никак не мог сформулировать, в чем секрет такого сильного обаяния…
Он с трудом сбросил оцепенение и хрипло сказал:
— Здравствуйте! Меня зовут Робин.
— Наверное, Робин Гуд, а не просто Робин? — язвительно спросил необычный мальчик. — В таком костюме ходят только Робин Гуды.
Рин от удивления даже забыл на мгновение о женщине.
— Откуда вы знаете про Робин Гуда?
— Я выгляжу существенно моложе, чем есть на самом деле, — сказал мальчик, нахмурившись. — А вот откуда вы знаете про Робин Гуда?
— Кто это такой, Робин Гуд? — спросила женщина.
Она тоже в упор рассматривала Рина, так что он покраснел.
— Это не так важно, — ответил мальчик, пристально рассматривая чужака. — Гораздо важнее, откуда он и что здесь делает.
— Я здесь, чтобы поступить на службу к Небесной Леди… — начал он, но договорить ему не дал странный мальчик.
— Зачем? — резко перебил он Рина.
В этот момент спокойный голос откуда-то сверху произнес:
— Джен, чужой Небесный Властелин развернулся на двенадцать румбов влево и уходит на юг.
Рин догадался, что это говорит, наверное, какая-то программа нижнего уровня, лишенная антропоморфических черт.
Женщина положила руку на рукоятку кинжала.
— Наверное, стоит послать один корабль в погоню…
— Не стоит, — быстро возразил Рин. — Без меня он совершенно безвреден. Пусть уходит. Герцог, конечно, понял, что ему в одиночку не справиться с целым флотом, и решил уйти в свои наследственные владения.
Рину не хотелось, чтобы «Властелин Мордред» пострадал по его вине еще сильнее.
Но тут опять раздался тот же, сулящий неприятности, голос.
— Не слушай его, Джен. Давай я достану этого недотепу и устрою ему славную могилку с фейерверком и грохотом, а? А чужой — врет, я чувствую!
Рин посмотрел на потолок, но не нашел там, к кому можно было бы обратиться.
— Нет, клянусь, я говорю правду! — сказал он в пространство и повернулся к Небесной Леди.
— Отпустите их. Вам я говорю правду, а им соврал. Мы с герцогом дю Люка договорились, что я атакую вас, чтобы вывести из строя вашу лазерную защиту, но я не стал. Я хочу служить вам!
Мальчик недоверчиво хмыкнул.
— Я согласен с Эшли. Не верю я тебе, хитрец. Сколько труда положил, чтобы к нам добраться, а зачем? Наверняка, чтобы заманить нас в ловушку! И откуда ты вообще взялся, такой хороший, черти б тебя разодрали?!
Рин мрачно посмотрел на мальчишку. Ишь ты, вундеркинд обкаканный!
— Я сказал, что хочу служить Небесной Леди, и других это не касается! Ты-то сам кто такой, чтобы лезть со своими советами?
— Он прав, Мило, — быстро сказала женщина. — Это не твое дело. Заткнись. Иди в футбол поиграй.
Вундеркинд рассвирепел.
— Это мое дело, Джен. Раз меня касается, значит — мое. Откуда-то вдруг к нам явился персонаж из средневековой сказки на аппарате, который не берет лазер, а может, и сам черт не возьмет, и ты хочешь, чтобы я ушел, не выяснив все в подробностях?
— Да, я так хочу! — сказала она, повысив голос. — Пока я здесь командую, я требую подчинения!
Мальчик встал и сунул руки в карманы.
— Не искушай меня, Джен. А то ты убедишься, кто в доме хозяин. Зачем тебе это?
Рин заметил неуверенность на лице Небесной Леди и понял, что на самом деле она вовсе не командует здесь, но почему — надо узнать.
— Нельзя ли выпить чего-нибудь? — быстро спросил он. — Я устал с дороги.
Они оба с недоумением уставились на него.
— Чего? — спросил мальчик.
— Я говорю, что хочу пить. И должен заметить, что на Небесном Властелине, с которого я улетел, гостеприимство развито гораздо сильнее, чем у вас.
Женщина натянуто улыбнулась и сказала:
— Извините. Давно гостей не принимала, забыла уже, как это делается. Пойдемте ко мне в каюту. Там очень уютно, есть чего выпить и закусить, если вы голодны.
Она подошла поближе и протянула руку.
— Кстати, меня зовут Джен Дорвин.
Взяв ее за руку, он почувствовал, как у него екнуло сердце.
… Герцог дю Люка ударил Андреа с такой силой, что она едва не выпала из рук двух слуг очень крепкого сложения. Из рассеченной губы пошла кровь. Синяки и кровоподтеки от предыдущих безжалостных ударов покрывали все лицо.
— Тупица! Курица! — кричал герцог, потирая ушибленную кисть. Кисть болела. — Влюблен в тебя как бобик? Все сделает для тебя? Дура!
Он опять занес руку для удара.
— Отец! Не надо! Что ты делаешь с моим лицом?
Он сжал кулаки.
— Я тебе говорил?.. Смотри за ним!.. Я тебе говорил?.. Следи за ним!.. Дай мне подтверждение, что он не врет!.. Где твое женское чутье?.. А ты? Трахалась в свое удовольствие? А он смеялся над тобой! И надо мной!
— Отец, он меня обманул! — кричала принцесса, захлебываясь кровью. — Я думала, он любит меня! Откуда я знала?
— Это была твоя работа, твой долг перед народом! Из-за тебя мы потеряли очень многое! Счастье, если мы целыми доберемся до своих земель! Ты требовала награды, если он поможет нам, теперь ты получишь наказание.
— Не-е-ет! — завыла она. — Не надо! Умоляю! Не трогай меня!
— Не бойся, больше пальцем не трону, — пообещал он. — Эй, принесите кнут.
Мальчик, которого все звали Мило, опять спросил, можно ли войти в Той. Опять Рин ответил, что нельзя, и предупредил об опасности несанкционированного доступа. Он увидел в глазах Мило искорки недоверия; Мило все больше надоедал ему и тревожил, Рин постоянно предпринимал попытки узнать побольше об этом нахальном подростке, но разговор странным образом чаще вращался вокруг него самого.
Они сидели в просторной столовой с окном во всю стену. Вернее, сидели они с Джен, а Мило, которому не хватило места за столиком, как заведенный ходил из угла в угол, иногда на короткое время присаживаясь на диван. Столик обслуживала пара молчаливых мужчин с очень мягкими манерами. Хотя один из них исподтишка бросал на Рина враждебные взгляды. Кроме присутствующих, на корабле, по- видимому, не было ни одной живой души. Не слишком ли много места для пятерых?
Рин рассказывал Джен и Мило о своей жизни на Шангри Ла. Мило пришел в восторг.
— Невероятно! Антарктическая станция выжила! И даже способна производить новые летательные аппараты! Неужели ее совсем не коснулся общий упадок?
— Увы, коснулся, — сказал Рин. — Я говорю не о технологии производства, а о социальных отношениях. Хотя, конечно, элои со мной не согласятся. Они бы сказали, что, наоборот, у них расцвет, апогей, высшая точка развития цивилизации.
