конвульсивно сжимались и разжимались. Он хрипло произнес:

— Я не могу найти его, сэр... проповедника. В спальном вагоне его тоже нет.

Губернатор и Клэрмонт многозначительно переглянулись, словно почувствовав что-то недоброе. Лицо Дикина на мгновение окаменело, в глазах промелькнуло мрачное и холодное выражение. Затем он расслабился и буркнул небрежным тоном:

— Он, наверняка, где-то поблизости. Я разговаривал с ним пятнадцать минут назад.

— Я это заметил, — угрюмо проворчал Пирс. — И о чем же вы разговаривали — Он пытался спасти мою душу, — объяснил Дикин.

— Прекратите разговоры! — голос Клэрмонта звучал спокойно. — Обыщите состав!

— В этом поезде происходят странные вещи, — заговорил О'Брайен. Возможно он находится в поезде, а возможно, его уже нет в поезде. Если это так, значит он где-то на линии. В пропасть он свалиться не мог, ибо на пути больше не было никаких ущелий. Если он действительно на линии, то нам нужно вернуться назад, чтобы разыскать его там.

— Понятно! Генри, передайте Банлону, чтобы он остановил состав!

Генри побежал выполнять приказ, а губернатор, Клэрмонт и О'Брайен вместе с Пирсом двинулись по вагонам в конец состава. Дикин остался в кресле, не имея ни малейшего желания куда-то идти. Марика смотрела на него далеко не дружелюбно.

— Может быть, ему плохо... Может быть, он ранен или умирает, а вы сидите тут и даже не собираетесь его разыскивать!

Дикин скрестил ноги, закурил сигарету и удивленно спросил:

— Зачем Кто он мне? К черту преподобного!

— Кто вы? — прошептала она.

Он пожал плечами.

— Джон Дикин.

— Что вы за человек?

— Вы же слышали, что сказал шериф...

Он замолчал, так как из коридора послышались голоса — громкие и возбужденные. В купе вошли Пирс, Клэрмонт, губернатор и О'Брайен.

— Если его здесь нет, — говорил Клэрмонт, — то он, вероятно, выпал с поезда и лежит где-нибудь на линии. В поезде его нет!

Банлон вел состав в обратном направлении. Одна миля сменяла другую, но никаких следов преподобного не наблюдалось. На последней площадке состава стояли четверо: полковник Клэрмонт и Пирс следили за левой стороной, губернатор и О'Брайен — за правой. Не было абсолютно никакого намека на то, что преподобный отец Пибоди выпал или был сброшен с поезда.

Клэрмонт выпрямился и повернулся, то же самое сделал майор О'Брайен с противоположной стороны. Он медленно покачал головой и майор неохотно кивнул в знак согласия. Потом он перегнулся через поручни и стал сигналить Банлону. Последние пятнадцать минут машинист постоянно следил за хвостом состава и, заметив знак, махнул рукой. Поезд остановился и уже через несколько секунд двинулся в обратную сторону.

Все четверо нехотя покинули площадку и вернулись в офицерское купе.

Клэрмонт созвал всех, кто остался в живых, за исключением Банлона и его помощника Рэфферти. Все старались не встречаться взглядами.

Клэрмонт устало провел рукой по лбу.

— Какой-то кошмар, и только! Мы знаем, что Пибоди в поезде нет. Мы знаем, что он нигде не мог сойти. И все же его никто не видел с тех пор, как он вышел из этого купе. Но ведь человек не может исчезнуть просто так!

— Клэрмонт оглядел присутствующих, но никто не шевельнулся, слышались лишь осторожные шаркающие шаги Карлоса, чернокожего повара, которому было явно не по себе в присутствии господ.

— Не мог же он просто так исчезнуть! — повторил Клэрмонт.

— Да как вам сказать, — буркнул Дикин.

Пирс среагировал мгновенно.

— Что вы имеете в виду? Вы, наверняка, что-то знаете об его исчезновении, мистер!

— Откуда мне знать? Ничего я не знаю! Я ведь был тут с того момента, как Пибоди вышел, и до того момента, когда Генри сообщил об его исчезновении. Мисс Фэрчайлд может это подтвердить.

Клэрмонт жестом остановил Пирса, который хотел сказать что-то злое, и обратился к Дикину:

— И, тем не менее, у вас имеются какие-то соображения.

— Да, есть, вы правы. Мы не пересекли ни одного ущелья с тех пор, но зато переехали через два узких решетчатых моста. Он мог сорваться и упасть туда, не оставив следов.

О'Брайен даже не пытался скрыть скептицизма насчет этой версии.

— Любопытная теория, Дикин. Остается лишь объяснить, почему он надумал спрыгнуть.

— А еще вероятнее, его подхватили и сбросили под мост. Ведь он был маленьким человечком, и крупный сильный человек вполне мог скинуть его с поезда. Интересно, кто мог это сделать? Во всяком случае, не я. У меня имеется алиби. И не мисс Фэрчайлд, ей это просто не по силам. К тому же, я ее алиби. Но все вы остальные — крупные и сильные мужчины! Все без исключения! Все шестеро! Интересно, кто же из вас это сделал?

Губернатор мгновенно вскипел, зашипел и забрызгал слюной:

— Какая нелепость!

— Я лишь пытаюсь обосновать факты теоретически, — ответил Дикин. Или у кого-нибудь найдется другая версия?

Наступившее молчание двусмысленно свидетельствовало, что никакой другой версии нет.

— Но кому... кому понадобилось уничтожать такого безобидного и маленького человечка, как мистер Пибоди? — спросила Марика.

— Не знаю... А кто мог убрать такого безвредного и старого врача, как доктор Молине? Кому нужно было уничтожать двух безобидных офицеров кавалерии, как Оукленд и Ньювелл? Я сильно подозреваю, что они давно мертвы...

Подозрения Пирса сразу же вырвались наружу:

— С чего вы взяли, что с ними что-то произошло?

— Если после всего, что произошло, вы считаете, что их исчезновение простое совпадение, то тогда вам необходимо передать ваши шерифские права вместе со звездой кому-нибудь другому, у кого между ушами не просто твердая лобная кость. А может быть, шериф, вы и есть тот человек, которого мы ищем?

Пирс с обезображенным яростью лицом бросился вперед, размахивая кулаками, но между ними быстро встал полковник Клэрмонт.

— Хватит, шериф! Насилия у нас и так предостаточно!

— Совершенно согласен с полковником, — губернатор важно надул щеки и произнес это внушительным тоном. — Думаю, мы просто поддались панике. Мы не знаем, соответствует ли истине хоть что-нибудь из того, что говорил этот злодей. Мы не знаем, был ли убит Молине... Мы имеем только заявление Дикина, что он был врачом... И мы знаем, что могут стоить слова Дикина. Мы незнаем, что Оукленд и Ньювелл были убиты! Мы также не знаем, что Пибоди стал жертвой...

— Неплохо поете! — презрительно буркнул Дикин. Он посмотрел на губернатора, как бы оценивая его возможности. — Или, может быть, вы не собираетесь запереть сегодня на ночь свое купе? А если не запрете, то только потому, что наверняка знаете, что вам нечего беспокоиться!

Губернатор сурово посмотрел на него и прорычал:

— Клянусь богом, Дикин, вы заплатите мне за эти инсинуации!

— Чем же я за них заплачу? — устало произнес Дикин. — Собственной шеей? Но ведь мы о ней уже договорились. Как все чудесно получается, все вы тут намерены отдать меня в руки правосудия, а ведь среди нас находится убийца, руки которого обагрены кровью четырех человек. А, может быть, даже не четырех, а восьмидесяти четырех!