последнем этаже и имело в штате целых пятнадцать человек, включая начальство.

Руководство Главка вполне резонно полагало, что благодаря созданной мощной штабной, контролирующей и направляющей поддержке город должен занимать лидирующее положение в России по части борьбы с преступностью. Но увы. Новоблудск по всем показателям находился на предпоследнем месте, опережая только Чечню. У милицейских начальников это вызывало вполне объяснимый гнев и претензии к подчиненным. «Мы для вас все условия создаем, а вы подводите. Нехорошо это, не по- товарищески и не по совести. Будем всех иметь»

Северным райотделом руководил Вдовин, а Южным — временно никто. Прежний начальник южан плохо кончил и сейчас находился в бегах. Влетел он не по традиционной коррупции, а по весьма редкой статье нового кодекса — из-за хакерства. Дело в том, что основным показателем милицейской работы на протяжении последних пятидесяти лет является раскрываемость преступлений. Вся информация из отделов стекалась в городской информационный центр в виде статистических карточек. Там карточки обрабатывались, сведения заносились в компьютер, который и выдавал соответствующий процент раскрываемости. В зависимости от этого процента раздавались звания, премии, медали и ордена.

Шеф южан пару лет назад, видя, что дела в его райуправлении совсем ни к черту, покумекал и нашел самый простой выход из создавшегося неблагополучного положения. Договорился с хакером- студентом и стал платить ему из денег на оперативные расходы, а тот, проникая в систему информационного центра, забивал туда нужные цифры.

Через пару месяцев раскрываемость преступлений в Южном райуправлении подскочила с сорока процентов до девяноста, что поначалу не вызвало удивления — шеф для конспирации уволил ряд заместителей, провел несколько показательных рейдов в выходные дни и устроил проверку в отделах.

Еще через месяц на погоны подполковника упала очередная звездочка, его уже не поднимали на совещаниях для вздрючки, и вообще все было прекрасно.

Вдовин, командующий северянами и находившийся ввиду успехов южан в постоянной опале, рвал и метал. Что за чертовщина — он три шкуры спускает с подчиненных, но выше полтинника раскрываемость в его районе не повышается, а у южных третий год под девяносто! Что, по ту сторону Блуды менты другие или жулики бестолковые все время попадаются?!

Погорел товарищ полковник по-глупому. Хакер-студент потребовал прибавки к жалованью, а оперативные расходы министерство сократило. Платить из своих шеф не собирался, а потому развел перед юношей руками. Юноша тоже развел руками и слил историю в соответствующие инстанции. Но позиции южан в соответствующих инстанциях были сильны, полковника в последнюю минуту предупредили, и он благополучно избег задержания, убыв через черный ход и прихватив казенный позолоченный чернильный набор и чайник «Мулинекс». До настоящего времени шеф так и не вернулся. Сдавать ментов ментам — последнее дело, и хакера арестовали. Чтоб другим неповадно было.

Вдовин вышел из опалы, получил долгожданного полковника и подумывал о продолжении карьеры. Сегодня он, как и все, с некоторой тревогой ждал приезда высоких гостей, гадая, какого черта они решили навестить район.

Гости тем временем запаздывали. Наконец появился глава администрации, а еще минуту спустя и сам папа со свитой. Стульев не хватило, и заместитель по тылу ринулся из залы в поисках мебели.

Когда все расселись, шеф взял слово. Безумный Макс и Мумий Тролль, сидевшие в последнем ряду, поставили тетрисы на паузу.

Для начала генерал напомнил личному составу, какой он раздолбай. В смысле состав, а не генерал. Что таких дармоедов и бездельников еще не видел свет, что в соседнем районе дела гораздо лучше и поэтому надо принимать строгие меры. В районе буйным цветом цветет коррупция, имеют место факты пьянства и утраты удостоверений, от граждан поступают жалобы на отсутствие культуры у сотрудников, в то время как в городе проводится операция «Культурному Новоблудску — культурную милицию». И тому подобные безобразия.

