громко защебетали. Они были очень разные и в то же время чем-то похожие, поэтому Оуэна ничуть не удивило, что они не могли найти согласия ни по одному вопросу. Его подмывало шикнуть на девушек, призвав их говорить потише, но он подавил в себе этот порыв — в лучшем случае пошлют к черту.

Бонни достала из-за пояса какой-то баллончик и, приставив к шее, прыснула в себя его содержимое. Ничуть не сбавив при этом шагу, девушка испустила вздох, наслаждения. Когда Оуэн приблизился к ней, ее тонкие темные губы вновь растянулись в блаженной, обнажившей острые зубы улыбке.

— Что это было?

— Подзарядила аккумуляторы, чтобы было легче идти. Хочешь попробовать?

— Нет, — ответил Оуэн. — Имей в виду, мы находимся в крайне опасном положении…

— Да ты не суетись. Я в полном порядке, так что можешь смело на меня положиться.

— Употреблять наркотики воинам запрещено, — твердо заявила Миднайт. — Настоящая сила рождается из силы духа.

— Не вижу никакой разницы, милочка. И то, и другое лишь помогает коротать мрачные дни.

— А что это… Кровь? — полюбопытствовала Хэйзел.

— О нет. Кровь — вчерашний день. Оуэн открыл мне новую жизнь. Мой Оуэн. Он никогда не боялся испытать на себе нечто новенькое. Скажу вам честно, мы перепробовали почти все существующие на свете химические препараты: чертовски хотелось узнать, на что еще способен наш усовершенствованный Лабиринтом разум. И мы открыли для себя такое, что и представить нельзя. Мы научились расширять границы своей личной вселенной и выходить за ее пределы. Я обнаружила в себе новые отделы мозга, о возможностях которых никто из простых смертных еще не догадывается. Я постоянно ищу новых ощущений. Наркотики, поединки, секс, страдания… Обалденный кайф!

— Ты прямо как Валентин Вольф, — заметила Хэйзел.

— Он мой кумир, — ответила Бонни. — Мой герой.

Хэйзел мельком взглянула на Оуэна, но тот промолчал.

Облик улиц Брамин-Сити постепенно начал меняться. Среди обыкновенных зданий здесь и там появлялись первые признаки цивилизации киборгов. Обыкновенные дома и сооружения постепенно вытеснялись странными металлическими конструкциями и выглядели на их фоне подобно гнилым зубам, торчащим из новой вставной челюсти. Все четверо шли молча, держа оружие наготове.

Постепенно и мужчину, и трех женщин стало охватывать все большее волнение. Вероятно, виной тому были необычные элементы дизайна, лишенные человеческой логики и отличающиеся странными углами и непонятными формами. Между тем самих хэйденов нигде не было видно. Создавалось впечатление, что путники идут по городу мертвых или спящих пришельцев, а падавший от странных сооружений холодноватый свет воспринимался как леденящие душу ласки скользящих мимо призраков.

Оуэн не переставал глядеть по сторонам. Он чувствовал на себе чей-то острый и сверлящий взгляд, от которого начала болеть голова. Где-то вдалеке слышался едва различимый низкий звук, как будто ритмично работал какой-то крупный механизм. Воздух вибрировал в такт звуку, и казалось, это дышит сам город, словно хэйдены превратили его в единый живой организм.

Неожиданно Бонни Бедлам резко развернулась и, достав бластер, выстрелила по блестящему наросту, выступающему посреди стоящего слева здания. Тот рассыпался на мелкие металлические осколки, с виду напоминающие снежинки. Оуэн вместе с остальными, держа оружие наготове, импульсивно огляделись, но ничего подозрительного вокруг не обнаружили.

— Что, черт побери, на тебя нашло?

— Мне не понравилось, как на меня уставилось это здание, — спокойно ответила та.

Оуэну стоило немалых усилий, чтобы не выйти из себя.

— Если до сих пор хэйдены не знали о нашем прибытии, то теперь узнают наверняка.

— Ну и что?

— Послушай, Оуэн, — тихо произнесла Хэйзел. — Думаю, можно определенно заявить, что хэйденам известно, где мы находимся.

