новость.»

— Какая усталость! Но это можно понять и так, не прибегая к услугам Фроппера. Ты думал в тот момент: «Дальтон реагирует неадекватно. Я говорю ему о плохой новости. Он напрягается, а секунду спустя снова расслабляется. Что же у него на уме? Он стал непроницаемым. Кого же он мне напоминает?» Конечно, я могу ответить за тебя на этот вопрос. Чен Дальтон напоминает тебе, как впрочем и мне, Эсро Мондрайна. А сейчас в его словах угадывается: «Мондрайну не может быть об этом известно. Он не сказал бы так, если бы знал. Главное — не потерять самообладание. Помни, что сказал Тэтти. — Я вижу, как при упоминаании этого имени тебя захлёстывает волна чувств. — Работай с ним, но никогда ему не поддавайся. Иначе он оседлает тебя… Энджел, как всегда, был прав. Никто не знает, не может знать, что произошло с Симми. Конечно, если всё это не было подстроено умышленно, и за нами всю дорогу не наблюдали».

В записи на лице Чена наконец появилась встревоженность. «Плохая новость, касающаяся нашей команды?» — спросил он.

«Нет. Плохая новости с Траванкора».

«Что там происходит?»

— Он переключил своё внимание, — комментировала Скриноль. — Сейчас он действительно озабочен, и вовсе не тем, что может раскрыться его собственная тайна.

«Анабасис объявил планету зоной карантина, — медленно говорил Мондрайн, тщательно взвешивая каждое слово. — Очень жаль, но я не могу сказать то, что я должен сказать, не причинив тебе душевную боль. Создание Морган на Траванкоре оказалось намного опаснее, чем мы думали. Команда Альфа уничтожена».

— Он теряет самообладание.

«Лия…?»

«Лия мертва. Все члены команды погибли».

Чен задрожал. Он закрыл глаза, наклонился вперёд и закрыл ладонями лицо. «Расскажите мне всё», — произнёс он.

— Теперь он у тебя, как на ладони. Это — то, чего ты добивался. Но в этом месте записи я вижу и твой страх. Усталость мешает тебе сосредоточиться, а это сейчас очень важно, чтобы не потерять над ним контроль.

«Я расскажу тебе то, что мне известно, — продолжал Мондрайн. — А известно мне совсем не много. После того, как команда Альфа спустилась на эту планету, мы получали только сжатые сведения. Мы знаем, что они решили обследовать шахты, пронизывающие растительный слой и ведущие непосредственно к поверхности. Мы полагаем, что они встретились с Нимродом — имя, которым они называли Создание Морган. Непонятно, либо это имя дало себе само Создание, либо так назвала его на Траванкоре группа преследования. Мы склоняемся к последнему. Мы полагаем, что команда, вопреки инструкциям, совершила большую ошибку, попытавшись, после того, как произошёл контакт, установить с Созданием общение, вместо того, чтобы его уничтожить».

— Ещё одно ответное чувство со стороны Дальтона. Твои слова заставили его вспомнить свои собственные действия. Не могу сказать какие.

«Это была фатальная ошибка, — продолжал Мондрайн. — Нимрод очень опасен. Следящее оборудование корабля, ведущего наблюдение с орбиты, получило короткий кусочек записи, в которой запечатлелось Создание. За ним не следовало ничего. Ни видео, ни аудио сигналов, ни сигналов гибели кого-либо из членов команды. Все они… исчезли».

— Ты упустил его. Он больше тебя не слушает. Он переживает то, что услышал перед этим. Его чувства можно выразить словами: «Лия мертва. Её нет, её нет… Они не смогли уничтожить Создание, так же как и мы не смогли убить Симми. И он всё ещё живёт у Моря Мечтаний. Но здесь совсем другое дело, Нимрод намного опаснее, чем Симми… Это было быстро и безболезненно, или была долгая агония? Думала ли она обо мне, так как я думаю всё время о ней?» — Дальтон сомневается, что его команда могла бы уничтожить Нимрода, раз это не удалось Альфе. Ты всё ещё что-то говоришь ему, но он вряд ли слушает тебя.

