падчерицей почти одного с ней возраста. К тому же после смерти моей матери я была другом и в некотором роде наперсницей отца и.., и очень трудно разрывать подобные отношения. Албиния, конечно же, чувствует, что она вынуждена делить папу со мной.

– А вы?

– Да, – сказала она откровенно. – Я чувствую то же самое – может быть, даже еще острее, – и это меня очень огорчает, потому что мне никогда не снилось, что я могу быть такой гадкой. Папа чувствует себя несчастным, разрываясь между нами. Я ненавижу Албинию так же, как и она меня, и, что греха таить, я вижу, что не смогу играть вторую скрипку там, где привыкла быть хозяйкой. – Затем она добавила, стараясь свести все к шутке:

– Вы должны сделать для себя выводы, Денвилл! В последнее время я узнала о себе очень много такого, о чем и не подозревала, и пришла к печальному выводу, что я властная женщина и привыкла задавать тон!

Он ответил с улыбкой:

– Я не боюсь вас. Но скажите мне – если уж я должен это у вас спросить, – не будет ли вас раздражать жизнь в одном доме с моей матерью?

Она с изумлением взглянула на него, а затем воскликнула, поскольку ее осенила догадка:

– Об этом условии вы говорили? Боже мой, как вы могли быть таким глупым? Вы подумали, что я потребую выкинуть ее из дома? Какой же злодейкой вы меня считаете? Мою дражайшую, обожаемую крестную маму! Позвольте мне сказать, милорд, что я надеюсь, она примет меня в ваш дом с такой же любезностью, какую всегда ко мне проявляла!

– Спасибо! – тепло сказал он. – Но должен вам сказать, что она строго запретила мне даже заикаться вам о такой возможности. Она говорит, что из этого никогда ничего хорошего не выходит. На самом деле она сообщила мне, что всегда считала удачей, что ее собственные свекровь и свекор умерли задолго до того, как она вышла замуж за моего отца!

Она заморгала и сказала с признательностью:

– Я прямо-таки слышу, как она это говорит, – очень серьезно, ничуть не сомневаясь в этом! Пожалуйста, прошу, убедите ее, что я не стала бы подобным же образом относиться к ее смерти!

– Я не осмелился бы признаться, что нарушил уговор и рассказал об этом вам. Она обещала мне суровую трепку, если я сделаю это!

– Не удивительно, что вы боитесь! – согласилась она. – Всегда боишься того, чего не знаешь! Он засмеялся:

– Откуда вам известно, что я не знаю, мисс Стейвли?

– Я не думаю, что обладаю исключительной сообразительностью, – ответила она, – но я уже взрослая! – Она посмотрела на него с любопытством. – Могу ли я узнать, почему я снова низведена до мисс Стейвли? Вы звали меня Кресси, когда делали мне предложение, но, может быть, вы забыли?

– Ни в коем случае! – сказал он поспешно. – Просто ваша привычка обращаться ко мне «милорд» заставила меня опасаться, что я перехожу границы.

– Это вопиющая ложь! – заметила она. – Я припоминаю, что вчера вечером бабушка сказала мне, что у вас хорошо подвешен язык.

– Хотелось бы думать, что она сказала это в качестве комплимента!

– С бабушкой никогда нельзя быть уверенной, но она сказала, что вы ее приятно удивили!

– О, это ободряет! Могу я надеяться, что она согласится на наш брак?

– Не знаю. Я ее не спрашивала, но пока что она заявила, что хотела бы вас получше узнать.

– Я хотел бы, чтобы вы мне сказали, Кресси, имеют ли для вас значение ее решения? Она покачала головой.

– Нет. Я сама принимаю решения. – Она подумала с минуту, а затем сказала с нотками лукавства:

– Я могла бы представить ее решение как отговорку.

– О нет, я не думаю, что вы так поступите! Вы же не обманщица, – ответил он холодно.

