народ, проснулся от спячки.

Как всегда, не обошлось без приключений у меня. Когда шли дискуссии, каким образом из числа народных депутатов выбирать членов Верховного Совета СССР, я категорически настаивал на том, чтобы выборы были альтернативными. Честно признаюсь, сердцем надеялся, что все-таки выберут меня в Верховный Совет, а трезвым умом понимал — от этого состава Съезда народных депутатов ничего хорошего ожидать не приходится. Тихое и послушное большинство, пришедшее к нам из недавнего прошлого, смолотит любое предложение, неугодное начальству. Так и случилось. Первые же голосования показали, как успешно Михаил Сергеевич дирижирует съездом, и выборы в Верховный Совет только лишь подтвердили, что железобетонное большинство преградит путь любому, кто слишком много высовывается. Не избрали Сахарова, Черниченко, Попова, Шмелёва — прекрасных, уважаемых, компетентных депутатов. Не прошедших отбор съезда трудно перечислить, их много. Не прошёл и я. За меня проголосовало больше половины депутатов, но по количеству голосов я уступил своим коллегам. Я не расстроился. Говорю это теперь не для того, чтобы продемонстрировать свою выдержку. Нет, просто иного ожидать было нельзя. Если бы этот состав съезда сразу же выбрал меня в Верховный Совет — вот тогда я бы очень сильно удивился. Произошёл естественный ход вещей, и я с интересом ждал, как Горбачёв будет выкручиваться из ситуации, в которую сам себя загнал.

Конечно, это был скандал. Все понимали, что ситуация из-за меня может сложиться в конце— концов просто взрывоопасной. Москвичи восприняли итоги выборов как хамское игнорирование мнения миллионов людей. Вечером начали стихийно проходить митинги, то тут, то там звучали требования о политической забастовке… Горбачёв сам не ожидал такого поворота вещей, но ничего уже сделать было нельзя, итоги выборов уже утверждены.

Но, как всегда бывает в нашей действительности, в конце концов появляется одиночка, который умудряется найти выход из самого тупикового положения. На этот раз такой палочкой-выручалочкой стал А. Казанник, депутат из Омска. Его выбрали в состав Верховного Совета, но он снял свою кандидатуру в мою пользу. Съезд должен был утвердить эту рокировку, и когда в зале поднялись руки, и Горбачёв увидел, что предложение проходит, на его лице было нескрываемое облегчение.

Так я стал депутатом Верховного Совета СССР, и вопрос о моей будущей работе сам собой отпал. Через несколько дней меня выбрали председателем комитета Верховного Совета СССР по строительству и архитектуре, в связи с этим я вошёл в состав Президиума Верховного Совета СССР.

Про съезд можно рассказывать долго. Драматичных, захватывающих, острейших ситуаций на нем произошло множество. Но ещё раз повторюсь, свидетелем этих событий была вся страна, да и весь мир, которому далеко небезразлично, что творится в одной шестой части света… Поэтому не буду больше подробно останавливаться на этих эпизодах, жизнь после этого ушла вперёд.

Почти два месяца работы сессии Верховного Совета СССР, организация Комитета по строительству и архитектуре, полная неразбериха в осуществлении депутатских функций — отсутствие кабинетов для работы, помещений для приёма избирателей, невнятные рекомендации относительно секретаря-помощника депутата, диктатура аппарата Верховного Совета над самими депутатами — в общем, наш традиционный кавардак. Мы учимся, поступили лишь в первый класс большой парламентской школы, а когда дойдём до университета, страшно представить, сколько времени пройдёт.

Ключевые эпизоды лета — забастовки шахтёров, всколыхнувшие всю страну. Время послушного, испуганного, марионеточного рабочего класса прошло, и я хочу верить, оно кончилось навсегда. На арену вышел совсем другой рабочий, уважающий себя, своё достоинство и свой труд. Конечно, очень много по- прежнему запуганных, усталых, с трепетом глядящих на начальство людей, вообще, страх уже вошёл в наши гены, но других — с распрямившимися плечами, с поднятой головой рабочих с каждым днём все больше и больше. Эти рабочие возглавили стачечные комитеты, за этими рабочими пошли тысячи, десятки тысяч горняков.

