проводников. Увидев меня, пожилая проводница подняла голову, отложила газету в сторону и, подозрительно на меня посмотрев, спросила:

— Чай или кофе? Ты плачешь, что ли?

— Ни то и ни другое, — глухо ответила я и тихонько всхлипнула.

— Что случилось-то?

— Меня обворовали.

— Когда?

— Сегодня ночью.

Мне показалось, что проводница совершенно не удивилась тому, что я ей сказала, и вместо того, чтобы расспросить меня хоть о каких-нибудь подробностях, протянула мне шоколадку.

— Что это?

— Шоколад. Разве ты не видишь?

— Зачем?

— Затем, чтобы ты съела и успокоилась.

— Я не ем шоколад, — судорожно замотала я головой и снова всхлипнула.

— Как знаешь. Я хотела как лучше. На диете, значит? Постоянные ограничения. Жизнь-то ведь одна, и она проходит. — Проводница положила шоколадку на стол и уже более сочувственным голосом произнесла: — Ладно, не реви. Я здесь такие сцены постоянно наблюдаю. Предусмотрительнее нужно быть. Много-то украли?

— Все, — тихо сказала я и тяжело вздохнула.

— Как все?

— Украли дамскую сумку с документами и деньгами, в ней и ключи от квартиры лежали. Дорожной сумки тоже нет. Там почти все вещи новые были. Я к отдыху основательно готовилась: купила много одежды, модный купальник, роскошные босоножки. Я их так ни разу и не надела. Золота тоже нет.

— А золото где было? В сумке, что ли?

— Да нет. Сережки с ушей сняли, часы золотые прямо с руки и цепочку с шеи. — Произнеся последнее слово, я не удержалась, села рядом с проводницей и громко заревела. — Мы уже скоро к Симферополю подъедем, а у меня ничего нет, кроме спортивного костюма, который на мне надет.

Проводница заметно испугалась, прижала меня к себе и попыталась успокоить.

— Во дела! Я думала, у тебя просто кошелек украли, а тебя полностью обворовали. И золото, и сумку с вещами унесли. С тобой же вроде молодой мужчина ехал, интересный такой. Он под утро на станции сошел.

— У него в руках большая синяя сумка была?

— Да я даже как-то не обратила внимания, все пассажиры с багажом едут. Откуда мне знать, у кого какие вещи?! Я и не посмотрела как-то, что у него в руках. Сумка какая-то была точно, а вот какая именно — не помню.

— Он в поезд зашел с небольшой черной сумкой, а выйти должен был с двумя. Скорее всего, он мою в руках держал, а свою на плечо повесил — она у него небольшая. Он тоже на отдых ехал. Я еще спросила, почему у него так мало вещей с собой, а он сказал, что едет всего лишь на выходные и взял с собой только самое необходимое.

Я вновь заревела и уткнулась проводнице в плечо. Та по-матерински меня погладила по голове, пытаясь успокоить, и протянула стакан воды.

— Успокойся. Слезами горю не поможешь. Ты в Симферополе первым делом в милицию обратись, прямо на вокзале. Все не так плохо.

— А что ж хорошего-то? — Я подняла голову и посмотрела на проводницу заплаканными глазами.

— Грабителя твоего можно найти.

— Как?

— У меня его билет есть, он его не забрал. Там же все данные.

— Да какие там данные?

— Как какие? Фамилия, имя, отчество. А по фамилии уже человека найти можно.

— Где его искать-то?

— Да не ты будешь искать. Предоставь это милиции.

Быстро смахнув слезы, я откинула волосы назад и спросила безжизненным голосом:

— А разве милиция кого-то находит?

— Конечно, находит, на то она и милиция. Ты не переживай: у них это быстро. Ты своего грабителя хорошенько опишешь, составят его фоторобот. Далеко ему не уйти! Возьмут еще тепленького прямо с твоей сумкой.

— Я не могу.

— Что не можешь-то? — не поняла меня проводница.

— Я в милицию обратиться не могу.

— Почему?

— Потому что… — Я замолчала и отвела заплаканные глаза в сторону.

— Ну, говори. Почему ты не можешь обратиться в милицию? Что еще случилось-то? — Женщина испытующе смотрела на меня.

Я как-то жалобно взглянула на нее и прошептала:

— Потому, что меня изнасиловали. Позор-то какой!

— Как изнасиловали? — Проводница моментально покраснела и прикрыла рот ладонью.

Как насилуют-то? Обыкновенно… Я переспала с тем, кто меня ограбил. — Немного помолчав, я тут же добавила: — Но не по своей воле: я с незнакомыми мужчинами в поездах не сплю.

Не говоря ни единого слова, проводница полезла в лежащую у нее в ногах сумку и достала оттуда начатую бутылку коньяка. Женщина наполнила содержимым бутылки стоящую на столе рюмку и очистила мандарин.

— Выпей, легче будет. Выпей и расскажи, как все произошло.

— А вы?

— Мне нельзя: скоро Симферополь, у меня еще забот невпроворот.

Я даже не стала раздумывать, махнула рукой и выпила предложенный мне коньяк, словно воду. Затем быстро вытерла слезы и заговорила:

— Я на этот отдых с таким трудом вырвалась, с нетерпением ждала этого июля… Так к этой поездке готовилась! Я студентка, на юрфаке учусь. Целыми днями одни семинары, лекции — голова кругом идет. Я должна была на море со своим парнем ехать, но мы поругались, и я подумала, что наша ссора не должна изменить мои планы. Скорее, наоборот: для того, чтобы облегчить душевную боль, мне просто жизненно необходим курортный роман. Море, солнце и любовь… Курортный роман — это лучший способ пережить расставание. Вот я и получила курортный роман по полной программе, еще не доехав до курорта.

Заметив, что я тихонько всхлипнула, проводница быстро снова наполнила рюмку и протянула ее мне.

— А ну-ка, студентка, давай еще выпей, а то мне что-то твое настроение совсем не нравится. Я, конечно, понимаю, что после того, что с тобой произошло, о хорошем настроении и говорить не стоит, но уже ничего не изменишь и не повернешь время вспять. Нужно принять произошедшее как неизбежность и научиться жить с этим дальше.

— А вы думаете, это возможно?

— Конечно. Милочка, ты еще слишком молода. Когда ты будешь постарше и наберешься побольше жизненного опыта, тогда ты обязательно поймешь, что в этой жизни можно жить с чем угодно и примириться со всем, что на первый взгляд кажется абсолютно неприемлемым. То, что тебя ограбили, — это, конечно, ужасно. То, что тебя изнасиловали, — тоже не совсем приятно, но даже в плохом нужно попытаться найти хоть что-нибудь хорошее.

— И что же хорошее можно найти в моей ситуации?

— Дурочка, да тебе повезло, что ты осталась жива, — спокойным голосом ответила проводница.