деле вовсе не видела. Калейла помнила всех, кто заходил в палату Эвана, но этой медсестры среди них не было. Особая доброта и внимание — это все Рождество. Но самое главное — ее мужчина в безопасности.

Двери лифта раздвинулись, и Калейла, спокойная, умиротворенная, вошла в спускающуюся кабину.

Кендрик открыл глаза. В палате было темно, но все-таки что-то его разбудило... Что это было? Дверь... Да, конечно, дверь. Калейла сказала, что всю ночь его будут проверять и перепроверять. Любопытно, куда, по ее мнению, он может уйти? На танцы? Эван снова опустил голову на подушку, глубоко дыша. Сил не было, вся энергия куда-то испарилась... Да нет, не дверь. Тут кто-то есть. Кто-то в комнате!

Медленно, дюйм за дюймом, он начал поворачивать голову на подушке. В темноте белело какое-то пятно: не полоса света — просто тусклое светлое пятно.

— Кто здесь? — спросил Эван еле слышно. — Кто вы? Молчание.

— Да кто вы, черт побери? Чего вы хотите?

Неожиданно, словно в кошмарном сне, белая масса надвинулась и обрушилась на его лицо. Подушка! Невозможно дышать! Он выкинул вверх правую ладонь и наткнулся на мускулистую руку, затем нащупал лицо, мягкое лицо, и, наконец, волосы... Женские волосы! Схватив их пряди, Кендрик перекатился на узкой койке вправо и изо всех сил потянул напавшего на него хищника вниз. Оказавшись на полу, отпустил волосы и замолотил по лицу их хозяйки. Плечо болело, швы явно разошлись... Он попытался закричать, но выдавил из себя лишь хриплое бормотание. Массивная женщина схватила его за горло, впившись острыми ногтями в кожу, потом вцепилась в глаза, царапая веки и лоб. И все-таки Эван вырвался, поднялся, ударившись о стену. Боль была невыносимой. Шатаясь, он направился к двери, но женщина набросилась на него сзади и с силой швырнула на кровать. Его рука нащупала на тумбочке графин с водой. Схватив его, Кендрик снова вывернулся и, размахнувшись, ударил им в маниакальное лицо над собой. Женщина была оглушена. Отшвырнув ее массивное тело к стене, он бросился к двери и толкнул ее.

Единственным ярким пятном в полумраке стерильно-белого коридора была горевшая посреди него на посту лампа.

Эван снова попытался закричать:

— Кто-нибудь!.. Помогите! — Но вместо слов вылетели только глухие гортанные звуки. Спотыкаясь, он едва передвигался из-за раздутой лодыжки и поврежденной ноги. Да где же все? Никого... И на посту никого! Наконец в дальнем конце коридора показались две медсестры, Кендрик поднял правую руку и отчаянно замахал; потом ему все-таки удалось прокричать: — Помогите!..

— О Боже! — вскрикнула одна из женщин, и они обе устремились к нему.

Одновременно Эван услышал топот других бегущих ног. Он повернулся и лишь беспомощно наблюдал, как крупная мускулистая медсестра выбежала из его палаты и побежала по холлу к двери, на которой горела красная надпись «Выход». Через мгновение, распахнув дверь, она исчезла.

— Позвони врачу вниз, в реанимацию! — закричала напарнице медсестра, добежавшая до Кендрика первой. — Скорее! Он весь в крови!

— Тогда я вначале позвоню этой Рашад. — Вторая медсестра подошла к столу. — Ей надо звонить в случае любого изменения состояния. О Господи, это как раз тот самый случай!

— Нет! — закричал Эван наконец в полный голос, хоть и задыхаясь. — Оставьте ее в покое!

— Но, конгрессмен...

— Пожалуйста, сделайте так, как я говорю. Не звоните ей! Она не спала две или три ночи. Просто позовите врача и помогите мне вернуться в палату... Потом мне понадобится телефон.

Сорок пять минут спустя, с заново зашитым плечом, обмытым лицом и шеей, Кендрик сидел на кровати, держал в руках телефон и набирал номер в Вашингтоне, который он помнил. Несмотря на энергичные возражения врача и сестер, он приказал им не звонить ни в военную полицию, ни в больничную службу безопасности. Как быстро установили, на этаже никто ничего не знал о толстухе медсестре, кроме ее имени, конечно же, скорее всего, вымышленного! Бумага о ее переводе поступила после обеда из базового госпиталя в Пенсаколе, штат Флорида. Высококвалифицированные медсестры нужны везде — по прибытии ее никто не расспрашивал, а когда она убегала, две женщины вряд ли смогли бы такую силачку остановить. Пока вся картина не прояснится, не стоит проводить никакого официального расследования, чтобы новость не попала в средства массовой информации. Секретность должна оставаться в силе.

— Митч, извините, что разбудил...

— Эван?

— Вам лучше узнать о том, что случилось. — Кендрик описал весь пережитый им кошмар, включая свое решение избежать вмешательства полиции, гражданской или военной. — Может, я не прав, но, по- моему, раз ей удалось выйти отсюда, не много шансов ее схватить, зато есть опасность, что эта история попадет в газеты.

— Вы правы, — быстро согласился Пейтон. — Ее наняли, чтобы она вас убила...

— Подушкой, — уточнил Эван.

— Что ж, тоже смертоносное оружие, если бы вы не проснулись. Наемные убийцы обычно заранее осматривают место, определяют несколько разных выходов, имеют при себе запасной комплект одежды. Вы поступили правильно.

— Кто нанял ее, Митч?

— Я бы сказал, это очевидно. Гринелл. С тех пор как этот тип покинул остров, он все время строит козни.

— Что вы имеете в виду? Калейла мне ничего не рассказывала.

— Калейла и не знает. Ей хватает забот с вами. Как она перенесла события этой ночи?

— Ей пока не сообщили. Я не позволил им ей звонить.

— Она будет в ярости.

— Сначала пусть немного поспит. Так что насчет Гринелла?

— Юрист-поверенный Ардис Ванвландерен мертв, а книгу нигде не могут найти. Люди Гринелла первыми добрались до Сан-Джачинто.

— Проклятие! — хрипло выкрикнул Кендрик. — Мы упустили ее!

— Так может показаться, но все-таки кое-что есть... Помните, я говорил, чтобы знать, не приближаемся ли мы, Гринелл должен организовать слежку за домом.

— Конечно.

— Пряник установил ее.

— И что же?

— Если они получили книгу, зачем им оставлять там дозорного? Зачем рисковать?

— Так заставьте дозорного все вам сказать! Накачайте его наркотиками, вы же умеете это делать...

— Пряник считает, что не надо.

— Но почему нет?

— Тут две причины. Тот человек может оказаться простым караульным, «шестеркой», который абсолютно ничего не знает. И второе. Пряник хочет последить за ним.

— Хотите сказать, этот Пряник нашел дозорного, но дозорный этого не понял?

— Я говорил вам, Пряник знает свое дело. Человек Гринелла даже не догадывается, что мы обнаружили мертвого юриста. Все, что он видел, — это грузовик и двух садовников в комбинезонах, подстригавших газон.

— Но если дозорный абсолютно не в курсе, что узнает Пряник, — Господи, ну и имечко! — продолжая за ним следить?

— Конечно, ему может быть ничего не известно, кроме какого-нибудь промежуточного номера телефона, по которому он должен периодически звонить. В таком случае это нам ничего не даст. Но, с другой стороны, может, дозорный вовсе и не «шестерка». Значит, тогда приведет нас к остальным.