согласился. Я спросил, есть ли у него квартира по такому-то адресу, тем самым убедив, что действительно кое-что знаю.

Потом я сказал, чтобы он приехал на эту квартиру и ждал моего звонка. Только один.

Если я увижу, что он не один, то на связь не выйду. Он опять согласился. Через некоторое время я должен был прийти и все ему рассказать.

— Как ты узнал адрес?

— Это не самое сложное. Пару дней поездил за Мотылем на машине-«такси», которую одолжил у своего приятеля.

— Ах, да, ты ж таксист.

— Адрес я пробил давно, где-то за месяц до убийства. Себе алиби я обеспечил, весь вечер находясь с Шалимом. У него не возникло никаких подозрений на мой счет. Как грохнули Мотылевского, вы, наверное, знаете. Его ждали в подъезде, а когда он открыл квартиру…

— Убийство лидера такого ранга стоит дорого. Игорь усмехнулся:

— Вы считаете? Оно стоит гораздо дешевле жизни моих близких. Шалим заменьжевался, когда ему сделали предъяву. Очень заменьжевался. Причина убийства слишком очевидна, что бы он там ни лепетал. Но эта хитрая бестия нашла способ выкрутиться. Он пришел к вам, перед этим заставив Таблетку взять на себя Мотылевского.

— Ну ничего ж себе! Что значит «заставил»? Неужели Таблетка не понимал, что, как только сделает признание, он обречен на экскурсию в городской крематорий.

— У него не было выбора. За Таблеткой два трупа в области. Шалимов же предложил выбор: либо он сдает его ментам и «стенка» обеспечена, либо тот рискует и получает за это десять тысяч. Таблетка выбрал второе. Правда, он попытался сдернуть, за что получил от шалимовских «быков». Про комбинацию знали всего четверо — сам Шалим, два его зама и я. Я узнал все от того, обвешанного цепями, от Дениса. Попарился с ним в баньке. Он лох, хоть и высоко стоит. Не знаю, зачем Шалим его держит. Вы-то поняли, зачем они к вам приходили?

— Понял.

— Таблетка плотно сидел на игле…

— Ты сам его?

— Да. Вы же нашли расческу. Хотя для суда это тоже не доказуха. Я потом вспоминал, где мог ее потерять. Я приехал к Рашидову, когда он ждал вас. С порога вырубил. Есть навыки. Затащил в комнату, посадил в кресло и уколол чем надо.

— «Херши-колой»?

— Да, в усиленном варианте. Пока этого кабана ворочал, тогда, наверное, расческу и выронил. Шалим опять ничего не прочухал. Подъезд Рашидова пасли шалимовские хлопцы, чердак был закрыт на крепкий замок. Правда, после первого силового предупреждения Таблетка никуда бы не сорвался. А что касается замка, то накануне я поменял его на аналогичный, только собственный… Пришлось поработать слесарем. Вот, собственно, и все. Оставшееся время мы дружно искали убийц Славы Мотылевского.

— Ты постоянно жил на Обводном?

— Да.

— А где ты был эту неделю?

— Ездил в Саратов. У Ани скоро день рождения, я навещал ее стариков.

— Откуда «ствол»?

— Ну, это уж совсем мелочи. Я, кстати, не буду от него отказываться. Срок там — тьфу, отсижу, если что. Пережду огонь. Чтоб потом добить тех, кто выживет.

Последние слова Игорь произнес с нескрываемой злобой.

— Неужели ты серьезно рассчитываешь, что будет нанесен ответный удар? Неужели Мотылевские бойцы совсем без головы, чтобы начинать войну? Предъява предъявой, а стрельба стрельбой.

— Ответный удар будет нанесен. Завтра. А словами они не бросаются. Это не по понятиям. Достал «ствол» — стреляй!

Произнеся это, Игорь посмотрел на Белкина, как победивший гладиатор смотрит на поверженного противника — с гордостью и осознанием того, что он наверху.

— Ответный удар будет нанесен… А потом! Ха-ха-ха!..

С Игорем неожиданно случился приступ истерического хохота. Белкин не удивился. Он стукнул кулаком в стену, и через секунду в маленький кабинет зашел Гончаров.

— Паш, давай-ка его на жердочку.

Королева пересадили на другой стул и пристегнули одной рукой к батарее. Игорь продолжал смеяться.

— Что, с головушкой худо? — спросил Гончаров, когда они с Белкиным перешли в другой кабинет.

— Да, тут, пожалуй, можно стать пациентом врачей узкой специализации.

Вовчик сел за стол и самому себе прошептал:

— А все-таки он принял мой второй вариант.

Затем он сунул руку в потайной карман и достал портативный диктофон, взятый напрокат у экспертов. Прокрутив ленту, он немного послушал и задумчиво произнес:

— Действительно, все записалось.

— Что будем с ним делать, Вовчик?

— Звони местным, пускай забирают и лепят двести восемнадцатую. Бутылку только с них стряси.

— Это само собой. А этот-то сказал что-нибудь?

— Пусто, как в трюме списанного танкера. Зря пасли. Обидно, столько времени ухлопали.

— Ну, не без этого. — Паша стал накручивать диск.

Белкин переложил диктофон на стол.

Почему он засмеялся? А его торжествующий взгляд? «Ответный удар будет нанесен.

Будет». И после смех. Черт, неужели он… Ну, конечно. Бесспорно. Он сам заказал убийство Шалимова. Завтра. Точно в срок. А потом…

Вовчик извлек кассету. Доказательство. То, что может предотвратить бойню. Время еще есть. Ее надо просто дать послушать. Черт, тогда Королев труп. Тьфу!

Он сделал из бумаги небольшой конверт, Вложил туда кассету и заклеил.

Как быть-то?

Появился Казанова, еще не уволенный и не посаженный, но под статьей. Потому что над своим столом он повесил табличку с надписью «Статья». Любому постороннему сразу становилось ясно, что Костик «сидит под статьей».

Он сел под «Статью» и расстегнул куртку.

— Хотите новость, мужики?

— Ну?

— Помните того чувачка, что по собакам стрелял?

— Ну?

— Вчера суд отпустил его под залог в связи со слабым здоровьем.

— Не может быть, — удивленно произнес Белкин — Откуда у него залог? Там, в хате, кроме драной тахты ничего не было.

— Кто-то внес. Он, между прочим, на весь двор кричит, сколько заплатили за освобождение и какой срок ему обещает адвокат. Есть у меня в том дворе человечек.

— Ну, и какой же? Срок какой?

— Два года.

— Два года за убийство?!

— Два года за неосторожное убийство. А внес «бабки» понятно кто. Ты ж сам говорил, что он шалимовский боец.

— Погоди, за ним же разбой в каком-то районе. С раненным «терпилой».

— Ты меня, Белкин, удивляешь. Разбой же прошлогодний, «палку» за раскрытие все равно не