Реакция Москвы была в этот раз точной и быстрой. Пару дней, пожалуй, газеты писали о требованиях забастовщиков в раздражённом и привычно понукающем тоне, а потом разом со всех трибун, со всех газетных полос — полная поддержка позиций шахтёров. Естественно, если бы забастовал один регион — реакция оказалась бы противоположной. Но то, что удалось объединиться шахтёрам всей страны, определило успех забастовки.

К сожалению, этой ситуацией не смог в полной мере воспользоваться Рыжков со своей новой командой. В этот момент у него был реальный шанс сломать хребет командно-административной системе. И Верховный Совет, и общественное мнение оказались подготовлены к радикальным экономическим реформам. Но опять были предложены полумеры, опять это оказались попытки решить проблемы только одной отрасли…

Ещё одно важнейшее событие, в котором я принимал активное участие — это создание межрегиональной депутатской группы.

29-30 июля 1989 года, я думаю, войдут в историю становления нашего общества. В Москве, в Доме кино состоялось первое собрание межрегиональной депутатской группы народных депутатов. Рухнула эпоха единомыслия и единодушия. Несмотря на беспрецедентное давление на депутатов, на то, что в многочисленных кремлёвских залах не оказалось места для этого собрания, несмотря на попытку обозвать нас раскольниками, фракционерами, диктаторами и прочее, всех ругательных слов не перечислить, мы собрались.

Зачем нам это было надо? То, что происходит в стране, граничит с катастрофой. Полумерами, полушагами ситуацию не спасти. Только решительные, радикальные шаги могут вытянуть нас из пропасти. То, что провозглашали в своих предвыборных программах прогрессивные депутаты, все лучшие идеи выхода из тупика мы попытались объединить в тезисах и платформе МДГ. Были проведены выборы сопредседателей группы, ими стали пять человек — Афанасьев, Ельцин, Пальм, Попов, Сахаров.

В этой книге я не хотел много теоретизировать. Но, может быть, настало время хотя бы в нескольких словах обозначить ту программу, на которой я стою и которую разделяют многие депутаты, входящие в межрегиональную депутатскую группу.

Кстати, как это ни странно, но принципиальных положений, по которым расходятся так называемые правые и левые, — немного. Наверное, самое главное это вопрос о собственности. Признать частное или индивидуальное, кому как нравится, владение на собственность — и рухнет основной бастион, на котором держится государственный монополизм на собственность, и все, что с ним связано — государственная власть, отчуждение человека от собственного труда и т.д. Второе, наверное, не менее важное — вопрос о земле. Лозунг «Земля крестьянам!» сейчас ещё более актуален, чем семьдесят лет назад. Только если на земле появится хозяин, страна будет накормлена. Далее, децентрализация власти, экономическая самостоятельность республик и реальный суверенитет. При этом во многом будут решены национальные проблемы. Устранение всех ограничений экономической, финансовой, хозяйственной самостоятельности предприятий и трудовых коллективов. Оздоровление финансовой ситуации в стране, оно связано с теми мерами, о которых я говорил уже выше, но необходимы ещё и специальные финансовые мероприятия, которые могли бы предотвратить полный крах рубля.

Здесь я много распространяться не буду, в межрегиональной депутатской группе есть прекрасные экономисты, в том числе Шмелёв и Попов, которые обозначили комплекс архисрочных акций по спасению наших финансов.

Почему я всегда был одним из тех, кто достаточно спокойно всегда относился к лозунгам о немедленной многопартийности? Да потому, что сам факт существования многих партий ещё ничего не решает. В Чехословакии, ГДР ещё совсем недавно имелось несколько партий, но социализм до последнего времени там был казарменным, брежневско — сталинский вариант со своими деталями. Сейчас он рухнул там, но многопартийность тут ни при чем. В Северной Корее, кстати, тоже много партий.

Так что до многопартийности, настоящей, цивилизованной, нам ещё надо расти и расти. И ещё одно замечание. Пока у нас нет многопартийности. Но ведь это иллюзия, что у нас одна партия. Единая и непобедимая. На самом деле, если у нас в одной КПСС состоят Юрий Афанасьев и Виктор Афанасьев, Ельцин и Лигачев, депутат Самсонов и депутат Власов, полные антиподы и по позициям и по поступкам, значит, мы уже совсем запутались в понятиях и забыли вообще, что такое партия. И поэтому я предлагаю срочно принять закон о партии, в котором закрепить положения о том, что партия является частью общества, а не государства, а также то, что граждане свободны объединяться в общественные организации