«Тебе этого не говорили, — продолжал Мондрайн, — потому что думали, что это принесёт пойдёт тебе больше во вред, чем на пользу. Но теперь ты должен об этом узнать. Ливия Морган намеревалась ввести в свои последние Создания кое-какие дополнительные способности. И она, как мы думаем, воплотила эту мысль в Нимроде. Это Создание способно генерировать поле, полностью нарушающее процесс восприятия органическим мозгом. Такое поле может вызывать образы, мысли, даже слова. На само Создание оно не оказывает никакого влияния».

— Ты говоришь ему не правду, — мягко проговорила Скриноль. — Несмотря на всю твою усталость. Это я знаю точно, но я не знаю только, зачем?

— Я думал не совсем об этом. Просто мне не хотелось, чтобы он об этом знал. А думал я вот о чём: хоть Лютер Брейчис и болван, но он был прав. Он говорил, чтобы я оставил идею преследовать Создание. Он предложил опустошить всю планету, и, если понадобится, всю звёздную систему. Сделать виновным в этом Создание, и послать ко всем чертям заботу о Звёздной Группе.

— Нет. — Скриноль остановила запись. — Может быть Брейчис и в вамом деле придерживается такого мнения, но речь сейчас не об этом. Ты лгал ему из других соображений. К ним я ещё вернусь. К тому времени…

Снова пошла запись.

— На что способно это поле, — задавал вопрос Чен, — лишить способности двигаться, сделать неспособным думать?

«По первоначальному замыслу у него было другое назначение. Оно предназначалось, чтобы помочь Созданию уйти от опасности, вызывая в органическом мозгу галлюцинации. Под его воздействием живое создание видит то, чего на самом деле нет в том месте на данный момент, перед ним разыгрываются ситуации, не происходящие в действительности. Это — вид телепатии. И покуда существуют эти нереальные образы, Создание может уйти подальше от опасности. Но сейчас мы видим, что Нимрод пользуется полем, как наступательным оружием».

«Существует ли какая-нибудь защита от него?»

«Нет. Такой защиты нет, кроме… бегства».

— Тут он мобилизует все свои силы. Ты его уже не контролируешь. Он говорит сам себе: «Бегство…? Никогда. Только нападение. Это будет месть за Лию. Я буду на Траванкоре и убью это порождение, которое убило её. Я сделаю это сию же минуту, ни у кого не спрашивая, и ему не будет пощады — пусть остальные члены команды говорят что угодно».

Запись внезапно остановилась. Мондрайн почувствовал мягкое прикосновение Скриноль к своей груди.

— Несомненно, тебе очень хотелось, чтобы он сказал именно так. Дальтон должен был принять именно такое решение, решение убить (видишь, Мондрайн, как легко я произношу это слово, УБИТЬ! Я и в самом деле не в своём уме). Он решает убить, и немедленно. Решает сам, ведь ему никто не говорил этого делать. Вот почему ты принёс эту запись — посмотреть, в самом ли деле Дальтон решился сделать то, чего ты от него хотел. Нам ведь известно, что действия, продиктованные внутренними убеждениями, мотивированы намного сильней, чем те, что были вызваны приказом из вне.

Конечности Скриноль странным образом задрожали. Пайп-Рилла смеялась.

— Ах, Эсро Мндрайн, человеческой наглости — твоей наглости — нет предела, так же как нет ей и оправдания. Ты думал, что сможешь скрыть такие простые мотивы, и от кого — от своего Фроппера!

А теперь, — Из темноты к нему потянулись ещё несколько дрожащих электродов и закрепились на его теле, — теперь мы пойдём дальше. Мы сконцентрируем наше внимание на более полезном. Давай поизучаем содержащиеся в этой записи эмоции — нет, не слишком простые эмоции канцлера Дальтона, а гораздо более сложные, принадлежащие Эсро Мондрайну.