— Если вы не возражаете, сэр, я бы предложил удвоить число полицейских при патрульных обходах таких участков. Пошлите самых сообразительных. Надеюсь, в газетах уже опубликованы сведения о его внешности? Он — один из самых ловких медвежатников в Англии.

— Не думаю, что сегодня можно еще что-то сделать, — сказал старший инспектор. — Жаль мне этого чертяку, если он себе пристанища на ночь не смог найти.

— А нет ли у вас тут бутылочки виски, старшой? — спросил начальник полиции. — Всем нам не повредило бы хватануть по глоточку. А то я выпил слишком много пива. Дает знать. Виски, конечно, лучше, только жена не терпит запаха.

Он откинулся на спинку стула и скрестил жирные ноги. На старшего инспектора он глядел с каким- то детским удовольствием, словно хотел сказать: что за радость, ребята, мы снова вместе и можем выпить по стаканчику. Но старший инспектор прекрасно знал, как этот старый черт гоняет любого, кто послабей и пониже чином.

— Плесните совсем капельку, — сказал начальник полиции и взглянул на старшего инспектора поверх стакана, — вы здорово тогда сделали этого старого жулика, как его — Бэйнса. — И объяснил Матеру: — Наперсточник. Водил нас за нос месяцами.

— Да нет, он сам сразу признался. Я не люблю людей слишком прижимать. Потом, он ведь работал на Макферсона и деньги от него получал.

— Ну, — сказал начальник полиции, — у Макферсона все законно. У него контора и телефон зарегистрированный. У него расходы, налоги… Ура, мальчики. За дам. — Он расправил плечи и выпятил грудь. — Не подбросить ли нам еще уголька в камин? Давайте располагаться поуютнее. Сегодня ночью нам все равно не работать.

Матер чувствовал себя не в своей тарелке. Действительно, в эту ночь они мало что могли сделать, но он терпеть не мог бездействовать. Он остался у карты. Не слишком большой город этот Ноттвич. Было бы нетрудно отыскать здесь Ворона, но Матер в этом городе чужой. Он не знал, на какие забегаловки и притоны следовало бы устроить облаву, какие клубы и танцзалы осмотреть. Он сказал:

— Мы полагаем, он кого-то преследовал. Я предложил бы, сэр, утром первым делом снова опросить контролера. Посмотреть, кого из местных, сошедших с поезда, он вспомнит. Может, нам повезет.

— А вы знаете анекдот про архиепископа Йоркского? — спросил начальник полиции. — Да, да. Мы это сделаем. Но ведь ничего срочного нет, правда? Чувствуйте себя как дома, дружище, выпейте виски. Вы приехали в Мидлендс. Медлительный Мидлендс (а, старшой?). Мы не больно поспешаем, а на место поспеваем.

Он был, несомненно, прав. Ничего срочного не было, и не было ничего, что они могли бы сделать в этот поздний час; но, пока Матер стоял у карты, ему словно кто-то шептал в самое ухо: «Скорее, скорее, скорее, не то будет поздно!»

Матер обвел пальцем главные улицы города; ему хотелось бы знать их так же хорошо, как он знал центр Лондона. Здесь был Главпочтамт, рынок, «Метрополь», Хай-стрит; а это что — Дубильни?

— Что это за большое здание в районе Дубилен, сэр? — спросил он.

— А это будет «Мидлендская Сталь», — ответил старший инспектор и, повернувшись к своему начальнику, терпеливо произнес: — Нет, сэр, я не знал этого анекдота. Очень хороший анекдот, сэр.

— А мне его мэр рассказал, — ответил начальник полиции, — старина Пайкер, он молодчина. Можно подумать, ему и сорока нет. Знаете, что он отмочил, когда мы заседали на комиссии по учебной воздушной тревоге? Он сказал, эти учения дают нам возможность забраться в чужую постель. Он имел в виду, что в противогазах женщины не разберутся, кто есть кто. Улавливаете?

— Мистер Пайкер — очень остроумный человек, сэр.

— Точно, старшой, только я его тут переостроумил. Я в тот день был в отличной форме. Знаете, что я ему ответил?

— Нет, сэр.

— Я ответил: «Ну, вам-то ни за что не отыскать чужую постель, Пайкер». Улавливаете? Он старый кобель, этот Пайкер.

