И как в раю магометанскомСонм гурий в розах и шелку,Так вы лейб-гвардии в уланскомЕе Величества полку.
Любовь
1Она не однажды всплывалаВ грязи городского канала,Где светят, длинны и тонки,Фонарные огоньки.Ее видали и в роще,Висящей на иве тощей,На иве, еще ДездемонойОплаканной и прощенной.В каком-нибудь старом доме,На липкой красной соломеЕе находили людиС насквозь простреленной грудью.Но от этих ли превращений,Из-за рук, на которых кровь(Бедной жизни, бедных смущений),Мы разлюбим ее, Любовь?2Я помню, я помню, носились тучиПо небу желтому, как новая медь,И ты мне сказала: «Да, было бы лучше,Было бы лучше мне умереть».«Неправда», сказал я, «и этот ветер,И все, что было, рассеется сном,Помолимся Богу, чтоб прожить этот вечер,А завтра на утро мы все поймем.»И ты повторяла: «Боже, Боже!..»Шептала: «Скорее… одна лишь ночь…»И вдруг задохнулась: «Нет, Он не может,Нет, Он не может уже помочь!»
Священные плывут и тают ночи...
Священные плывут и тают ночи,Проносятся эпические. дни,И смерти я заглядываю в очи,В зеленые, болотные огни.Она везде — и в зареве пожара,И в темноте, нежданна и близка,То на коне венгерского гусара,А то с ружьем тирольского стрелка.Но прелесть ясная живет в сознаньи,
