— Да нет, нигде не ударялся, — начал оправдываться Иван. — Я вообще смирный, не прыгаю, не скачу…

— Смирный! — сварливо пробурчала фельдшер Петрова, выбрасывая бинты в пластмассовый контейнер для мусора, стоявший у двери, и неожиданно нагрубила — вроде бы шуткой:

— Конь застоялый — вот ты кто. Ему лежать надо, а он — туда же, кобелино…

Ивану взгрустнулось. Остатки томления как рукой сняло: оказалось, что все это — мираж, цветные глюки, типа тех, ночных, эротический бред ушибленного сознания, обусловленный избытком гормонов…

— Значит, так, слушай внимательно, — начальственным тоном заявила фельдшерица. — Еще неделю не двигаться точнее, не делать резких движений, — она глумливо подмигнула ему, — голову не мочить, рану не трогать, не засорять, сидеть дома. Алкоголь — ни в коем разе, даже пиво. Я живу здесь, в поселке — Александр Иванович поручил мне приглядывать за тобой. Завтра опять заеду. Давай рассчитаемся.

Последняя фраза прозвучала так обыденно, что Ивану стало неловко.

— Это… у меня сейчас денег нету, — покаянно признался он. — Я тебе потом…

— Э-э, ты че несешь?! — сердито воскликнула врачиха. — Думаешь, я так тебе и поверила? «Денег нет»! Ха! Нет, вы посмотрите на него!

— У меня деньги в другом месте — не здесь, — поправился Иван. — Ты скажи адрес — я тебе вечерком занесу. Здесь же рядом… А за задержку добавлю еще полтинник. Лады?

— Да… кобелино, — осуждающе покачала головой фельдшер Петрова. — Не хватало еще, чтобы ты ко мне домой заявился и с мужем столкнулся. Завтра заеду — отдашь. Покеда!

Проводив фельдшерицу, Иван вернулся в дом и долго сидел на диване — переживал. На душе было гадко — будто кто-то прошелся по ней грязными сапогами. Потрогал рану на голове — она была покрыта толстым слоем какого-то пластичного материала, похожего на целлулоид.

— Если фуй в голове — медицина бессильна, — огорченно констатировал Иван, дал себе команду прекратить переживать и решил заняться делом. — Однако бабки нужны. Даже курить нету — кончилось. А позвоним-ка мы «дяде», поклянчим денег…

Присев к телефону, он вытащил из кармана бумажку и набрал номер.

Дядя вручил ему список из четырех номеров, по которым можно было звонить в случае необходимости — к каждому ряду цифр прилагалось коротенькое пояснение, кому данный номер принадлежит.

Автоответчик домашнего телефона вежливо сообщил, что хозяин на работе, и посоветовал оставить сообщение. Оставлять Иван ничего не стал, а следующие два номера ему не понравились — это были телефоны клиники. Оставался последний номер, рядом с которым была приписка: «Леха Анисимов — в первой половине дня».

Ага — Леха Анисимов, это крутой приятель «дяди», он же Вовец.

Немного посоображав, Иван звонить не стал, а открыл телефонный справочник и нашел требуемую фамилию, номер и адрес: п. Троицкое, 25.

Набрав 09, Иван мужественным голосом спросил:

— Красавица, Троицкое далеко от Солнечного?

— Что за вопросы, гражданин? — удивилась красавица. — Вы что, не местный?

— Есть такое дело, — смиренно признался Иван. — Вопрос жизни или смерти — помогите хорошему парню!

— Вы где? — деловито поинтересовалась телефонщица.

— В Солнечном.

— Поезжайте по трассе к городу, через пять километров будет указатель. Это на берегу реки — пригородная зона. Все?

— Спасибо, родная, я тебя целую во все места, — сладкозвучно заверил Иван — на том конце провода раздался заинтригованный смешок, но Иван оперативно хлопнул трубку, буркнув:

— Шутка! — пошел во двор, прихватив по дороге контейнер с мусором — после завтрака и вчерашнего ужина образовалась изрядная куча отходов.

