказал ей о том, что он узнал в воровском притоне.
— Что такое, дорогая?
— Генд несколько переходит за грань. Жрецы Дэвы в Неквере носят алые рясы.
— Значит, это крестьянское восстание выходит далеко за пределы комедии, разыгранной кучкой авантюристов, так? Это попытка обратить крестьян в веру твоего братца?
— Не исключено, Альтал. Генду не слишком повезло в обычных войнах. Теперь он пытается смешать социальную революцию с религиозной враждой.
— Значит, он затевает какую-то странную игру.
— Верно, любовь моя. Правда, не знаю, как он собирается выдать Дэву за друга народных масс. Если говорить об элементарном высокомерии, то тут Дэва еще хуже, чем Дейвос. Думаю, нам надо поторопиться со свадьбой Альброна, чтобы вернуться в Магу раньше, чем весь Перкуэйн будет охвачен огнем. — Двейя посмотрела на Элиара. — Мы используем двери, чтобы доставить гостей на свадьбу в замок Альброна.
— Сомневаюсь, что погода будет нам благоприятствовать, Эмми, — с сомнением произнес Элиар. — Если бы мы проделали весь путь не через Дом, а по земле, то мы добрались бы до дома моего вождя только в разгар зимы. Тебе не помешало бы вызвать какой-нибудь буран или вьюгу.
— Лучше не надо. Ледники начинают таять, и я не хочу в это вмешиваться. Скажи остальным, чтобы время от времени они говорили о “необычайной погоде” и “очень мягкой зиме”. И все будет шито- крыто.
— А как там Бхейд? — спросил Элиар.
— Все так же, — ответила она. — По-прежнему предается своему чувству вины.
— Сколько времени, по его мнению, он здесь уже провел?
— Он не знает. Он уже не отличает время реальное от времени Дома.
— Это какой-то новый термин, Эм, — заметил Альтал. — Но мне нравится. Да — “время Дома”. Прямо в точку.
— Я рада, что ты одобряешь, милый.
— Ну что ж, вперед, — сказал Альтал Элиару. — Чем раньше мы женим твоего вождя, тем скорее вернемся в Перкуэйн и начнем вставлять палки в колеса Генду. — Он улыбнулся. — Это уже становится моим любимым занятием, — добавил он.
Элиар и Альтал догнали остальных у предгорий Арума, а затем “домашний герой” незаметно провел их через дверь в коридор, находящийся в северном крыле Дома.
— У тебя это получается все лучше и лучше, Элиар, — заметил Халор. — Я заранее знал, что ты собираешься сделать, но даже тут я не смог бы сказать точно, когда мы переступили через порог этой двери.
— Практика, сержант, — скромно ответил Элиар. — Если делаешь что-то достаточно часто, в конце концов совершенствуешься.
— И где же мы выйдем, Альтал?
— В нескольких милях к югу от замка вождя Альброна. Эмми хочет поскорее закончить со свадьбой, чтобы сосредоточиться на революции в Перкуэйне. Ах да, чуть не забыл, мы должны вести себя так, будто очень удивлены тем, что зима такая мягкая. Мы будем дома на шесть недель раньше, чем если бы по-настоящему прошли весь этот путь, так что погода там будет не слишком холодной, да и снега будет не так много, как все ожидают.
— Я поупражняюсь изображать на лице удивление, — сухо сказал Халор.
— Мне действительно хочется представить тебя ей, Андина, — серьезно сказал Элиар маленькой эрайе на следующее утро за завтраком в доме Альброна. — В конце концов, скоро она станет твоей ближайшей родней.
— Думаю, тебе понравится мама Элиара, Андина, — сказал вождь Альброн. — Она красивая женщина.
— Элиар, почему твоя мама не живет в деревне? — с любопытством спросил Гер.
Элиар пожал плечами.
— Мой отец построил дом прямо у стен города, и, по-моему, идея переехать отсюда никогда не приходила в голову моей матери. Она говорит, что здесь ее родина.
Вождь Альброн вздохнул.
— Это одна из самых трагичных потерь для нашего клана, — печально произнес он. — Отец Элиара — Агус — был одним из величайших воинов в истории. Он и Халор были почти как братья.
— Да, — согласился Халор. — Мы были очень близки.
Но его слова прозвучали как-то вяло, и это показалось странным Альталу.
— Если бы у меня был хоть какой-нибудь литературный талант, я мог бы написать эпическую поэму о том, как впервые встретились Агус и Алайя — так ее зовут, — сказал вождь Альброн.
— Красивое имя, — с глубокой грустью заметила Лейта.
— Да, красивое, — согласился Альброн. — Мне кажется, это Халор их познакомил. Случилось так, что я при этом присутствовал и никогда больше не видел ничего подобного. Как только они друг друга увидели, стало очевидно, что они оба отчаянно влюблены друг в друга, правда, Халор?
Сержант Халор все так же молча кивнул.
— Не стоит нарушать покой Алайи, — продолжал Альброн. — По-моему, она все еще в трауре.
— Ну, не совсем, мой вождь, — сказал Элиар. — Она всегда рада меня видеть и никогда не отказывает тем, кто заходит в ее дом.
— Я и сама хотела бы познакомиться с этой женщиной, — сказала Астарель. — Может быть, заглянем к ней на минутку и пригласим на нашу свадьбу?
