Антикас Кариос покинул город вместе с армией, и Ульменета прошла пешком две мили до казарм стражи, которая и занималась розыском провинившегося офицера. Сидящий в присутствии чиновник рассказал ей о смерти Зани, и она спросила, каким расследованием занимались эти двое. Услышав, что дело касалось целого ряда убийств, она стала расспрашивать о подробностях.

— Зачем вам это нужно, сударыня? — подозрительно осведомился чиновник.

— Я повитуха королевы, и она просила меня узнать все досконально. Этот молодой офицер ей знаком.

— Вот как! — Чиновник подобострастно заулыбался. —Не желаете ли присесть?

— Нет, спасибо. Расскажите лучше о расследовании.

Чиновник наклонился к ней через свою широкую стойку.

— Все бумаги по этому делу Антикас Кариос забрал себе, — сообщил он вполголоса. — Могу только сказать, что речь шла об убийствах мистиков и прорицателей. Я говорил с Зани, и он был убежден, что за этими случаями скрывается нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

— Понимаю. Где находится таверна, в которой убили Зани?

Чиновник назвал ей место, и Ульменета направилась туда. Когда она дошла, был уже полдень. Пробившись сквозь толпу посетителей, она спросила о хозяине, но ей сказали, что он пошел навестить родных в западной части города. Убедившись, что при таком шуме и толчее узнать что-либо еще будет трудно, Ульменета заняла место в тихом уголке и заказала себе жареного цыпленка и фруктовый пирог со сливками. Так она просидела около двух часов, а когда народу поубавилось, подозвала к себе служанку.

— Ты была здесь, когда случилось убийство?

Девушка отрицательно покачала головой и спросила:

— Подать вам еще что-нибудь?

— Да, еще пирога. А кто-нибудь из других девушек был?

— Дилиана была.

— Она сейчас здесь?

— Нет, ушла вместе с Павиком.

— Павик — это кто?

— Наш хозяин. — Девушка ушла, а взамен нее к Ульменете явилась полная женщина лет пятидесяти.

— Вы что это к моим девушкам пристаете? — осведомилась она воинственно, сложив руки под пышной грудью. — И почему расспрашиваете о моем муже?

— Я занимаюсь расследованием, — заявила Ульменета, но женщина только засмеялась.

— Вот оно как! Раз армия ушла, в сыщики, выходит, баб стали брать? Ты это хочешь сказать, корова?

— А ты, может, в тюрьме отвечать хочешь? — со сладкой улыбкой парировала Ульменета. — Еще одно бранное слово, и я за тобой стражу пошлю. — Она говорила уверенно, и толстуха, дрогнув, спросила:

— Да ты кто будешь-то?

— Сядь, — приказала Ульменета, и хозяйка плюхнулась напротив нее. — Меня прислала некая важная персона, которая может сильно тебе навредить. Теперь рассказывай все, что тебе известно и происшедшем.

— Меня тут не было, зато муж все видел.

— Что он тебе рассказал?

— Так не годится, — заныла женщина. — Мы с Павиком уже сказали, что нам было велено. Нечего нас в государственные дела запутывать.

— Кто научил вас, что нужно говорить?

— Одна важная особа, которая может сильно нам навредить, — осмелев, съязвила хозяйка.

— Я понимаю твои опасения, — кивнула Ульменета. —И ты совершенно правильно поступаешь, не желая путаться в дела знатных господ. Однако ты и без того много мне рассказала.

— Ничего я тебе не рассказывала.

Ульменета заглянула в ее испуганные глаза.

— Ты сказала, что твой муж дал ложные показания. Отсюда я должна заключить, что дренайский офицер, Дагориан, никого не убивал. Выходит, вы с мужем обвинили невиновного, а за это полагается смертная казнь.

— Нет! Павик сначала сказал правду — чистую правду. Потом пришел другой человек и велел ему говорить по-другому, а еще велел уехать из города на несколько дней.

— У этого человека было какое-то имя?

— Да ты кто?

— Я живу во дворце. Назови мне его имя.

— Антикас Кариос, — прошептала женщина.

— Что произошло здесь ночью на самом деле?

— Сыщика, Зани, убили при выходе из таверны, а после трое человек хотели убить дреная. Но он сам убил одного, другого ранил, и те двое убежали. Вот и все, что я знаю. Сжалься же и не говори никому, что это я тебе сказала. Скажи, что слышала от кого-то в таверне. Ты скажешь, да?

— Скажу, — пообещала Ульменета. — Ты говоришь, твой муж и служанка уехали из города — не знаешь, куда именно?

— Нет. Антикас Кариос прислал за ними карету.

— Ну что ж, спасибо за помощь. — Ульменета встала, и хозяйка ухватила ее за руку.

— Ты меня не выдашь, нет?

— Нет, я ведь обещала.

Выйдя из таверны, Ульменета еще раз увидела в окне испуганное лицо толстухи и подумала: больше тебе мужа не видать.