Империю по нежелательному пути? Возможно, они придут к выводу, что обычные люди не в состоянии управлять собственной судьбой и что во имя нашего же блага им следует взять над нами контроль. Кто тогда сможет им помешать?
— Боюсь, у тебя крыша поехала, — спокойно заметила Диана. — Что за ужасы ты вбил себе в голову? Этих людей всего четверо.
— А сколько богов, по-твоему, необходимо, чтобы управлять человечеством? — осведомился Сайленс. — И даже если у меня крыша поехала, это еще не означает, что они не попытаются до меня добраться. Нам следует понимать это лучше, чем всем прочим.
— Хороший ответ, — сказала Диана, в первый раз за весь разговор широко улыбнувшись. Она поднялась и кивнула на прощание отцу и Кэрриону. — Мне пора. Думаю, здесь я больше ничего не узнаю. Когда вы вернетесь, мы обязательно встретимся и поговорим. Не трудитесь меня провожать.
С этими словами она исчезла — мгновение назад была здесь, а в следующее словно растворилась в воздухе. Сайленс и Кэррион обменялись недоуменными взглядами.
— Да, сразу видно, что она — твоя дочь, — изрек наконец Кэррион.
— Она всегда знала, как найти выход. Из любой ситуации, — сказал Сайленс. Потом тряхнул головой и добавил: — Ладно, работа не ждет. Время близится к вылету, а я так и не ввел тебя в курс дел. На чем мы остановились… ах да. Корабли насекомых. Ты до конца просмотрел файлы, которые я тебе указал?
— Разумеется, — ответил Кэррион. — Любопытный материал. Насколько я понял, ты подозреваешь, что эти насекомые — создания чьих-то рук, верно?
— Именно так считала Фрост. Она утверждала, что они созданы средствами генной инженерии. Естественным путем насекомые не могут вырасти до таких гигантских размеров. Следовательно, в игру вступил еще один участник, о существовании которого мы до сих пор не подозревали. Создатель насекомых.
— Вряд ли стоит предполагать, что этот участник нам совершенно неизвестен, — возразил Кэррион. — Подозреваемых сколько угодно: хэйдены, Шаб, даже ученые-гуманоиды, которые служат Семьям, готовым на все ради власти. К тому же есть еще Возрожденные. Все они могут оказаться создателями насекомых.
— Именно это я и доложил адмиралу Беккету, — с расстановкой произнес Сайленс. — Ничуть не удивлюсь, если выяснится, что насекомые вышли из Черной Бездны. Их атаки были направлены главным образом на планеты, расположенные поблизости от Границы. Спрашивается, где, кроме Черной Бездны, они могли скрыться? И еще… еще эти голоса. — Сайленс устремил на Кэрриона жесткий и пристальный взгляд. — Помни, файлы, с которыми я тебя ознакомил, являются совершенно секретными. Ты не должен обсуждать их содержание с кем бы то ни было, не получив предварительно моего разрешения. Экипаж и так не в восторге от перспективы вновь посетить Черную Бездну. Так что ты думаешь насчет голосов? Есть какие-нибудь соображения?
— Вполне вероятно, голоса относятся к разряду эсп-феноменов, — без особой уверенности предположил Кэррион. — Не исключено также, что это голоса мертвых. Но всего вероятнее, это психологические трюки Шаба. Они рассчитывают таким образом подготовить почву перед появлением «Чемпиона». Давно пропавший корабль, управляемый командой мертвецов, корабль, появление которого предвещали голоса призраков. Понятно, что подобным образом ИРы хотят породить в людских душах смятение.
— Не спорю, вполне убедительное объяснение, — согласился Сайленс. — Но ты слышал эти голоса собственными ушами, Шон. Они не сохраняются в записи. По непонятным причинам исчезают, и все. То, что ты слышал, — всего лишь имитация, основанная на наших воспоминаниях. А на самом деле они звучат… жутко. Когда их слышишь, невольно поджилки начинают трястись. И мне действительно казалось, что они пытаются предупредить нас о какой-то страшной опасности. Опасности, которая исходит не только от «Чемпиона», но от самой Черной Бездны. Но мы не вняли этим предостережениям. И снова собираемся проникнуть во Тьму.
