зацепиться, то зацепилось за аналогию, за это имя. И каждый, кто владел теперь этими Синими Крыльями, – Златко обвел рукой зал, – проклят… Как и тот, кто рожден Бэррином… По крайней мере, так должно быть, пока мы владеем этим замком.
– Так что, нам теперь продать замок?! – в ужасе вскричал Тони. По глазам Всеславы было понятно, что если понадобится, то продадут, и никто и не пикнет.
Однако Златко покачал головой:
– Нет, Тони.
– А как же тогда? И почему попадают под проклятие только маги?
– Потому что проклятию и тут нужен был символ. Крылья не могут появляться у тех, кто не наделен магическим даром. Да и не нужны они им, так как они элементарно управлять ими не смогут… По крайней мере мне так кажется. А коли проклятие касалось Синих Крыльев, то и могло коснуться только того, у кого эти крылья были.
– А тебе не кажется, что это по сути одно и то же: проклятие и на замке, и на твоих крыльях.
– Это тебе может быть и одно и то же, а для магии это огромное значение имеет. Так вот, о чем я?.. Когда предки сообразили, мол, что-то не то с этими крыльями… Я думаю, проклятие обнаружили в самом начале, или сам Родрик, или его брат, или племянник – наверняка это было довольно давно – но они, видно, или снять его не смогли, или не сочли нужным. Может, была еще какая-то причина, не суть, но они сочли, что единственный выход из ситуации – это сделать так, чтобы синие крылья просто не появлялись, то есть маги не рождались. Как это уж им удалось, я не знаю… Если честно, даже не представляю, да и тогда магия была совсем другая. Совсем… А первые Бэррины именно своей любовью к импровизации, а если сказать правду – необученностью в колдовстве (где учиться-то было и когда? не те времена были) и славились. Как-то им это удалось. Не полностью, конечно, но магов стало изрядно меньше в нашей семье.
– Ты лучше к тому, как снять проклятие, возвращайся, – поторопила его Всеслава.
– Да… Так вот. Это ведь по сути все символы… Проклятие цепляется за название и чувство вины, но Родрика уже давно нет. Так что единственная память о его чувстве – это та надпись, да еще, пожалуй, его письмо потомкам. И я вот как думаю… если сменить название, сбить надпись с камня и сжечь это письмо – то все! Пшик! Нет больше проклятия. Ему не за что будет цепляться, а значит, оно пропадет. – Златко перевел дух и вновь продолжил: – Мне кажется, это именно так.
– Сменить название, сбить надпись и сжечь письмо, – повторил Даниэль, как-то не сомневаясь, что сын все верно рассчитал. – В принципе это все реально сделать. Просто заменить название в официальных бумагах… Муторно, конечно, но не так уж и страшно. Конечно, в народной памяти оно еще не скоро сотрется…
– Просто придумать что-нибудь достаточно звучное, – улыбнулся Тони. – Людская память недолговечна. Уж я-то знаю.
И почему-то в это менестрелю верилось.
– К тому же мне кажется, для проклятия будет достаточно и простой официальной смены названия, – добавил Златко. – Конечно, желательно подстраховаться. Не называть по-старому замок между собой и одергивать других.
– Да, верно, подстраховаться обязательно нужно, – кивнул Даниэль, уже явно продумывая, как все это можно осуществить. – А сбить надпись, даже просто вытащить этот камень, заменив его другим, и сжечь письмо – это вообще пара пустяков. Конечно, историю уничтожать не хочется, но жизнь моего сына…
– И многих из нашего рода, – поддакнула Всеслава.
– Да, и тех, кто будет после… куда важнее. – Глава семьи еще немного подумал, потом чуть ли не с радостью хлопнул себя по коленям. – Решено, так и поступим. Главное, чтобы сработало.
Златко пожал плечами:
– Должно. – И улыбнулся. Так, что показалось, будто даже комната стала светлее.
– Слушайте! – вдруг вскрикнул Тони. – А у нас же еще на гербе крылья!
– Ну и что? – спросил третий из братьев. – Это же подарок Короля, и это именно они, а не замок, изображены на гербе. Не думаю, что мои крылья куда-то исчезнут.
И будто в подтверждение этих слов они вспыхнули снова.
– О-па! – восхитился щедрый на проявления чувств менестрель. – Кра-а-а-сивые!
– Да, – с гордостью произнес Златко.
– Хочу такие же! – заявил ему Тони.
– А вот гоблин тебе!
– Златко, не ругайся, – пряча улыбку, произнесла Всеслава.
– А я и не ругаюсь. Я просто ярко выражаю свои эмоции.
– Ну-ну. Но только не в моем присутствии!
– Тогда мы, пожалуй, пойдем. – Эрил ухмыльнулся, ухватив среднего братца за шею локтем, и потащил куда-то. – Потренируемся! А то небось этот ученый хмырь забыл, с какой стороны меч брать надо!
– Э! – завопил отбрыкивающийся Златко. – Я между прочим БОЕВОЙ маг! Магия и меч!