Выйдя за ворота, он направился к бетонированной площадке, на которой стояли аккуратные мусорные баки, крашенные в оранжевый цвет, опустошил контейнер и вернулся во двор. Теперь нужно было заняться транспортным средством. Обходя утром владения «дяди», он обнаружил в предбаннике ни разу не опробованной еще сауны новенький велосипед, который никто пока что не удосужился даже отрегулировать. Видимо, «дядя» хотел начать правильную жизнь — париться, кататься среди напоенных солнечным золотом полей на велике и отдыхать от суеты городской. Но суета пока не отпускала — не до дачи было занятому «дяде».

Подкрутив болты, Иван протер остатки смазки, накачал колеса, не найдя никакого иного головного убора, соорудил себе чепчик из старой газеты и решительно покинул «дядины» угодья, направившись по узенькому шоссе в сторону трассы…

В лесополосе, метрах в пятидесяти от «новорусского» «дачного ряда», стояла красная «99» с тонированными стеклам и. В салоне дремали двое крепеньких, но не особо крупных парней, третий сидел на капоте и молча созерцал подступы к даче Бабинова. Как только младой велосипедист отъехал от ворот на двадцать метров, наблюдатель достал из нагрудного кармана мобильный телефон, отщелкал номер и бесстрастным голосом доложил:

— Объект покинул усадьбу. На велосипеде. Движется в сторону трассы.

— Инструкция наблюдателю, параграф четвертый, — лениво ответил абонент и отключился. Наблюдатель достал из салона пакет и шустро полез на дерево. Повозившись там с минуту, он спустился, завел машину, вырулил из-за куста на шоссе и направился вслед за Иваном, держа дистанцию не менее 60 метров .

Со стороны поселка показался шаромыга, облаченный в засаленный комбез, проводил «99» внимательным взглядом, осмотрелся по сторонам и трусцой припустил к аккуратной «новорусской» мусорке. В роли шаромыги выступал не кто иной, как агент Интерпола Руслан Тюленев, и никаких приятных случайностей в последовательности событии не было.

Руслан жил в поселке уже пятый день, успел освоиться и подсобрать кое-какую информацию, доступную стороннему доброжелателю. Ничего особенного выяснить не удалось — так, круг общения и наибольшей приязни господина Пульмана и кое-какие данные по обитателям данного круга. Радовало лишь то обстоятельство, что неподалеку от места его временной дислокации располагалась новостроенная дача Бабинова, входящего в круг, и можно было надеяться извлечь из этого расположения какие-нибудь грядущие выгоды.

Далее — Руслан от нечего делать вечерком периодически забирался на колодезный сруб и любопытствовал в сторону симпатичной бабиновской дачи посредством электронного бинокля из портативного дорожного набора, закамуфлированного под органайзер и некоторые другие туристические аксессуары, внешне выглядевшие вполне безобидно. Ничего такого особенного агент увидеть не рассчитывал, поскольку роль Бабинова в жизнедеятельности доктора пока что определить не сумел. Но на таких вот дачках распоясавшиеся ребятки иногда активно отдыхают групповым порядком, это само по себе в определенной стадии мероприятия является весьма занимательным явлением, а ничто человеческое агенту не было чуждо.

Так вот, никто там не отдыхал с надрывом, вчера под вечер привезли какого-то парня, оставили одного на даче и выставили напротив в лесополосе суточный пост наблюдения численностью в три физиономии. Это обстоятельство чрезвычайно заинтересовало агента, и он перешел на пошаговое суточное наблюдение, позволявшее с определенной степенью надежности держать объект под контролем.

Мусор, вынесенный из усадьбы Бабинова, заинтересовал агента вполне закономерно — люди зачастую выбрасывают такие улики или вещественные доказательства, которые являются для специалиста кладезем информации, недоступным простому обывателю. Покопавшись в мусорном баке № 16 (на каждую дачу полагался персональный бак), шаромыга кое-что оттуда достал и убыл в направлении поселка, чрезвычайно довольный собой. В сторону лесополосы, откуда совсем недавно сорвался пост наблюдения,