Путников внезапно окружили хэйдены — около сотни высоких и безупречных киборгов. Никто не мог сказать, откуда они взялась и как могли появиться среди мертвой тишины города. Оуэн сохранял спокойствие и надеялся, что остальным хватит здравого смысла последовать его примеру. Ни у кого из хэйденов не было оружия — они сами были оружием. На лицах бесстрастное выражение, глаза отливают золотистым блеском. Оуэн посмотрел на Хэйзел, и они демонстративно опустили оружие вниз — жест, который нельзя истолковать превратно. Неловкая пауза затянулась. Ни одна из сторон не решалась ничего предпринимать. Все молча смотрели друг на друга — киборги, усовершенствованные человеческой техникой, и люди, которых наградило невероятными возможностями чужеродное устройство под названием Безумный Лабиринт. Ни те, ни другие уже не являлись людьми в привычном смысле.

Голова Оуэна раскалилась от напряженных мыслей. Получив представление о зверствах, которые учинили на планете хэйдены, он понял, что силой здесь вряд ли удастся что-то решить. Нужно испробовать все прочие возможности, прежде чем открывать огонь. Он повидал достаточно разрушений и смертей на своем веку.

Дезсталкер оглядел толпу хэйденов, ища глазами того, с кем вести переговоры. Вдруг один из хэйденов, отделившись от остальных, вышел вперед.

— Привет, Оуэн, — произнес он утробным голосом. — Узнаешь меня?

— Боже мой! Мун? Неужели ты?

— Да, — ответил Тобиас Мун, — твой старый друг. Меня восстановили после того, как меня разрушил гренделианин на бывшем Хэйдене. Привет, Хэйзел.

— Рада тебя видеть, Мун, — произнесла Хэйзел.

Убрав оружие в кобуру, она протянула ему руку. Слегка помедлив, Мун взял ее и осторожно пожал, стараясь не сделать девушке больно. Кроме того, что рука хэйдена обладала невероятной силой, она была холодной, как у трупа. Поэтому рукопожатие продолжалось недолго. Оуэн внимательно изучал Муна, который, в свою очередь, бесстрастно сверлил своего собеседника огненными глазами.

— Чертовски здорово над тобой потрудились, — медленно качая головой, произнес Дезсталкер. — Я не вижу ни единого шва. А ведь гренделианин оторвал тебе голову.

— Я помню, — ответил Мун, затем обратился к Хэйзел: — Помню, как ты приходила ко мне в город, который мы построили на бывшем Хэйдене. — Он вновь перевел взгляд на Оуэна. — А ты, Оуэн, ко мне никогда не приходил.

— Я думал, ты мертв, — сказал Дезсталкер. — А когда наконец узнал, что ты жив… мне было не до этого.

— Понимаю. И все же я не тот Тобиас Мун, которого ты знал. Меня усовершенствовали по высшим хэйденским стандартам. От Тобиаса Муна осталось только тело. У меня есть доступ ко всей его памяти, но я — уже не он. И это к лучшему. Тот Мун слишком часто поступал по-своему. Он чересчур очеловечился.

— Значит, я был прав, — заметил Оуэн. — Мой товарищ действительно погиб. Я потерял еще одного друга… Итак, Мун, что тут происходит?

— Почему ты нас не предупредил, Оуэн? Если б мы знали, что ты придешь, то подготовили бы достойный прием.

— Да уж, — процедила Хэйзел, — не сомневаюсь.

— Пожалуйста, уберите оружие, — спокойно произнес Мун. — Здесь вам ничего не угрожает. Спаситель и его друзья для нас всегда желанные гости.

Оуэн обменялся взглядами с девушками и, пожав плечами, спрятал лучевой пистолет. Немного помедлив, убрала свой меч Хэйзел, после чего ее примеру последовали Бонни и Миднайт. Бонни разглядывала хэйденов с нескрываемым любопытством, и те, казалось, изучали ее с не меньшим интересом. Должно быть, они никогда не видели ничего такого, что так сильно походило бы на них самих. Миднайт поняла, что развлечений в ближайшее время не ожидается, и даже не пыталась скрыть разочарования; скрестив мускулистые руки на груди, она всем своим видом давала понять, что вот-вот умрет от скуки.

— Нам следовало знать, что Мун рано или поздно объявится вновь, — услышал вдруг Оуэн голос Оза. — Нельзя доверять хэйденам — ни живым, ни мертвым. Они обрядились в овечью шкуру, но под ней