– Где горит? Где? – кричал продавец, который притащил шланг: ему не терпелось сразиться с огнем.

– Вон у того дяденьки в голове горит! – крикнул ему Субастик и показал на бесновавшегося заведующего.

– Пошел вон отсюда! – в ярости завопил тот, схватил головку сыра, все еще лежавшую на стуле, и со всего размаху бросил ее в Субастика.

– Ура! Гол! – крикнул Субастик и проворно пригнулся.

Сыр пронесся над его головой и, описав в воздухе красивую дугу, пролетел над эскалатором вниз и с треском грохнулся на прилавок с конфетами, шоколадом, жевательной резинкой и прочими сластями. Сласти разлетелись по всему первому этажу – к величайшему восторгу ребятишек, которых матери теперь уже никак не могли вывести из магазина. Дети не обращали внимания на сирену – они пригоршнями хватали с пола конфеты и набивали себе рты и карманы. Продавцы их даже не останавливали – бестолково суетясь, они носились взад и вперед по залу. Одни хотели погасить пожар, а другие бежали к выходу, спасаясь от огня. Во всеобщей сутолоке опрокинули прилавок, потом еще один, послышался звон стекла, грохот падающих кастрюль, какие-то люди вопили от страха, кто-то хохотал, и повсюду на корточках сидели дети, старательно подбирая с пола конфеты и шоколад, а в зале пронзительно выла сирена...

– Прекрасно! – Мордашка Субастика сияла от восторга. – Ну и каша!

Господин Пепперминт, смотревший в зал сверху, решил, что эти слова относятся к сцене в универмаге, и кивнул головой. Но Субастик, оказывается, имел в виду совсем другую кашу – ту, что была в мусорной корзине. Не успел господин Пепперминт раскрыть рот, как Субастик подхватил корзину и принялся жевать обрывки костюмов вместе с кожаными штанами.

– Очень вкусно! – заявил Субастик, с удовольствием причмокивая. – Чем не каша с изюмом!

Господин Пепперминт взял его за руку и сквозь толпу потащил к выходу: ведь аппетит, как известно, приходит во время еды, и кто знает, что еще натворил бы Субастик. Когда они вышли на улицу, к универмагу подкатили две полицейские машины и семь пожарных.

Субастик разгладил свой водолазный костюм, вскарабкался на руки к господину Пепперминту и, глядя на мчавшихся мимо пожарных с лестницами и шлангами, восторженно зашептал:

– Знаешь, папочка, я, конечно, думал, что в универмаге должно быть очень весело, но что там будет та-а-ак весело, мне и во сне не снилось!

Во вторник утром господина Пепперминта и Субастика снова разбудил будильник.

– Пошли в магазин? – предложил Субастик, спрыгивая с кровати.

– Опять в магазин? А что ты собираешься покупать? – спросил господин Пепперминт.

– Чего-нибудь на завтрак, – ответил Субастик. – Головку сыра, к примеру, или кожаные штаны, шоколад, цветочные вазы, жевательную резинку, два-три костюма...

– Как бы не так! Сегодня я иду на службу. А ты останешься дома.

– Но ведь твой хозяин потерял ключ от конторы!

– Возможно, он его уже отыскал.

– Да-а... Скучно весь день одному торчать в комнате!

– Ты должен остаться здесь, иначе тебя увидит госпожа Брюкман!

– Ну и пусть увидит! Я же теперь мальчишка. У меня и костюм есть! – гордо заявил Субастик.

Господин Пепперминт внимательно взглянул на него.

– Как ты вырос! – удивленно проговорил он. – Позавчера ты был куда меньше: Чем это объясняется? Сегодня, сдается мне, ты уже не уместишься в рюкзаке.

– Все очень просто, папочка! – рассмеялся Субастик. – Ведь мы, субастики, за день вырастаем так, как другие дети за целый год. Неужели ты этого не знал?

– За день так, как другие дети за целый год? – переспросил господин Пепперминт. – Хорошо еще, что мы купили тебе резиновый костюм!

– А почему это хорошо? – поинтересовался Субастик.

– Ясно, почему! Потому что резина растягивается. А не то нам пришлось бы каждый день покупать тебе новый костюм... Да-а, самое время представить тебя госпоже Брюкман! Того и гляди, ты и меня перерастешь. Но вот как мне тебя назвать?

Не могу же я сказать хозяйке: “Познакомьтесь, это Субастик!”

– Ты прав, папочка. Как же ты меня назовешь?

– Может, Ганс? – предложил господин Пепперминт.

– Нет, это слишком длинное имя! – заявил Субастик.

– А ты можешь предложить покороче? Субастик кивнул:

– Конечно, Робинзон!

Господин Пепперминт недовольно покачал головой:

– Во-первых, “Робинзон” гораздо длиннее, чем “Ганс”. Во-вторых, это очень редкое имя.

– А в-третьих, меня теперь зовут “Робинзон”, и дело с концом! – заявил Субастик и натянул на себя резиновый костюм.

– Как хочешь, – ответил ему господин Пепперминт и тоже оделся. – Если тебе будет скучно, можешь сбегать на детскую площадку и поиграть, – добавил он.

– А я не хочу играть! – возразил Субастик.

– Тогда займись каким-нибудь делом.

– Не хочу заниматься делом! – капризным тоном продолжал Субастик.

– Ну что ж, если так, скучай.

– Не хочу скучать! – не унимался Субастик.

– А знаешь ли ты вообще, чего ты хочешь? – возмутился господин Пепперминт.

– Я хочу пойти с тобой в контору! – сказал Субастик и умоляюще посмотрел на господина Пепперминта.

– Об этом не может быть и речи! Либо оставайся в комнате, либо ступай играть! – отрезал господин Пепперминт. – А сейчас пойдем завтракать.

Вдвоем они отправились на кухню и приготовили себе завтрак. Обычно в этот час госпожа Брюкман еще спала. Но не успели господин Пепперминт и Субастик сесть за стол, как дверь распахнулась и в кухню – еще в халате – ворвалась госпожа Брюкман.

– Вы с кем-то разговариваете, господин Пепперминт! – крикнула она, оглядываясь по сторонам.

Субастик сидел на стуле напротив господина Пепперминта. Но как только распахнулась дверь, он сразу же юркнул под стол.

– Тетушка Клюкман! Тетушка Клюкман! – донеслось из-под стола.

– Как вы смеете меня оскорблять, господин Пепперминт! – напустилась на своего жильца госпожа Брюкман.

– Но ведь я же еще и рта не раскрыл! – начал оправдываться тот, стараясь толкнуть Субастика ногой, чтобы он замолчал.

– Тетушка Хрюкман! Тетушка Хрюкман! – снова запищал под столом Субастик.

Обежав всю кухню, госпожа Брюкман просунула руку под стол, схватила Субастика за волосы и извлекла его наружу.

– Ой! – в ужасе вскрикнула она и, разжав руку, выпустила его. – Это еще что такое?