хочет спрятать за нею свой страх.

— Нет, нет. — Торвард успокаивающе помахал рукой. — Я не из его людей. Напротив. Я собираюсь его убить.

В глазах девушки сначала отразилось удивление, а потом они насмешливо сощурились. Торвард мысленно отметил, что, хотя красавицей ее не назовешь, эта живость и выразительность делают ее весьма привлекательной.

— Если получится, как говорят умные люди! — ехидно добавила она.

Торвард усмехнулся.

— Да, умные люди так говорят. Но я уже давно не считаю себя особенно умным!

Девушка рассмеялась — видно было, что эти слова ей понравились.

— Вот как? — воскликнула она. — Тогда есть надежда, что ты не так уж глуп на самом деле. Неужели ты вот так и пойдешь к Бергвиду? Сначала тебе неплохо было бы обсушиться.

— С этого я и начну, — сказал Торвард и с трудом поднялся на ноги. Все члены его затекли, но все было цело. Он потянулся. Девушка, по-прежнему сидя на песке, окинула его внимательным взглядом.

— Если бы не молоточек на шее, тебя можно было бы принять за великана со дна моря, — сказала она.

— Я так уж страшен? — спросил Торвард. — По тебе не видно, чтобы ты меня боялась.

— Я, наверное, больше никогда и ничего не буду бояться. Я уже израсходовала весь страх, что боги отпустили на целую жизнь.

— Вот и хорошо! — одобрил Торвард. — Пойдем. В этом месте не следует лезть на глаза кому ни попадя.

Девушка собрала полы плаща, чтобы встать; Торвард шагнул к ней и протянул руку. Девушка с опаской посмотрела на его широкую ладонь с белой полосой какого-то очень старого шрама.

— Не бойся, я не всегда так хватаю, — сказал он, понимая, что она вспомнила первый миг его пробуждения. — Я думал, что ты морская великанша или ведьма.

— Может, так оно и есть? — с насмешкой спросила девушка.

— Нет, — спокойно сказал Торвард и легко подхватил ее с песка, поставил на ноги. — Я хорошо знаю, какими бывают ведьмы.

— Да ты великий мудрец! — Девушка искоса посмотрела на него. Им обоим вспомнилась Дагейда. Но ни одному из них не хотелось о ней говорить.

В ельнике они набрали сухих сучьев и развели костер. Конечно, дым будет видно над лесом, но дожидаться ночи им было некогда.

— Пока я буду сохнуть, ты могла бы поискать чего-нибудь съедобного, — сказал Торвард, стягивая с плеч мокрую накидку и рубаху. — Я так понимаю, у тебя нет с собой ни единого зернышка?

— Ты правильно понимаешь, сын Эгира, — отозвалась девушка. — Только я не знаю, что считают съедобным морские великаны. Орехов тут нет, из ягод я видела только пару кустиков морошки, а их тебе явно не хватит. Правда, один квитт показывал мне съедобный мох, но у нас с тобой нет котелка.

Торвард пристроил свою рубаху на палке возле огня, так, чтобы она не могла случайно загореться, и оглянулся на девушку.

— Я думаю, у себя дома тебе не приходилось самой добывать себе еду.

— Для морского великана ты удивительно умен! — восхитилась девушка. — Дать тебе пока мой плащ?

— Не надо! — отмахнулся Торвард. — Я и так не замерзну.

Он взялся за ремень и сообразил, зачем она предлагала ему плащ.

— Если хочешь, можешь пойти поискать хоть морошки, — сказал он. — А мне отдай ремешки от твоих башмаков.

— Зачем? — Ингитора посмотрела сначала на него, потом на свои ноги.

— Я видел там широкий ручей, наверное, в нем водится рыба. У меня есть нож, но его нужно чем-то привязать к палке. Моих ремешков не хватит. Ты же не хочешь, чтобы я потерял еще и нож?

Ингитора развязала ремешки, которыми над щиколотками были обвязаны ее короткие сапожки, бросила их Торварду и встала. Если шагать осторожно, то не упадут.

— Как тебя зовут? — окликнул ее Торвард, когда она уже повернулась и шагнула к лесу.

— А тебе зачем? — настороженно спросила она.

— Надо же мне знать, как звать тебя обратно. Согласись, нам было бы обидно потерять друг друга в этом лесу.

— Да, пожалуй, — с легким вздохом согласилась Ингитора. Этот фьялль был все же лучше, чем никто. Не сказать, чтобы он ей очень понравился, но откуда-то она знала, что может ему доверять. Во всем его облике, в речах и повадках было что-то спокойное и надежное. Такой и сам не пропадет, и другим не даст.

Но называть ему своего имени Ингитора не хотела. Ее знает даже Бергвид, и уж, конечно, знают фьялли. А у фьяллей мало причин любить ее.

— Зови меня Альвой, — сказала она, вспомнив Хальта. — Кроме меня, в этом лесу ни одного альва уж верно нет.

— Да, на альва ты похожа больше, чем на ведьму, — с улыбкой согласился фьялль. — А для великанши ты ростом не вышла!

Ингиторе вдруг захотелось отомстить ему за насмешку, так отомстить, чтобы он опомниться не мог. Она быстро окинула его взглядом, впилась глазами в пряжку на поясе. «Быстрая змейка, вон из кольца!» — насмешливо взвизгнул голос маленького альва. Перед глазами ее вспыхнула острая руна разрыва — Ингитора нарисовала ее в мыслях, и это оказалось не менее надежно, чем царапать на стенах и на песке.

И Торвард изумленно вскрикнул — его широкий кожаный пояс с ножом и мечом, застегнутый на надежную серебряную пряжку, удержавшуюся даже в морских бурных волнах, вдруг расстегнулся сам собой и упал к его ногам. А девушка-альв звонко рассмеялась и метнулась в густую тень ельника, ее зеленый плащ мгновенно растворился меж качающихся еловых лап. Какой-то сильный порыв толкнул Торварда — за ней! Но он удержался на месте и только расхохотался. Он ждал от Квиттинга чудес. Но пока они были гораздо приятнее его ожиданий.