все равно прячутся волки. Берегись, Оуэн.

Оуэн нахмурился. Слова ИРа как будто всколыхнули его память, и он вспомнил предвидение, которое однажды посетило его на Мисте. На какой-то миг ему почудилось, что он близок к пониманию чего-то очень важного… но тут его отвлек Мун, и ему пришлось вернуться к делам насущным. Он все еще рассчитывал, что уговорит хэйденов освободить заложников, а также убедит киборгов работать вместе с человечеством — ведь те и другие представляли собой различные его ветви и вместе могли бы достичь многого. К тому же хэйдены наверняка извлекли урок из своего поражения в последнем Крестовом Походе против Империи. Разве способны существа, которые так гордятся своей логикой, совершить одну и ту же ошибку дважды?

Впереди процессии бодрым шагом шел Мун, остальные хэйдены ее замыкали. Оуэн очень рассчитывал, что за время пути сумеет выведать у Муна что-нибудь ценное. Во всяком случае, пора начать разговор по существу.

— Итак, — небрежно бросил он, — куда же ты нас ведешь, Мун?

— К центру города. Мы многое хотим тебе показать, Спаситель.

— Мы были союзниками во время Восстания. Почему же вы вновь пошли против человечества?

— Мы следовали нашей программе. Действовали согласно приказам Генетической Церкви. Несли человечеству дар совершенства. Дар трансформации для всех и каждого.

— А если кое-кто не хотел его принимать?

— Подобный протест совершенно нелогичен, поэтому не стоит принимать его во внимание. Мы делаем то, что должны делать. Это наш долг и необходимость.

Кажется, Мун был совершенно прав, когда заявил, что от прежней его личности ничего не осталось. Все, что он говорил, могло исходить из уст любого хэйдена. Однако настоящий Тобиас Мун был совсем не таким. Он долго жил среди людей и, несмотря на свою природу, приобрел очень много человеческих качеств. Между тем он всегда мечтал жить среди своего народа, быть хэйденом среди хэйденов. Он погиб прежде, чем Оуэн открыл Гробницу, и не видел второго пришествия хэйденов. А теперь превратился в «настоящего» хэйдена, которым всегда мечтал стать, да только не мог оценить этого достижения, потому что у хэйденов нет чувств. Размышляя о своем друге, Оуэн ощутил, как внутри закипает гнев.

— Но у тебя же есть память Муна, — резко сказал он. — Ты ведь помнишь меня и Хэйзел. Мы были друзьями. А как теперь ты относишься к нам?

— Хэйдены не лишены чувств, — неожиданно заявил Мун. — Правда… они не такие, как у людей. Они возникают из нашего ума и не выводят тело из химического равновесия. Видите, чем нам пришлось пожертвовать, чтобы стать хэйденами. Мы порвали с сексом, равно как со всеми прочими ненужными желаниями и потребностями. Поэтому все наши мысли и стремления исходят из иных источников, чем у вас. Мы избавились от человеческих слабостей, чтобы стать чем-то большим. Теперь нам неведомы отчаяние и боль, жар и холод. Мы не знаем, что такое одиночество. Все мои мысли строго логичны, а сны — математически последовательны. Я теперь куда более совершенное создание, чем то посредственное существо, которое ты знал раньше.

— Не рассчитывай, что тебе удастся его пронять, — предупредила Хэйзел. — Я частенько бывала на бывшем Хэйдене. От Муна, которого мы знали прежде, ничего не осталось.

— Я помню тебя, — сказал Мун. — Ты приходила ко мне за Кровью. Может, тебе опять нужен наркотик?

— Нет, — отрезала Хэйзел, — Я прекрасно обхожусь без него.

— И правильно, — продолжал Мун. — Он наносит большой вред организму.

— Когда ты был человеком, ты был способен на многие вещи, которые, вероятно, теперь тебе просто не понять, — произнес Оуэн. — Помнишь, как ты умирал, Мун? Ты пытался привести в действие контрольный пульт Гробницы хэйденов, когда тебя схватил гренделианин. Ты с ним сражался, но он разорвал тебя на части. Голыми руками сорвал твою голову с плеч. Он начал уж было пожирать и тело, но тут подоспел я и убил эту гадину. Чтобы открыть Гробницу, мне нужны были коды доступа, а их знал только ты. И ты вернулся с того света — я услышал их из твоих мертвых уст. Помнишь ты все это или нет?

