— Профессор Думбльдор — великий чародей, Поттер, и у него много срочных дел…

— Но это важно!

— Ваше сообщение, Поттер, важнее, чем Министерство Магии?

— Понимаете… — начал Гарри, решив отбросить все предосторожности, — профессор… это касается философского камня…

Профессор МакГонаголл ожидала чего угодно, но только не этого. Книги выпали у нее из рук, и она даже не стала поднимать их.

— Откуда вы знаете? — невнятно выговорила она.

— Профессор, я думаю… то есть, я знаю, что Зл… что кое-кто хочет украсть камень. Мне нужно поговорить с профессором Думбльдором.

Она поглядела на него со смешанным выражением изумления и недоверия.

— Профессор Думбльдор вернется завтра, — сказала она наконец. — Я не знаю, каким образом вы узнали про камень, но, даже если то, что вы говорите, правда, никто не может его украсть, он слишком хорошо защищен.

— Но, профессор…

— Поттер, я знаю, что говорю, — отрезала она, наклонилась и собрала упавшие книги. — Идите во двор и побудьте на солнышке.

Но дети не послушались.

— Это произойдет сегодня, — заговорил Гарри, как только смог быть уверен, что профессор МакГонаголл его не слышит, — Злей собирается пробраться в хранилище сегодня ночью. Он уже знает все, что надо, и сегодня Думбльдор не сможет ему помешать. Это он послал записку, я уверен! В министерстве магии очень удивятся, когда увидят Думбльдора.

— Но что мы можем…

Гермиона громко ахнула. Гарри и Рон резко обернулись.

За ними стоял Злей.

— Добрый день, — сказал он ровным голосом.

Дети молча уставились на него.

— Вам не следует находиться в помещении в такой чудесный день, — странная, кривая ухмылка появилась у него на лице.

— Мы хотели… — начал Гарри, не имея ни малейшего представления о том, чего они могли бы хотеть.

— Вам следует быть осторожнее, — предупредил Злей. — Если вы будете расхаживать с таинственным видом, то все подумают, что вы опять что-то затеваете. А ведь «Гриффиндор» больше не может себе позволить терять баллы, верно?

Гарри вспыхнул. Ребята повернулись и направились к выходу, а Злей крикнул вслед:

— Имейте в виду, Поттер — еще одна ночная прогулка, и я лично прослежу за тем, чтобы вас исключили. Всего вам хорошего.

И он отправился в учительскую.

Оказавшись на крыльце, на каменных ступенях, Гарри повернулся к остальным.

— Итак, вот что нам надо делать, — убедительно зашептал он. — Один из нас должен следить за Злеем — ждать возле учительской и, если он выйдет, пойти за ним. Это лучше сделать Гермионе.

— Почему мне?

— Это же очевидно, — объяснил Рон: — Ты всегда можешь притвориться, что ждешь профессора Флитвика. — Он заговорил писклявым голосом: — Ах, профессор Флитвик, я так волнуюсь, мне кажется, я ответила неправильно на вопрос 14б…

— Прекрати, — рассердилась Гермиона, но согласилась пойти следить за Злеем.

— А мы пойдем дежурить возле коридора на третьем этаже, — сказал Гарри Рону. — Пошли.

Но эта часть плана не сработала. Едва они подошли к двери, отделявшей Пушка от прочих помещений школы, как появилась профессор МакГонаголл, которая на сей раз вышла из себя.

— Думаете, вас миновать труднее, чем целый вагон заклинаний! — взорвалась она. — Хватит заниматься ерундой! Если я только узнаю, что кто-то из вас снова оказался здесь, я сниму еще пятьдесят баллов с «Гриффиндора»! Да-да, Уэсли, с моего родного колледжа!

Гарри с Роном побрели в общую гостиную. Гарри только успел сказать: «По крайней мере, Гермиона будет знать, где Злей», как открылся портрет Толстой Тети и вошла Гермиона.

— Гарри, прости, — захныкала она, — я ничего не могла сделать! Злей вышел и спросил, что я здесь делаю, а я сказала, жду Флитвика, тогда он привел Флитвика, и я только что от него вышла и не знаю, куда пошел Злей.

— Ну что ж, вот и все, так? — потерянно сказал Гарри.

Друзья молча смотрели на него. Он был бледен, глаза лихорадочно блестели.

— Я пойду и попробую украсть камень первым.

— Ты с ума сошел! — закричал Рон.

— Ни в коем случае! — закричала Гермиона. — После того, что сказали Злей и МакГонаголл? Тебя исключат!

