Итак, от выплеснутой Яйцом на землю воды образовалась река, а брошенный Хромым в воду ковшик превратился в лодку. Волшебники пригласили в лодку начальника уезда. Увидев лодчонку длиною в семь- восемь чи, он решительно отказался — сможет ли она вместить четверых? Тогда Яйцо предложил Чжан Луаню первому спуститься в лодку. Чжан Луань разместился в середине, Яйцо занял место на носу лодки, Хромой — на корме. Чжан Луань поднял вверх веер, присвистнул, и лодка унеслась прочь. Через мгновение и лодка и река исчезли, а на месте, где только что плескалась вода, виднелась мощенная камнем дорожка, ведущая от входа в зал к воротам. Начальник уезда стоял с широко раскрытым ртом, все происходящее казалось ему кошмаром...

А вскоре начались неприятности. По окрестным уездам, тоже страдавшим от засухи, распространился слух о чуде в уезде Бопин. Посыпались просьбы прислать к ним даоса, вызвавшего дождь. Сам правитель округа прислал в Бопин бумагу с такой же просьбой. Начальник уезда, не умевший лгать, подробно описал в своем ответе все, что произошло, и добавил, что даос и два его собрата исчезли в неизвестном направлении. Такой ответ вызвал недовольство правителя округа, и он донес о случившемся в Тайный государственный совет. Там деяние даоса признали колдовством, могущим послужить причиной возникновения смут, и доложили об этом двору. Последовал высочайший указ, строго предписывавший выявлять все случаи колдовства и доносить о них властям.

Правда, касалось это главным образом столичного округа, поэтому отныне бродячие даосы и хэшаны стали опасаться появляться в окрестностях восточной столицы...

Здесь наше повествование пойдет в двух направлениях. Сначала мы расскажем о лодке, в которой плыли Чжан Луань, Яйцо и Хромой. Когда она пристала к берегу, троица вышла и углубилась в бамбуковую рощу. В роще разгуливали журавли и олени[1], а в глубине ее виднелась легкая камышовая хижина.

— Это и есть ваша обитель, наставник Яйцо? — спросил Чжан Луань.

— Никогда не имел никакой обители, — отвечал тот. — Всю жизнь странствую, как вольное облако.

Чжан Луань вздохнул, а Яйцо сказал Хромому:

— Почему же ты не приглашаешь Святую тетушку? Ведь наставник Чжан здесь...

Хромой обратился лицом к луне и трижды произнес имя старухи. И тут же из самой середины луны брызнул золотистый луч, упал на землю и превратился в старуху. На ней было одеяние из перьев аиста, на седой голове — звездная даосская шапка, под густыми бровями сверкали проницательные глаза.

Догадавшись, что перед ним Святая тетушка, Чжан Луань почтительно поклонился ей и назвал себя. Необычные манеры и внушительный вид даоса понравились старухе.

Они вошли в хижину. Святая тетушка заняла место на возвышении, рядом с ней сел Чжан Луань, а Хромой и Яйцо встали в сторонке.

— Где же это наставнику Чжану довелось встретиться с моей дочкой Мэйэр? — первой задала вопрос старуха.

Чжан Луань подробно рассказал о событиях тринадцатилетней давности. Святая тетушка была тронута.

— Почтенный наставник, если бы не вы, не возродиться бы ей в человеческом облике! — Затем старуха обратилась к Хромому: — Ты помнишь слова Яна Три точки? Поистине, божественный лекарь!

— Не о Яне ли Полусвятом из округа Ичжоу вы говорите? — осведомился Чжан Луань.

— Вы тоже с ним встречались? — удивилась Святая тетушка.

— В бытность свою в восточной столице я преподнес жене Ху Хао пилюлю, облегчающую роды, — рассказал Чжан Луань. — В его доме я и узнал о великом лекаре Яне Полусвятом, который приходил туда незадолго до меня. Однако в лицо его видеть не довелось.

— Вы уклонились от главного и ведете пустой разговор, — напомнил Хромой.

Чжан Луань спохватился и спросил Святую тетушку о бэйчжоуском деле. Старуха рассказала ему о явлении ей во сне государыни У Цзэтянь и о ее предсказаниях. Чжан Луань тут же припомнил слышанные им слова о том, что «простая девушка из семьи Ху будет государыней в семье Ван», и сказал:

— Итак, первая половина предсказания сбылась — ваша дочь действительно возродилась в семье Ху. Но вот что это за семья Ван и какой государыней она в ней станет?

— Я этого тоже пока не знаю, — сказала Святая тетушка. — Вот начнется дело в Бэйчжоу, и все само собой прояснится.

— Когда же оно начнется?

Святая тетушка начала подсчитывать на пальцах:

— Лет через пятнадцать. И вы будете одним из первых его зачинателей...

Разговор затягивался. По знаку Яйца послушники подали чай, а к нему — абрикосы, груши и мандарины.

— Эти абрикосы из Линьцзы[2], — пояснил хэшан Яйцо, — их очень любил ханьский государь У-ди. Поэтому до сих пор их и называют «плодами ханьского государя». Да и почитают не меньше чая!

На блюде лежало восемь золотистых абрикосов — каждому по два. Державший поднос служка с вожделением глядел на фрукты — так ему хотелось попробовать! Размечтавшись, он не заметил, как выпустил поднос из рук. Рассерженный Яйцо схватил мальчишку за шиворот, выволок во двор и подкинул в воздух. Мальчишка упал на землю, вскрикнул и остался лежать недвижимым. Чжан Луань пригляделся и увидел, что это вовсе не мальчишка, а обыкновенная дубинка.

— Чего хвастаешь перед наставником! — прикрикнула на хэшана Святая тетушка, как бы давая понять, что шутки с таким человеком, как Чжан Луань, неуместны.

— Что вы, что вы! — скромно возразил Чжан Луань. — Способности наставника Яйцо так велики, что не мне с ним равняться!

Между тем приближался рассвет. Святая тетушка поднялась и сказала:

— Я отправляюсь в восточную столицу повидать дочку. Если понадоблюсь — позовете.

Она взмыла в воздух и мгновенно растаяла. За нею исчезли и остальные...

А теперь последуем за Святой тетушкой, которая, добравшись до столицы, уже несколько раз прошлась мимо дома Ху Хао. Убедившись, что перед нею дом состоятельный, старуха решила открыто не