Мун на минуту задержал взгляд на Оуэне, затем отвел его в сторону.

— Нет, — ответил он. — Ничего подобного я не помню. Все это похоже на вымысел. Вероятно, тебе привиделось. Люди часто воображают то, чего не было на самом деле.

Оуэн решил больше не напрягать Муна и сменить тему. Однако он мог поклясться, что его слова не прошли даром и наверняка что-то всколыхнули в памяти хэйдена.

— Итак, Мун, как ты узнал, где нас найти?

— Ваше местонахождение стало нам известно с того момента, как вы вошли в Брамин-Сити. Мы преобразили это место по своему образу и подобию. Теперь каждый измененный является неотъемлемой частью города, и никто, кроме нас, не может по нему передвигаться. Поэтому, когда в городе появился ты, сенсоры тотчас идентифицировали тебя как нашего Спасителя. Вот мы и пришли, чтобы сопроводить тебя в святая святых. Мы тебе покажем все, что у нас есть. Откроем все наши тайны. Ты и твоя Семья всегда были друзьями хэйденов.

— Ты уже как-то мне об этом говорил, — произнес Оуэн, — но мне было недосуг расспросить тебя поподробнее. А может, я просто побаивался… Так что же именно связывало вас с Кланом Дезсталкеров? Какие такие общие дела?

— Наше сотрудничество продолжается на протяжении многих веков. Поначалу оно осуществлялось через компьютеры Джиля Дезсталкера. Он был непосредственно связан с учеными, прошедшими через Безумный Лабиринт и впоследствии превратившими себя в первых хэйденов. Потом с нами поддерживали сотрудничество другие члены Клана. И так продолжалось вплоть до неудавшегося первого Крестового Похода. Они нас поддерживали, обеспечивали тем, что требовалось, и помогали нам скрываться от Империи. Когда Крестовый Поход потерпел поражение, мы удалились в Гробницу и погрузились в сон, ожидая лучших времен. И тогда твоя Семья не переставала присматривать за нами, пока наконец не наступил твой черед открыть Гробницу и разбудить нас. Вот почему твой покойный отец знал, где находится бывший Хэйден. Все было тщательно организовано. А ты оказался всего лишь последним винтиком в работе крупной машины.

— И какого же рода отношения у вас сложились? — поинтересовался Дезсталкер, стараясь обуздать свой гнев.

— Мы помогли мятежникам сбросить Железный Престол и прийти к власти. Нам же, в свою очередь, обещали выделить несколько планет, а также часть имперского населения. Таково было наше условие за участие в Восстании. Миллионы мужчин и женщин должны были перейти в наше распоряжение.

— Нет! — возмутился Оуэн. — Не может быть! Мой отец никогда бы не пошел на такое соглашение.

— Ты уверен? — тихо спросила его Хэйзел. — Могу поклясться, что у Джиля не возникало подобных проблем. Но твой отец — совсем другое дело. Ты сам не раз говорил, что тот мог войти в сделку хоть с самим дьяволом, лишь бы добиться желаемого.

— Цель оправдывает средства, — с горечью признал Оуэн. — Пожертвовать малым ради большего. Особенно если это малое не касается тебя лично… Подобное благородство, если его можно так назвать, вполне в духе отца. Именно поэтому я с ним порвал и отказался принимать участие в его интригах. Но я никогда не думал, что он может быть замешан в делах такого рода.

— Достойное получилось соглашение. Выгодное для обеих сторон, — спокойно произнес Мун. — Все было абсолютно логично. Мы делали свое дело, а Империя — свое. Теперь мы пришли взять то, что нам обещано. Брамин II — только начало.

Рука Оуэна невольно потянулась к оружию, но Хэйзел его удержала. Еще не время.

— А что в этой планете такого особенного? — полюбопытствовала она. — Не зря же вы появились здесь во второй раз.

— Здесь есть залежи руды, которой практически нет в других частях Империи, — ответил Мун. — Человечество не нашло ей применения, зато без нее не может обходиться технология хэйденов. А местное население — неплохой задаток. Как я уже сказал, Брамин — всего лишь начало. За ним последуют другие планеты. Постепенно мы приберем к рукам все население и ресурсы Империи. Мы будем превращать захваченных нами людей в хэйденов, поэтому с каждым новым миром будут расти наши ряды. Империя еще