— Игорюх, — шепнул сидящий рядом с Плаховым Виригин, — у меня, кажется, проблемы. По утрам мучительно больно, ну, когда по малому… понимаешь?

— Иди ты! — побледнел Плахов.

— А у тебя как?

— Да хрен его знает, пока вроде нормально. Обычно ведь дня три.

— У меня раньше. Погуляли, блин. А если б я жену… Ну полная засада!

— На фоне общего падения морального духа сотрудников растет пьянство, разврат, грубость, хамство. Сотни граждан, приходя в милицию, покидают ее неудовлетворенными…

— У меня знахарь есть в поликлинике, ничего мужик, — шептал Илья, — но берет много. Стоху.

— Баксов?

— Нет, гульденов. А у меня ни одной заначки. Последнюю с тобой и прогудели. Все из-за тебя — драма, драма… Как чувствовал, что паленые бабы, других надо было снимать. Поймаю, блин, ух…

— А я здесь при чем? Сам кричал — любовь нельзя купить за деньги, но можно купить ее имитацию. Допокупались. Я, может, тоже того… Завтра утречком обрадуюсь.

— Вопиющие факты разгильдяйства, нерадивости, безответственности сплошь и ????? ????? ?????? ? ?????????????. ??? ????????? ???????? ????????????(tm) по всем видам преступлений, разгул уличной мафии и наркобизнеса. За что государство должно платить нам зарплату? И я полностью разделяю позицию центра. Не за что!

— Чего делать-то, Игорюх? «Бабки» нужны. Одолжишь?

— Стоху могу. Рублями.

— Что мне стоха? Мало. «Если бы знать, где мне деньги искать…»

— Еще у кого-нибудь займи.

— Время дорого. Запустишь, потом вообще хана…

— Триппер излечим на любой стадии, даже если ноги отсыхать будут. Не переживай, вон у мужиков перехвати до получки. С получки отдашь. Что, не люди?

— Они сами в долгах по уши. Бля, может, продаться кому? Здоровье дороже совести. А вдруг там еще что-нибудь намоталось? Вроде СПИДа? Все тогда…

— Безопасный секс, безопасный секс — резину небось в ларьке брал? Это ж «секонд-хэнд».

— Может, материалку подпишут? В связи с тяжелым семейным положением?

— У нас материалку подписывают только на свадьбу либо на похороны.

— Ну хоть подыхай!..

— С учетом сказанного, руководство приняло решение сократить денежное содержание оперативного состава за счет пайковых средств, выделяемых из бюджета, а также временно не предоставлять материальной помощи.

— Чего-чего? — Илья посмотрел на трибуну. — Это сколько ж я теперь получать буду? Стоху баксов в месяц? Лихо, как раз триппак вылечить.

— Зато теперь можешь не подыхать. Объявив о финансовом сюрпризе, шеф со свитой быстро удалился с совещания. Глава администрации сообщил, что в местном бюджете денег нет, и тоже отбыл Через пять минут в зале остались только опера и Громов

— Красиво развели, — горько усмехнулся он, — вчера у южан кричали, что по сравнению с нами они в говне. Сказали бы прямо: шахтеры бастуют, надо дыры латать, так оно хоть честно. А тут мы же еще и виноваты.

— Сергеевич, как жить-то? Может, на заявки не ездить?

— Не знаю, мужики. Одно могу сказать — держитесь.

— Сколько ж можно? Вон клерков как собак нерезаных, их бы и сокращали.

— Мы опера, мужики…

Не проронив больше ни слова, Громов, опустив голову, будто боясь смотреть в глаза подчиненных, покинул зал.

Игорь вернулся в отдел в начале третьего. Полчаса опера еще сидели в актовом зале, обсуждая новость. Пришли к логическому заключению: себя не прокормишь — государство не прокормит. Насколько искренними были призывы воспользоваться формой и должностью для личных нужд, сказать было нельзя. Для большинства сидящих эти призывы являлись сиюминутной реакцией, выбросом негативных эмоций, на