– Рассказывай сказки!
Хохоча и полушутливо толкаясь, они умчались во внутренний двор замка.
– Я с ними! – закричал Тони уже на ходу.
– Дети, – хмыкнула Всеслава, а Даниэль довольно улыбнулся:
– А не выпить ли нам чашечку кофе, дорогая?
Много позже, когда Златко с братьями уже навеселились, а потом ополоснулись и пообедали, вернее, уже поужинали, Синекрылый сумел-таки отловить своих друзей в таком огромном замке и утащить их на посиделки. Сначала они обсудили всякие мелочи, а также предыдущее приключение, а потом Бэррин поведал им свою теорию о сущности и особенностях проклятия.
– Стройно, – кивнул Калли, имея в виду, что все укладывается в схему и логично. – А как будете снимать?
Юноша довольно улыбнулся и поведал тот способ, который до этого озвучил семье. И конечно же они тут же поняли главную слабость этого решения.
– Златко, а как же ТВОЕ прозвище?! – пришла в ужас Ива.
Парень вздохнул. Не было сомнений, что друзья сообразят. Маги же все-таки. Семья просто не продолжила цепочку размышлений или не рискнула уточнить? Хотя вряд ли…
– А я… – Он поднес чашку с чаем ко рту и сделал глоток. Напиток был крепким и душистым. Сейчас почему-то, как никогда, хотелось жить и ощущать все прелести жизни. – Ну а я просто буду осторожней…
Поздно вечером все Бэррины с друзьями сидели в большой гостиной и, смеясь, обсуждали предстоящие перемены.
– А все-таки… – Эрил отловил одного из близнецов у себя за спиной и уже безбоязненно откинулся в кресле. – Как мы назовем замок?
– Нужно что-нибудь звучное такое, – поделился сидевший на ковре Тони. У него на шее пристроился второй близнец, а на голове – Щапа. – Чтобы все просто упали.
– Э-э-э… Бэрринхилл? – предположил Златко. Все засмеялись.
– Ты еще Бэрринлэнд скажи! – захохотал Тони.
– Гнездо Бэрринов! – хмыкнул Эрил.
– Ага, кукушки! – вновь опроверг менестрель, забавно подскакивая, чтобы мелкой живности на его плечах и голове было веселей.
– А почему это кукушки?! – возмутилась Всеслава. – Это ты, поганец такой, на мать, что ли, бочку катишь?! Я тебя для того рожала, кормила, воспитывала?!
– Нет, мама!!! – в ужасе закричал тот. – Я пошутил!
– Я тебе сейчас пошучу! – В Тони и иже с ним полетела диванная подушка. Оную, как ни странно, перехватил именно Щапа, решивший, что это именно для него придумали такое развлечение. Он уцепился зубами за пролетающий мимо такой забавный предмет, оттолкнулся от своего «насеста» и вместе с этим аналогом ковра-самолета умчался еще на пару шагов дальше. За ним тут же потянулся малыш, вереща от восторга и стуча пятками по Тони, – он явно желал повторить подвиг шуша. В результате всего этого действа менестрель чуть было и сам не свалился. Впрочем, его резкий наклон можно было вполне отнести и к падению.
Тут же к потехе присоединился и второй карапуз, съехав с ноги Эрила, как с горки. Наверное, чтобы лучше спускалось, он, как прирожденный наездник, ударил брата по коленке игрушкой. Военный взвыл, а малый все-таки оказался на полу и тут же бросился к Щапе, который уже с увлечением потрошил подушку.
– По-моему, самым правильным названием будет «Сумасшедший дом», – глядя на то, как разлетаются перья по некогда чистой и элегантной гостиной, изрек Даниэль.
Часть вторая
ОБ ОБОРОТНЕ, ВСАДНИКАХ АПОКАЛИПСИСА И СТРАШНОМ ПОЖИРАТЕЛЕ КУРОЧЕК
Ох, встану, выйду, хлопну дверью я
– Тишина вокруг села -
Опадают звезды перьями
На следы когтистых лап.
Что ни говори, а поспать Ива всегда любила. А уж на каникулах сами боги велели. Правда, в начале оных отдохнуть нормально не удавалось. То праздники – на них вечно какие-то мероприятия почему-то с утра пораньше, то Златко со своим проклятием, то еще какая ерунда. Но когда все немного успокоилось, травница железной рукой навела порядок. Точнее сказать, всеми правдами и неправдами – от истерик и криков, до просьб и угроз – вытребовала себе законный сон до обеда.
Нельзя сказать, что остальные представители славной магической братии были сильно против. Правда, Грым все же просыпался рано, завтракал, а потом снова заваливался в кроватку, где храпел до обеда. Златко же все равно не удавалось поваляться в постельке подольше, потому что любимые родственники очень жаждали с ним пообщаться, причем все и в разное время. Особенно в этом усердствовали Эрил с близнецами. От них вообще покоя никакого не было. А
