В половине третьего мне стало тревожно. В три я всерьез забеспокоилась и решила ему позвонить. Мобильный был заблокирован. Дома никто не отвечал. Неужели с ним что-то случилось? Что-то такое, что не дает ему возможности даже позвонить? Я проверила, не пропустила ли звонка на мобильный, когда бегала в магазин или мылась? Нет, непринятых звонков не было. Ну и что теперь делать? Плюнуть и растереть? Вероятно, это лучший выход. Но ведь это легко сказать. Я стояла на балконе, сжимая в руках мобильный, и смотрела вниз. Иногда во двор въезжала машина, я напрягалась, но всякий раз меня постигало горькое разочарование. Один раз зазвонил телефон. Я бросилась в комнату, но это оказалась мама:

— Бронюшка, дорогая, ты что-то совсем пропала. Когда ты к нам приедешь?

Мама с мужем жила в Литве.

— Мамочка, я страшно закрутилась, только сегодня отправила Полину отдыхать с отцом. А в понедельник лечу в Швейцарию.

— По работе?

— Ну конечно.

— А отпуск когда?

— Мамочка, ничего пока не могу сказать.

— А почему у тебя такой неживой голос? Что-то случилось?

— Нет, мама, все в порядке. Просто после встреч с Сергеем у меня начинается мигрень.

— A, понятно. Но ты здорова?

— Вполне.

— А как Полюшка? С какими отметками перешла?

— С хорошими, мама. Она хорошо учится. Папа уверяет, что она очень умная. Я тут ему ее подкидывала, когда уезжала надолго, он ею весьма доволен.

— А может, ты потом пришлешь ее к нам? У нас же есть дачка у моря. В этом году я буду свободна. Я скучаю по ней.

— Ой, мама, я не знаю. Я уже не могу ею распоряжаться… Но не исключено. У меня в июле свадьба, мама. Так, может, ты приедешь?

— Боже мой, что ж ты молчала? Ты выходишь замуж? Какое счастье! За кого?

Я объяснила.

— Он какой, расскажи мне. Высокий?

— Да.

— Брюнет? — Мама обожает брюнетов.

— Светло-русый.

— Голубоглазый?

— Нет, сероглазый.

— Интересный?

— Ну мам, я не знаю. Дело вкуса.

— Но тебе нравится?

— Нравится. А главное — он нравится Полине.

— Ах, это так важно!

У мамы поначалу были конфликты с дочерью ее второго мужа. И только когда дочь вышла замуж и уехала в Канаду, мамина жизнь вошла в нормальную колею.

— А как его зовут?

— Женя. Евгений Николаевич.

— Ты сегодня с ним увидишься?

— Если он вернется. Он уехал по каким-то делам.

— Ну расскажи, Бронечка, как ты с ним познакомилась.

— Мама, вот приедешь — и расскажу. Международный разговор недешево стоит, разоришься.

— Не разорюсь. Не каждый день единственная дочь выходит замуж.

Разговор с мамой действовал на меня успокоительно, и по мере рассказа о Жене во мне крепло решение выйти за него и не думать ни о каких дурацких романах, гормонах и прочих глупостях. Вот выйду за него, потом брошу работу и буду заниматься домом, а главное — Полиной, у которой начинается самый трудный возраст. Женя хочет, чтобы мы жили за городом? Отлично, там куда легче будет уберечь ребенка от глупостей и опасностей огромного города. Разведу сад, цветы, купим вожделенного Лабрадора, заведем двух кошек. Все это вполне реально, и чем не счастье? В постели с Женей мне хорошо. Ну пусть не так волшебно, как с Андреем, ну и что? Женя ревнивый, но отходчивый, умеет признать свою ошибку. К нему можно прижаться… На него можно рассчитывать. Так это и есть счастье, и при чем тут гормоны какие-то? Это «голубенький» Вовик сбил меня с толку. Не знала бы я про гормон — и жила бы себе нормально.

Андрей так и не объявился. Зато пришла Светка с букетом бледно-розовых кустовых гвоздичек, которые я очень люблю.

— Я не рано? — игриво осведомилась она.

— Нет, в самый раз.

— Ты чего такая?

— Да ничего. Кинул он меня.

— Как?

— Вот так. Не пришел, не позвонил, мобильный заблокировал, дома телефон не отвечает. Это вся информация — и мы закрываем тему.

— А ужинать пойдем?

— Нет. Я тут приготовила…

— Ничего подобного. Что приготовила, съешь сама, хочешь — со слезами, хочешь — с соплями, а мы идем в кабачок. Две молодые, интересные бабы с высоким ай-кью, знанием иностранных языков и неплохой зарплатой! Вперед и с песней!

— А вдруг с ним что-то случилось?

— Ну прямо! Охота тебе, покопайся вечером в Интернете. Он личность известная.

И мы ушли. Светка требовала, чтобы я оставила дома мобильный, но мне должна была позвонить Полина. Она действительно позвонила. А потом позвонил и Женя:

— Привет, я в Москве. А ты где?

— Да мы тут ужинаем с подругой.

— А если я к вам присоединюсь? Я голодный.

— Присоединяйся! — даже обрадовалась я. Видно, судьбе угодно выдать меня замуж за него.

— Может, он еще и заплатит за нас? — хмыкнула Светка.

— Можешь не сомневаться, — заверила я ее.

— Бронька, плюнь ты на артиста. Это, конечно, шикарно — роман с таким мужиком, но для жизни…

— Да все понятно, Свет, он сам на меня плюнул.

— Знаешь что, ты, пока твой Женя не приехал, расскажи мне, как у вас с Дружининым завязалось.

— Ну вот еще!

— Ты не права, надо рассказать. Ты, пока будешь говорить, перечувствуешь все еще раз и во многом разберешься. Чтобы нормально рассказать, надо же все как-то упорядочить, многое тогда уляжется в голове как надо. А то от эмоций рехнуться можно. Ты думаешь, почему я всегда все так подробно рассказываю про Виктора?

— Слушай, это мысль!

Мне вдруг нестерпимо захотелось рассказать ей все, что случилось со мной в этот месяц. Женя появится не раньше чем через полчаса. Он звонил из дому, оттуда даже в субботу езды не меньше получаса. И скорее всего, он заедет на бензозаправку.

— Ну? — поторопила меня Светка.

— Ладно, слушай.

И я начала с того, что безумно себе надоела.