— НУ И ЧТО?! — заорал Гарри. — Вы что, не понимаете? Если Злей добудет камень, Вольдеморт вернется! Вы что, не слышали, каково это было, когда он чуть не захватил власть? Не будет никакого «Хогварца», откуда можно будет исключать! Он его сравняет с землей или превратит в школу черной магии. Что по сравнению с этим потеря баллов?! Или, может, вы считаете, что, если «Гриффиндор» получит кубок, он пощадит вас или ваших родных? Если меня поймают раньше, чем я добуду камень, что ж, значит, отправлюсь назад к Дурслеям и буду ждать, пока до меня доберется Вольдеморт — значит, умру несколько позже, чем планировалось, только и всего… Потому что я никогда не перейду к силам зла! Сегодня ночью я пойду в хранилище и ничто, слышите, ничто не остановит меня! Вольдеморт убил моих родителей, не забывайте об этом!

Его глаза сверкали.

— Ты прав, Гарри, — сказала Гермиона тоненьким голоском.

— Возьму плащ-невидимку, — решил Гарри. — Как удачно, что я получил его назад.

— Но сможем ли мы под ним все втроем спрятаться? — усомнился Рон.

— Все… втроем?

— Брось, ты что думал, мы тебя одного отпустим?

— Разумеется, нет, — живо отозвалась Гермиона. — Как ты собираешься добыть камень без нашей помощи? Я лучше пойду почитаю учебник, может быть, мне встретится что-нибудь нужное…

— Но если мы попадемся, вас тоже исключат.

— Меня, может, и нет, — мрачно произнесла Гермиона. — Флитвик сказал по секрету, что я по его предмету получила сто двенадцать процентов. Они не осмелятся меня так просто выкинуть.

После ужина они сидели, как на иголках, в креслах общей гостиной. Никто их не трогал; да и, собственно, гриффиндорцам не о чем было говорить с Гарри. Сегодня он впервые не находил это огорчительным. Гермиона лихорадочно листала конспекты, надеясь случайно напасть на заклятие, которое им вскоре предстояло попытаться снять. Рон и Гарри почти не разговаривали. Оба обдумывали предстоящее опасное приключение.

Постепенно народ разошелся спать, и комната опустела.

— Пора бы взять плащ, — пробормотал Рон, после того как последним, потягиваясь и зевая, удалился Ли Джордан. Гарри взбежал по лестнице в неосвещенную спальню. Он достал плащ и тут ему на глаза случайно попалась флейта, подаренная Огридом на Рождество. Гарри положил ее в карман, чтобы усыплять Пушка — он был что-то не расположен петь.

И поспешил назад в гостиную.

— Давайте-ка примерим плащ и посмотрим, закрывает ли он нас всех троих — а то если Филч увидит, что по коридору сама по себе разгуливает нога …

— А что это вы тут делаете? — раздался голос из противоположного угла комнаты. Из-за кресла показался Невилль, с зажатым в руке Тревором — свободолюбивой жабой.

— Ничего, Невилль, ничего такого, — сказал Гарри, лихорадочно пряча плащ за спиной.

Невилль внимательно посмотрел на виноватые лица одноклассников.

— Опять! — воскликнул он.

— Нет-нет-нет, — заверила его Гермиона. — Ничего подобного. А почему ты не идешь спать, Невилль?

Гарри быстро глянул на высокие напольные часы возле двери. Они не могли себе позволить терять время — может быть, уже в эту самую минуту Злей усыпляет Пушка.

— Вам нельзя выходить, — сказал Невилль, — вас опять поймают. И у «Гриффиндора» опять будут неприятности.

— Ты не понимаешь, — внушительным тоном проговорил Гарри. — Это очень важно.

Невилль, однако, был полон железной решимости пойти на крайние меры, лишь бы не допустить нарушения правил.

— Я вас не выпущу, — заявил он, довольно расторопно оказавшись у дыры за портретом. — Я — я буду драться!

— Невилль, — разозлился Рон, — отойди от портрета и не будь идиотом…

— Не смей называть меня идиотом! — крикнул Невилль. — Я считаю, что вы нарушили уже достаточно правил! И вы сами говорили, что я должен бороться!

— Да, но только не с нами, — в изнеможении попытался объяснить Рон. — Невилль, ты не понимаешь, что делаешь.

Он сделал шаг к Невиллю, и тот выронил Тревора, который немедленно скакнул в темноту.

— Ну давай, ударь меня! — Невилль поднял сжатые кулачки. — Я готов!

Гарри повернулся к Гермионе.

— Сделай что-нибудь, — попросил он в отчаянии.

Гермиона шагнула вперед.

— Невилль, — сказала она. — Я очень, очень сожалею.

Она подняла волшебную палочку.