Петя и Марина шли по аллее, делая вид, что очень заняты своими мыслями, а на самом деле просто не зная, о чем говорить, а главное, с чего начать.

– Вы на меня сердитесь? - спросила Марина, и, так как Петя продолжал угрюмо молчать, она осторожно поцарапала ноготком по его рукаву и сказала: - Не надо сердиться. Лучше будем друзьями. Хотите?

Петя искоса посмотрел на нее и сразу понял, что она хитрит. Она вызывает его на объяснение. Она хочет, чтобы он сказал: 'Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной'. И тогда она его сразу поймает. Нет, матушка, стара штука! Не на такого напала! И Петя снова промолчал.

– Чего ж вы молчите? - спросила она, стараясь заглянуть ему в лицо.

– Так, - сказал Петя многозначительно. Дескать, понимай как знаешь.

Она вздохнула и вдруг спросила, понизив голос, почти шепотом:

– Вы без меня скучали?

– А вы? - спросил Петя, не слыша собственного голоса.

– Я скучала, - ответила она и опустила голову так низко, что с ее ушей посыпались черешенки.

Она стала их в смущении подбирать.

– Вы мне даже один раз снились, - сказала она и покраснела.

Петя не поверил своим ушам. 'Что это? - с беспокойством подумал он. - Кажется, она объясняется мне в любви?' О таком счастье Петя не смел даже мечтать. Но теперь, когда она так робко и так правдиво сказала эти волшебные слова - 'я скучала' и 'вы мне снились', Петя вдруг почувствовал громадное облегчение, даже разочарование. Ну, слава богу! Еще минуту назад она казалась ему недостижимой, а теперь перед ним стояла хотя и довольно миленькая, но все-таки самая обыкновенная девочка, не имевшая ничего общего с той Мариной, которую он так безнадежно и так мучительно любил.

– А я вам когда-нибудь снилась? - спросила она.

Петя почувствовал, что наступила решительная минута: от его ответа зависел дальнейший ход романа. Сказать: 'Да, снились', - было все равно что признаться в любви. Тогда что же получается? Он ей снился, она ему снилась. Она его любит, он ее любит. Взаимная любовь. Именно то самое, к чему он так стремился. Это, конечно, очень заманчиво, но не слишком ли быстро? Так все хорошо, интересно налаживалось, роман только еще начинал по-настоящему разворачиваться, как вдруг ни с того ни с сего - взаимная любовь!

Конечно, она сразу избавляла Петю от множества хлопот и неприятностей, вроде бессонных ночей, ревности, сидения в мокрой полыни и бросания в окно секреток. И в этом было ее громадное преимущество. Но что же дальше? Оставалось одно - целоваться. При мысли об этом Петю бросило в жар. Нет, нет, что угодно, но только не это!

А Марина стояла, прислонившись к лестничке под черешней, смотрела на него потемневшими глазами и облизывала потрескавшиеся, даже на вид горячие губы, от которых Петя не мог отвести глаз.

– Что же вы молчите? - сказала она с настойчивым нетерпением голосом заклинательницы змей. - Я вам снилась?

Она опять явно забирала над ним верх. Еще секунда - и Петя уже готов был сказать покорным шепотом: 'Снились', но дух отрицания и сомнения все-таки восторжествовал.

– Как это ни странно, но, представьте себе, не снились, - сказал Петя с косой, напряженной улыбкой, показавшейся ему самому ледяной и в высшей степени печоринской.

Она опустила ресницы и слегка побледнела.

'Ага, голубушка! - подумал Петя с торжеством. - Не на такого напала'.

Ему ее совсем не было жалко. Теперь, когда он взял над ней верх, она ему уже не так нравилась.

– Вы правду говорите? - спросила она, подняла глаза и с притворным вниманием стала рассматривать крону дерева, под которым они стояли.

Пете даже показалось, что она мимолетно улыбнулась, как будто увидела на дереве что-то забавное. Но Петю уже не могло обмануть это маленькое лукавство.

– Понимаете, - сказал Петя, вовсе не желая доводить дело до разрыва, - вы мне не то чтобы не снились, а просто я вас не видел во сне.

– Как это? - спросила она с любопытством и опять улыбнулась дереву, даже как бы исподтишка ему подмигнула.

– Очень просто, - ответил Петя. - Видеть во сне - это одно, а сниться - совершенно другое. Неужели вы не понимаете? Сниться-то вы мне снились, - мало ли что человеку снится! Многое снится. А вот специально видеть во сне кого-нибудь одного - это совсем другое дело.

– Не понимаю, - сказала она, прикусив губу.

– Сейчас вам объясню. Видишь во сне - это когда… ну как бы вам объяснить… когда… ну, любишь, что ли. Вы, например, когда-нибудь кого-нибудь любили? - сев на своего конька, строго спросил Петя.

– Любила. Вас, - быстро ответила Марина.

Петя самодовольно поморщился.

– Я не верю в женскую любовь, - сказал он разочарованно.

– Напрасно! А вы кого-нибудь любили? - спросила она и не могла задать более приятного вопроса. Как глупая мышь, она сама лезла в мышеловку, так ловко и незаметно поставленную Петей.

– На такие вопросы не отвечают, - сказал Петя, - но вам я скажу, потому что считаю вас своим другом. Ведь мы с вами друзья, не правда ли?

– Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной, - сказала Марина.

– А я верю! - с досадой сказал Петя. Она положительно начинала его раздражать, потому что почти все время говорила именно то, что должен был говорить он. Можно подумать, что она никогда не читала романов.

– Напрасно, - заметила она. - Но вы мне, кажется, что-то хотели сказать?

– Я вам хотел сказать… даже, собственно, не сказать, а рассказать… Ну, можно и сказать… Только, конечно, как другу, потому что об этом никто не знает и никогда не узнает. - Петя стал несколько боком и повесил голову. - Я любил, - сказал он с грустной улыбкой. - Собственно, я и сейчас люблю… Но это не имеет значения…

– А она вас?

– Ах, даже больше, чем я ее! Я ее просто люблю. А она влюблена. И вот, вообразите себе, однажды мы с ней пошли в степь собирать подснежники. Был чудесный весенний вечер…

– Знаю, - с живостью сказала Марина. - Это Мотя, да?

– Откуда вы знаете?

– Не важно откуда, а знаю. Не понимаю, что вы в ней нашли особенного? - с легкой гримаской сказала Марина. - И вы ее действительно любите?

– Представьте себе, - пожимая плечами, сказал Петя. - Сам не понимаю, как это случилось. Ничего особенного собой не представляет, просто смазливенькая мордашка, и вот…

В листве над головой послышался шорох, и с дерева упала черешенка, которую, вероятно, оторвал и уронил скворец.

– Кш-ш-ш! - махнул Петя рукой.

– Ах, вот что! - сказала Марина ревниво. - Значит, вы любите ходить в степь собирать подснежники? Ну и что же там было? Вы, конечно, целовались?

– На такие вопросы не отвечают, - уклончиво сказал Петя.

– Вы мне должны открыть как другу. Я требую! - сердито сказала Марина и даже топнула ногой.

'Ага, голубушка, ревнуешь! - подумал Петя. - Погоди, то ли еще будет!'

– Говорите сейчас же - целовались или не целовались? А то я сию минуту уйду, и мы больше