— А какие приготовления делаются к газовой тревоге, сэр? — спросил Матер, не отрывая пальца от городской Ратуши.

— Нельзя заставить людей покупать противогазы по двадцать пять бобиков штука, всего на один раз, но ведь мы собираемся послезавтра устроить учебный налет с дымовыми шашками. Получим их с аэродрома в Хэнлоу. Все те, кого застанут на улице во время учений без противогаза, будут отправлены на «скорой помощи» в Главную городскую больницу. Так что всякий, кто хочет спокойно заниматься своими делами, а не сидеть весь день дома, пусть приобретает противогаз. Правда, «Мидлендская Сталь» всем своим раздает противогазы, так что у них, как всегда, простоя не будет.

— Вроде шантажа получается, — проговорил старший инспектор. — Сиди дома или покупай противогаз. Транспортным компаниям эти противогазы в хорошую копеечку влетели.

— В какое время тревога, сэр?

— Мы никому не сообщаем. Сирены воют. Ну, вы представляете. Бойскауты на велосипедах. Им одолжили противогазы. Но мы, разумеется, знаем, что все это произойдет до двенадцати часов дня.

Матер снова взглянул на карту.

— А эти угольные склады, — заговорил он, — на товарной станции? Вы их держите под постоянным наблюдением?

— Глаз не спускаем, — сказал старший инспектор. — Я сам занялся этим сразу, как позвонили из Скотленд-Ярда.

— Отличная работа, мальчики, отличная работа, — заметил начальник полиции, допивая виски. — Отправлюсь-ка я домой. Трудный день завтра, всем нам придется поработать. Вы небось захотите утром посоветоваться со мной, я полагаю, а, старшой?

— О, не думаю, что мы станем беспокоить вас слишком рано, сэр.

— Ну, если вам понадобится совет, я всегда на том конце провода. Спокойной ночи, мальчики.

— Спокойной ночи, сэр. Спокойной ночи.

— Старик прав в одном, — старший инспектор убрал виски в свой шкаф. — Сегодня мы ничего больше не сможем сделать.

— Я вас не задержу, сэр, — сказал Матер. — Не думайте, что я делаю из мухи слона. Сондерс подтвердит — я не из тех, кому больше всех надо, только что-то такое в этом деле… Не могу выкинуть его из головы. Странное какое-то дело. Я вот смотрел на карту, сэр, и думал, где бы я спрятался. Вот эти пунктирные линии на востоке, с краю, это что?

— Новостройка. Жилые дома.

— Недостроенные?

— Я послал двух полицейских с обходом на этот участок, сказал — спецзадание.

— Вы очень хорошо все продумали, сэр, на самом деле вы и без нас могли обойтись.

— Не все же у нас такие, как он.

— Все-таки у меня неспокойно на душе. Он кого-то преследовал, поэтому и приехал сюда. Парень сообразительный. У нас ничего на него не было раньше, а он за последние сутки только и делает, что ошибается. Шеф сказал, он уже так засветился, что поверить трудно. И так оно и есть. У меня впечатление, что парню кто-то здесь позарез нужен.

Старший инспектор взглянул на часы.

— Ухожу, сэр, — сказал Матер. — Увидимся утром. Спокойной ночи, Сондерс, я пойду похожу тут вокруг немного, потом в гостиницу. Хочу разобраться, что где.

Он вышел на Хай-стрит. Дождь прошел, наполнив сточные канавы, медленно покрывающиеся ледяной коркой. Он поскользнулся на тротуаре, схватился рукой за фонарный столб, чтобы удержаться на ногах. После одиннадцати фонари в Ноттвиче еле светили. Через дорогу, ярдах в пятидесяти, если идти к рынку, виден был портик Королевского театра. Все огни там были уже погашены. Он вдруг обнаружил, что мурлычет: «Для меня это — рай земной», и подумал: как хорошо любить; как хорошо, когда есть стержень, определенность; чтобы не просто влюбиться и витать в облаках, а любить. Он ценил организованность и порядок, и ему хотелось, чтобы и здесь все организовалось как можно скорее: хотел, чтобы любовь была засвидетельствована печатью и подписью и он мог оплатить лицензию. Его переполняла безмолвная