пить?

Он разлил виски по стаканам, принес в хрустальной чаше лед, серебряными щипчиками звонко опустил каждому по два кубика и устроился в кресле напротив.

— Чем могу быть полезен? — любезно и непринужденно поинтересовался он на все том же превосходном английском.

— Я хотел расспросить о вашем жильце… Но, с вашего позволения, сначала хотел бы узнать немного о вас, — произнес Кис, удивленно вслушиваясь в собственную речь, в которой зазвучали светские и почтительные интонации.

— Обо мне? Мне тридцать три года, разведен, имеется дочка… она живет с матерью. Коммерсант.

— В какой области?

— В области коммерции.

— Уточните, пожалуйста.

— Фирма «Орхидея».

— И чем занимается орхидея, кроме того, что цветет и пахнет?

— Коммерцией.

— Послушайте… — Кис начал злиться. — Вы, конечно, не обязаны мне отвечать, я не милиция, но играть со мной в игры все же не стоит!

— Помилуйте, какие игры? Кто же может вам ответить на вопрос, чем занимается коммерческая фирма? Да всем! Мы продаем все! И покупаем — все! Вчера лес, сегодня лекарства, завтра произведения искусства, послезавтра — куриные ножки!

— Это куриные ножки приносят такой доход? — Кис сделал жест, опоясывающий квартирное пространство.

— А вы как думали? — удивился Андрей. — Вы, наверное, никогда не занимались торговлей? А то бы знали, что на дешевом товаре делаются дорогие деньги — конечно, если товар массового потребления… Вас смущают мои доходы? Вы, может, из налоговой инспекции? Я ведь не спросил ваши документы!

— Пожалуйте. — Кис выложил на стеклянный столик свое удостоверение. — Меня ваши доходы не колышут. Меня смущает ощущение, что вы мне говорите не правду. Нехорошее начало для разговора.

Андрей надел очки в тонкой золотой оправе и, рассмотрев удостоверение Киса, сказал примирительно:

— Послушайте, Алексей… Я директор по маркетингу коммерческой фирмы. Вот вам моя визитка, — вложил он в руки Киса переливающийся кусочек картона, на котором изящной вязью было написано «Орхидея», причем 'О' представляло собой символическое изображение цветка. «Коммерческая фирма» — было добавлено внизу мелким шрифтом. — И мы действительно фирма многопрофильная, — продолжал Андрей, — вкладываем деньги в товары, в проекты, в шоу-бизнес, в «от кутюр»… А в подробностях о деятельности нашей фирмы я рассказывать не буду. По многим причинам. Вы и не поймете, и секреты у нас есть, как у любой другой фирмы… Я ведь вас не спрашиваю, зачем вам мой жилец понадобился, понимаю: у вас свои секреты! Человек убит, и кто-то хочет знать, кем убит да зачем убит, правильно? Милиция тоже хочет знать, тоже меня расспрашивали… Так что давайте поговорим о нем.

Ох и не нравился Кису этот Андрей! Вежлив, доброжелателен, казалось бы, придраться не к чему — а не нравился люто! Не хотелось ему уступать и менять тему, хотя по существу этот Андрей был прав… Не говоря уж о том, что на вопросы частного сыщика он вообще не обязан отвечать и имеет право выставить их за дверь в любую минуту… А он вполне любезно просит вернуться к теме, на которую и согласился поговорить с детективом, когда тот позвонил Андрею с просьбой о встрече… Так что, хочешь не хочешь (не хочешь, не хочешь!) — а придется ему последовать вежливому предложению Андрея и сменить предмет разговора…

Выручил Реми.

— У вас превосходный английский, — полувопросительно адресовал он комплимент хозяину.

— Учил в школе, потом в институте, но главное — это практика! У нас партнеры — да и немало клиентов — иностранцы, говорим и ведем дела на английском…

— А вы где учились? Какое у вас образование, я имею в виду? — встрял снова Кис, боясь, что услышит в ответ «высшее» и тогда уже не сдержится, психанет.

— Журналистское, — услышал он, к своему облегчению.

— Ну и как, пригодился журналистский диплом в коммерции? — все же, не удержавшись, съехидничал Кис.

Андрей посмотрел на него своими карими близорукими глазами и мягко произнес:

— Вы знаете, Алексей, ведь в торговле главное — это уметь наладить контакт с людьми. Чтобы циферки складывать — для этого у нас есть специалисты: бухгалтеры, консультанты, финансовый директор, наконец, — это его епархия. А в контактах с людьми — может, вы уже обратили внимание на то, что я до сих пор вас не выгнал и даже не повысил тона? — я силен. И журналистское образование пригодилось. Вы знаете, что на Западе эта профессия входит в блок специальностей, относящихся к паблик релейшнз? Так что не беспокойтесь за мой диплом, не зря я учился.

Кису показалось, что он сейчас просто задушит этого наглеца. Выручил опять Реми.

— Человек, снимавший у вас квартиру, работал с вами? — спокойно сменил тему француз.

— Нет, совсем нет. У него было свое рекламное агентство.

— Вы с ним давно знакомы? — снова Реми. Алексей переводил дух, утихомиривая волну гнева.

— С тех пор, как он снял мою квартиру… Два года.

— Почему Тимур снимал квартиру, а не купил себе что-нибудь площадью с квадратный километр? — снова включился Кис.

— Трудно сказать. Я ему такого вопроса не задавал… У него есть дача в Подмосковье. Он там проводит все выходные. А в городе… Может, ему просто не нужна своя квартира, не хотел вкладывать деньги? Или из соображений безопасности? Вы же знаете, нынче народ все больше за город стремится, за высокие заборы с надежной охраной.

— Адрес дачи есть?

— Я там никогда не был, и адрес мне как-то ни к чему… А вот телефон есть, Тимур оставил для связи. Сейчас поищу. — Он направился к небольшому дубовому секретеру и вернулся с коричневой с золотым обрезом (в тон к квартире, что ли?) записной книжкой в руках. — Вот, записывайте…

— Там кто-нибудь живет? — спросил Кис, переписывая номер.

— Да, там молодая пара. Работники. Парнишка вроде бы сторож, а девушка — домработница.

— Фамилия Тимура, кстати, какая?

— Алимбеков. Вы не знали? — с легкой поддевкой спросил Андрей.

— Проверял просто, — буркнул Кис, — может, она у него разная для разных людей! Этот Алимбеков не был женат?

— Разведен. У него семья осталась в Узбекистане.

— Узбек, значит?

— Наполовину. Московского разлива.

— Родители живы?

— Я не настолько осведомлен о его личной жизни… Мать, кажется, умерла. А отец…

— Мать русская?

— Да, отец узбек… У него теперь другая семья в Узбекистане.

— Стало быть, отец Тимура подался на родную землю, а сын, полукровка, остался в Москве?

— Тимур как-то обронил, что он у себя на родине изгой, что семья отца его осуждает за развод… К тому же у него с мусульманской религией нелады… Не помню точно отчего.

— А семье помогал, не знаете?

— Боюсь что-нибудь сказать. Ездил он туда — это точно. Привозил мне фрукты, дыни в подарок. Наверное, помогал, у них семейные традиции сильны. Они женщин презирают, но материально обеспечивают — иначе не мужчина, не джигит. Да и дети там у него.

— О прошлом его что-нибудь знаете? Чем занимался до рекламного агентства? С какого поля ягода?