— А не может быть, что это предупреждение послали сами Возрожденные? — спросил Кэррион. — Для того чтобы оградить свою территорию от вторжений?
— Не исключено. Нам все равно остается один лишь выход — как и всегда, выбрать самый трудный путь и следовать по нему. Мой корабль и мои люди имеют больше опыта общения с Черной Бездной, чем три других корабля, вместе взятые. И в конце концов, если мы не вернемся, Империя не сочтет это такой уж большой потерей.
— Да, так было всегда, — сказал Кэррион, растянув губы в подобии улыбки.
Сайленс в ответ тоже попытался улыбнуться.
— Ну, и как ты относишься к перспективе вновь стать расследователем? — перевел он разговор.
— Я принял это звание, значит, готов выполнять обязанности. Но, с твоего позволения, форму расследователя я носить не буду. Я ее не достоин. Или она не достойна меня. Этот вопрос я сам еще не решил.
— Ты получил помилование. Ты больше не числишься в розыске, — заметил Сайленс. — Хотел бы ты вновь вернуться домой, Шон?
— Когда-то у меня был дом, — откликнулся Кэррион. — Дом, где я был по-настоящему счастлив. До тех пор, пока ты и Шаб его не разрушили.
Снаружи Башня Шрек казалась вполне обычным сооружением из стекла и металла. Для Евангелины она была пещерой ведьм, логовом демонов, черной дырой, в которую порой проваливаешься в ночных кошмарах. В плену Башни она влачила тоскливое существование, полное боли, унижения и муки. Потом наконец явился ее отважный принц. Любовь дала ей силы вырваться из плена, освободиться от чудовища, которое держало ее в невидимых цепях.
А теперь она вернулась, хотя когда-то дала клятву, что никогда вновь не ступит под мрачные своды. Вернулась для того, чтобы спасти свою лучшую подругу от ада.
Ее возлюбленный не знал, что она задумала. Евангелика сумела убедить Финли Кэмпбелла, что отправляется выполнять очередное задание Подполья клонов. Если бы Финли догадался, что она собирается вернуться в Башню Шрек, он непременно попытался бы ее остановить. Но она должна выполнить намеченное. Выполнить во что бы то ни стало. Даже если придется вновь столкнуться лицом к лицу с этим монстром, ее отцом Грегором Шреком. Он-то думает, что по-прежнему держит на руках все козыри, по-прежнему сохраняет все преимущества. Но она приготовила ему несколько маленьких сюрпризов. Надо порадовать дорогого папочку.
Этот человек убил свою единственную дочь, Евангелину, а потом тайно изготовил клон, который и стал нынешней, живой Евангелиной. Этот человек питал и к оригиналу, и к клону мужскую, а не отцовскую любовь. Этот человек употребил во зло свое положение и любовь дочери. Обеих своих Евангелии он использовал для сексуальных утех, которые доставляли им куда больше боли, чем наслаждения.
Ненависть кипела у нее в крови, заставляя сердце биться быстрее, прогоняя прочь страхи и сомнения. Евангелина сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться, и спокойным, неторопливым шагом направилась к закованным в броню стражникам, которые охраняли главный вход в Башню Шрек. Тела их были полностью защищены черной броней, лица скрывались под сенсорными масками, и в результате они больше напоминали тяжеловесные изваяния, чем живых Людей. Но, несмотря на устрашающий вид этих шестерых стражей, Евангелина их ничуть не боялась. Остановившись на некотором расстоянии, она устремила на них надменный, пренебрежительный взгляд.
— Я Евангелина Шрек. Хочу повидаться со своим отцом, Грегором. Сообщите ему, что я здесь.
Стражники одновременно посмотрели на нее, потом переглянулись. Она не сомневалась, что сейчас они совещаются через переговорные имплантанты, решая, стоит ли беспокоить повелителя. Однако спустя некоторое время они отступили, освобождая ей путь, и сделали знак войти в Башню через парадный вход.
Высоко вскинув голову, Евангелина неспешно прошествовала к тяжелым железным дверям, которые бесшумно распахнулись при ее приближении. С тех пор как она была здесь в последний раз, вестибюль