– Откуда вы это знаете? – спросила она, и ее удивленный взгляд встретился с его взглядом. Он улыбнулся:

– Нетрудно это видеть: не требуется исключительного ума, чтобы понять, что вы человек правдивый. В вашем разговоре нет цветистых общих мест, и вы не боитесь говорить по существу. – Он помолчал. – Поэтому скажите без обиняков то, что вы хотите мне сказать. Не думаю, что вы пригласили меня только для того, чтобы выяснить, в чем состоит мое условие.

– Да, – согласилась она.

Она слегка покраснела и с некоторым смущением произнесла:

– Я едва помню, зачем попросила вас прийти. Вы подумаете, что я далеко не так уж правдива.

Знаете, когда вы сделали мне предложение, я была в ужасной ссоре с Албинией. Вульгарная женская ссора. Больше всего я желала бежать отсюда, не только потому, что была обижена и разозлена, но потому, что увидела, что оставаться мне никак нельзя. Албиния стремится отделаться от меня, и я не могу ее за это осуждать, я обнаружила, что превращаюсь в отвратительную особу, которая никогда не забывает обид и выходит из себя по пустякам. И когда я сделала действительно ужасное открытие: я надеюсь на то, что ребенок Албинии будет не мальчиком, в чем она уверена, а девочкой, – только чтобы выбить у нее почву из-под ног, – я поняла, что должна бежать прочь отсюда! – Она прижала руки к своим пылающим щекам. – Так постыдно! – воскликнула она сдавленным голосом.

– Но очень естественно, – сказал Кит. – Сын, который должен подставить подножку вам, не так ли?

Она кивнула.

– Да, это так. Но дать себя вовлечь в перебранку, поддаться приступу злобы!..

– Я думаю, вам делает огромную честь, что ваша постыдная мечта не стала известна. Она заставила себя улыбнуться:

– Я не до такой степени откровенна.

– Если хотите, то можно и так считать: я должен был сказать, что вы не так уж нуждаетесь в руководстве!

– Благодарю вас, это очень мило с вашей стороны!

– Нет, только справедливо. Вы были раздражены в тот момент, когда я делал вам предложение? Я не догадался об этом.

– О нет, не тогда! Просто была полна решимости положить конец этой несчастной нелепой ситуации, но не могла придумать, как это сделать, – она заколебалась и продолжала с некоторым затруднением:

– Я никогда не предполагала оставаться здесь после того, как мой отец снова женился.

Я думала, надеялась, что бабушка пригласит меня жить с ней. Однако она этого не сделала. Полагаю, вы понимаете, что я и не подумала ее об этом просить.

– Конечно! Значит, поскольку бабушка не поспешила на выручку, я был послан вам самим провидением!

– Да, действительно, – ответила она откровенно. – Я не хочу сказать, что согласилась бы на любое предложение. Но хотя я так мало знакома с вами, вы мне очень нравились, и я знала, по словам леди Денвилл, что вы милый, и доброжелательный и…

– Стоп! – прервал он ее. – Бедная моя девочка, как вы могли позволить себя так обмануть? Если вы имеете в виду, что согласиться на брак со мной вас побудила характеристика моей матери, вас ожидает ужасное разочарование! Из всех, кого я знаю, она наиболее ослеплена материнской любовью и не видит ни в одном из своих сыновей ни малейшего недостатка!

Она засмеялась:

– О, я знаю это! Но ведь и вы ее слепо любите и так к ней внимательны, что я не представляю, как она могла бы обнаружить ваши недостатки. Мне это тоже в вас нравится. И хотя я бы и не думала о замужестве, если бы бабушка пригласила меня жить с ней, я знаю, это было бы нелегко, потому что я уже поняла, что если в течение четырех лет держишь бразды правления в своих руках, как я здесь, у Стейвли, то очень трудно стать потом просто молодой леди, подчиняющейся приказам старших. Вы знаете, я такой