— Это не арест, а задержание. Привыкай к правильным формулировкам. Чуть не сожрали меня по телефону в твоей “конторе”.

— Она такая же моя, как и твоя. Твоя даже в большей степени, потому что у меня в годы службы в ГРУ не было причин их любить. Но характеристику хоть они дали?

— Отличный офицер. Вот и все. Добьешься чего-то у них... Они мне раньше на меня самого досье посмотреть предложат, а потом уж на своего.

— Позвони Асафьеву. Поинтересуйся.

— Позвони ты. Ты же его лучше знаешь.

А у тебя самого как? Что-то появилось?

— Есть у меня интересные новости. Даже не новости, а мысли, предположения. Только очень хотелось бы с Александрой Чанышевой поговорить. Для подтверждения версии. Ты не планируешь такую беседу?

— Планирую. Через сорок минут ее ко мне доставят. Потому тебе и звоню. Подъедешь?

— Обязательно.

— Только перед этим позвони другу. Не забудь.

Я позвонил.

— Майора Асафьева, пожалуйста.

— Слушаю, господин экс-майор.

— Долго жить будешь. Голос твой я не узнал. У меня к тебе вопрос. Ты задействован в операции по поимке Лешего?

— А кто в ней не задействован?..

— Правильно. Даже я задействован. А вопрос у меня к тебе конфиденциальный. Есть у вас такой следователь — капитан Панкратов?

— Есть. Только что-то последние недели его не вижу. Наверное, в отпуске.

— Что ты о нем можешь сказать?

— А почему тебя интересует наш следователь?

— Панкратова задержал майор Лоскутков.

— Молодец твой рысоглазый... По какому поводу задержал? Чтобы взять нашего следователя, надо иметь серьезные обоснования.

— Панкратов попал в облаву там, в городском бору. При нем был нож со следами старой крови. И пресловутые царапины. Сейчас его в КПЗ держат, до результатов экспертизы.

Так что он за человек?

— Трудно сказать. Замкнутый он очень.

Общается мало с кем. Про личную его жизнь...

Единственное, что я помню по разговорам, — несколько лет назад он с женой развелся. Все, как в анекдоте. Возвращается из командировки, в постели жена с чужим мужиком. Он избил обоих до такой степени, что они в больницу попали. Тогда с трудом это дело удалось замять. Так что по психологической характеристике он весьма даже подходит на роль Лешего. Но пусть Лоскутков будет осторожнее.

Наш генерал, возможно, не захочет честь мундира пачкать...

— Понятно, спасибо. Я так нашему менту и передам. На прощание еще один вопрос, если это не составляет государственной тайны.

Я знаю, что у вас нет такого строгого разделения труда, как в космических бюро. Но все же есть определенные направления. Какими вопросами занимался капитан Панкратов?

— Вообще-то это знать посторонним не положено, но для пользы следствия я могу тебе сказать — статьи 272, 273, 274 Уголовного кодекса. Но в этих делах он царь и бог. Знает дело до тонкостей. Редкий специалист. Ты меня понимаешь?

— Нет.

— Спросишь у Лоскуткова. Пока. Я и так слишком разболтался по телефону.

— Пока.

Я посмотрел на машину под окном. Моросил дождь, но не смывал, к сожалению, грязь, которую я насобирал на дороге. Безнадежно глянул на книжную полку, ожидая, что случится чудо. Чуда, к сожалению, не произошло.

А сам я “Уголовный кодекс” себе так и не завел, хотя постоянно собираюсь это сделать.

Поэтому по дороге к выходу пришлось заглянуть в приемную.

— Светочка, светоч ты наш ученый, — обратился я к секретарше, — будь любезна, подскажи мне, что, значат статьи 272, 273 и 274 УК?

Светочка заочно учится в юридическом техникуме и мечтает стать очень популярным частным нотариусом. В юридический институт она поступать не стала по вполне прозаической причине. Она слышала, что частные нотариусы зарабатывают несравненно больше, чем частные сыщики, которые, в свою очередь, зарабатывают несколько больше ментов.

Сам же томик “Уголовного кодекса” всегда лежал у нее на столе для таких неучей, как я или наш шеф — бывший ментовский подполковник Лева Иванов.

— Преступления, связанные с компьютерами, — без запинки выдала мне Светочка. — Еще вопросы есть? А то мне надо срочно одно дело сделать.

Я от восторга даже присвистнул и, как собака, взявшая след, понесся к выходу. И под дождем — к машине. На улице дождь оказался сильнее, чем это можно было предположить, глядя на него из окна. Но это было больше понятно прохожим, которые топали по улице пешком. Я же быстро нырнул в тачку, включил “дворники”, дал им прочистить мокрое стекло и после этого торопливо вырулил на дорогу. Очень мне не терпелось посмотреть на майора Лоскуткова, когда я буду задавать Саньке Чанышевой вопросы, суть которых мент понимать не будет, но будет из-за этого зверем злиться и стрелять глазами — как из танка бронебойными снарядами. По дороге я остановился у магазина и купил коробку сахара. В подарок Лоскуткову. Может, хоть чай у него есть свой?

Перед тем, как сесть в машину, оглянулся и сразу заметил старенькую “Хонду”. Она дважды попадалась мне в зеркало заднего вида...

На окнах кабинета плотно сдвинуты вертикальные металлические жалюзи и, в дополнение ко всему, задернуты шторы из плотной ткани. Такие жалюзи защищают окна от прослушивания с помощью лазерного звукоснимателя. Так правильно называется прибор, который в просторечии зовут дистанционным лазерным микрофоном. Каждое оконное стекло — это мембрана, точно такая же, как мембрана микрофона. И точно так же стекло колеблется. Только снять звук с такой грубой мембраны по силам исключительно чуткому лазерному лучу. Металлические жалюзи звуковые колебания глушат, и при прослушивании разговор сводится к шипению недовольных друг другом кошек.

И тем не менее Хозяинов предпочитает вести особо важные беседы в маленькой комнате отдыха за стеной. Там вообще не существует никаких окон. На жалюзи не надеется, поскольку существует такое множество прослушивающих устройств, что каждое не знают даже спецы. А он и себя к таким не относил, и не слишком надеялся на того отставного майора, которого содержал у себя в охране, бывшего комитетчика.

Александр Матвеевич привычно приветлив с пришедшими, говорит мягко и с улыбкой.

Вообще он всегда умеет произвести впечатление человека добродушного, чуть ли не ласкового — лицо такое. И лишь хорошо знающие его, плотно с ним работающие люди могут — если не побоятся — многое рассказать о том, что он в действительности из себя представляет.

Сегодня пришедших трое. Он сам их вызвал.

— Пить что-нибудь будете? — спросил Хозяинов и откинул дверцу бара, блеснув при этом крупным бриллиантом в перстне из белого золота.

Комната отдыха — узкая и длинная. Здесь только и помещаются два кресла по одну стену, диван —